Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали
Кроме того, лечебные электрические стимуляции широко применяются в мире для лечения тяжелых расстройств мозга. На данный момент это уже достаточно рутинная процедура, которая дает хороший клинический эффект и, как народная песня, не имеет авторства. А ведь именно Наталья Петровна еще три-дцать лет назад впервые предложила эту методику и внедрила ее в практику, что показывает, насколько ее видение опережало время и развитие исследования в современной неврологии.
В настоящее время электростимуляцию используют также при последствиях черепно-мозговых и спинальных травм, инсультов (в частности, для лечения афазии), атрофии зрительного нерва, слуховых расстройствах с положительным и стабильным клиническим эффектом, особенно у пациентов, резистентных к традиционной фармакотерапии.
Изучая теоретические вопросы работы мозга, Наталья Петровна искала возможность расшифровать механизмы нашего мышления – коды деятельности мозга. Этим она серьезно и глубоко заинтересовалась в начале восьмедисятых годов, в частности, возможностью прижизненного исследования мозга с помощью позитронно-эмиссионной томографии – ПЭТ. Она верила, что современная техника может помочь связать биохимические процессы с функциями живого мозга.
Каких усилий ей стоило приобрести в Институт мозга человека первый позитронно-эмиссионный томограф! И сколько было затрачено сил для того, чтобы с помощью этого метода были получены первые научные результаты. В США данное направление получило развитие только в последние годы, несмотря на широкую доступность технологии ПЭТ.
Механизм детекции ошибок – тоже открытие Натальи Петровны. Этот защитный механизм мозга действует бессознательно или заставляет человека остановиться, задуматься, еще раз проверить, все ли сделано правильно, найти ошибку и исправить ее. Однако при избыточной активности этого механизма мозг начинает оказывать нам «медвежью слугу» – формировать навязчивые идеи, заставлять по нескольку раз проверять сделанное, зацикливаться на мелочах.
Уже после смерти академика Н. П. Бехтеревой, в сентябре 2008 года, состоялся XIV Всемирный конгресс по психофизиологии. Бо льшая часть представленных докладов была посвящена развитию тех концепций, которые Н. П. Бехтерева заложила в науку о мозге человека. В тематике конгресса отразилась четкая тенденция последних лет в развитии этой области науки.
Сегодня многие исследователи пытаются «зафиксировать» с помощью различных методик и приборов высшие функции, присущие только человеческому мозгу, – процессы мышления и творчества. Изучению механизмов творчества был даже посвящен специальный симпозиум, в котором участвовали исследователи из США, Германии, Австрии и России. Молодые ученые из Института мозга человека РАН представили исследования, которые еще десять лет назад казались невыполнимыми. Крупные симпозиумы конгресса были посвящены интегративному подходу к изучению мозга. Именно такой подход всегда приветствовала Наталья Петровна.
Академик Бехтерева должна была выступать на открытии конгресса с пленарной лекцией. Вместо лекции был организован мемориальный симпозиум, где выступали ее коллеги и ученики.
Запланированная речь Н. П. Бехтеревой была посвящена тому, как активная работа мозга может влиять на состояние организма в целом и даже продлить человеку жизнь. Последние годы Наталья Петровна много времени уделяла поиску объяснения механизмов того, как мозг может управлять организмом и эмоциями человека.
Большое видится на расстоянии
Наталье Петровне в жизни пришлось столкнуться и с предательством, и с непорядочностью некоторых людей. Однако она была очень мудрым человеком и, несмотря ни на что, всегда оставалась выше мелочей.
Она говорила: «Всегда боритесь за, не боритесь против», «Поднимайте планку выше, а жизнь все расставит на свои места». В этом выражалось ее постоянное стремление вперед, к созиданию. Вспоминаю и такие ее мудрые слова: «Только дураки хотят быть правыми, а умные – любимыми», «Люди легко наживают врагов, и только умные из врагов делают друзей».
Особенно запомнились годы, когда Наталья Петровна была депутатом Верховного Совета СССР. Очередь к ней на прием занимали с раннего утра самые разные люди. Они шли к Наталье Петровне за советом, за помощью, которую могли получить только у нее, у человека с огромным чувством ответственности за судьбу страны, за судьбу каждого ее гражданина. Скольким людям она помогла, не перечислить, а особенно – сохранить здоровье и разум в нелегкие «времена больших перемен». Это просто удивительно, но, несмотря даже на личные трагедии, Наталья Петровна оставалась оптимистичной и уверенной в том, что Россия преодолеет «патологическое состояние» и вернет лидирующие позиции в мировом сообществе.
Сложно описать многолетний и разнообразный жизненный опыт общения с этим незаурядным, умнейшим человеком. Она оказала влияние не только на научные взгляды многих своих учеников, но и на их жизненный выбор в целом. Безусловно, ученики Натальи Петровны еще напишут о ее значимой роли в формировании их научных интересов.
Возможно, только на расстоянии и спустя годы можно оценить ее вклад в формирование мироощущения окружавших ее людей. Жизненные принципы Натальи Петровны помогают мне справляться с возникающими трудностями, давая силу бороться за внедрение новых методов лабораторной диагностики нервных заболеваний в клиническую практику.
Жизненные обстоятельства вынудили меня покинуть Россию, однако мы по-прежнему оставались друзьями с Натальей Петровной, виделись, когда я приезжала в Санкт-Петербург, часто переговаривались по телефону.
Мне необыкновенно повезло в жизни потому, что довелось долгие годы работать с Натальей Петровной и учиться у нее жизнестойкости и оптимизму.
А. Н. Шеповальников. У ГРАНИЦЫ НЕПОЗНАННОГО
На разных этапах жизни судьба подарила мне возможность личного общения с людьми выдающимися. Это физиологи – академики Петр Кузьмич Анохин, Евгений Михайлович Крепс, Павел Васильевич Симонов, Владимир Николаевич Черниговский. Это формально не увенчанная высокими академическими званиями, но неизменно очень высоко ценимая всеми специалистами, которые ее хорошо знали, – Наталья Николаевна Трауготт. Это блестящий биокибернетик, стоявший у истоков советской космонавтики, – Владимир Михайлович Ахутин. Это выдающийся слепой математик – Владимир Иванович Зубов, автор изданных во многих странах 22 монографий по проблемам управления. Они были очень разными, эти замечательные личности, но все обладали могучим интеллектом, искрящейся эрудицией, и каждый контакт с ними вызывал стойкое чувство духовного обогащения.
Особое место в моей жизни многие годы занимала (и будет по-прежнему занимать!) Наталья Петровна Бехтерева. Впервые я познакомился с ней в конце 1959 года, когда меня к ней направил мой научный руководитель член-корреспондент Академии медицинских наук СССР Николай Иванович Касаткин на предмет обучения основам клинической электроэнцефалографии. Н. П. Бехтерева возглавляла тогда электрофизиологическую лабораторию ННИ нейрохирургии имени А. Л. Поленова и завершала подготовку к защите своей докторской диссертации. Прочитав письмо моего шефа, Наталья Петровна дружелюбно сказала:
– Для Николая Ивановича – все что угодно!
И я стал исправно осваивать лаборантские функции. Высокая квалификация, неизменная доброжелательность персонала лаборатории и большой объем текущей работы способствовали успеху дела. Быстро освоившись и слегка обнаглев, я стал злоупотреблять бесконечными вопросами, что, очевидно, было допустимо для начинающего аспиранта, но добавляло забот для немногочисленных сотрудников (и без того перегруженных текучкой), поскольку я был не единственным энтузиастом, проходившим тогда стажировку в лаборатории.
– А у кого альфа-ритм имеет максимальную амплитуду? – спросил я однажды у Натальи Петровны (сотрудники лаборатории за глаза звали нередко ее НП), радостно рассматривая свою только что зарегистрированную электроэнцефалограмму – ЭЭГ, где красовались высокоамплитудные волны с частотой, близкой к десяти колебаниям в секунду.
– У нахалов! – кратко ответила Наталья Петровна вполне серьезно.
«А ведь это, пожалуй, не шутка» – вспоминал я впоследствии, когда подробнее знакомился с испытуемыми, у которых обнаруживался высокоамплитудный альфа-ритм.
– Сепаратно насыщаетесь? – ревниво и громко поинтересовался я, увидев как кто-то из стажеров единолично пользуется комментариями НП по поводу какихто сложных паттернов на ЭЭГ.
– Какая прелесть, никогда не слышала! – отозвалась Наталья Петровна, которая всегда тонко чувствовала и ценила юмор.
Освоив азы техники регистрации ЭЭГ, я приступил к самостоятельной работе на базе кафедры акушерства и гинекологии 1-го Ленинградского медицинского института имени академика И. П. Павлова. Занимался там тогда я новорожденными детьми, однако чемодан с тяжелыми пачками электроэнцефалограмм регулярно таскал к НП, ибо постоянно возникали вопросы, как отличить не вполне обычный феномен от артефакта. Несмотря на занятость (а в ту пору – в начале шестидесятых – Наталья Петровна была уже заместителем директора НИИ нейрохирургии имени А. Л. Поленова), она никогда не отказывала мне в помощи, часто давала ценные советы, иногда умеренно похваливала и постоянно приучала к строгости и осторожности в оценке данных.
