сборник - Говорят погибшие герои. Предсмертные письма борцов с фашизмом
Жил я в Федорове, Понизовье, Гришкове, Петрищеве, Босине. Ночевать приходилось в поле, в лесу. Осень всю провели с группой товарищей в лесу. Февраль жили в землянке. Здоровье не подводило. Я, наверно, здоров сейчас больше обычного. Язва желудка, как мне кажется, прошла, зарубцевалась. Как я ни скрывался, духовщинские заправилы — фашистские холуи — скоро проведали о моем пребывании в районе. За мной охотились, как за медведем, но тщетно. Только один… 1 да несколько раз мы им изрядно чесали бока. Судьба немцев в Демидове, в Пречистом, Духовщине решается этими днями. Однако сейчас мы еще пока в тылу немцев, в окружении врагов, но они бессильны что-либо предпринять против нас. Партизаны неуловимы. Жизнь наша с самого начала замечательна, прекрасна. Замечательно то, что все население горячо поддерживает нас, помогает нам и ненавидит фашистов.
Что еще тебе рассказать? Оставшись в районе, я исходил и исползал его вдоль и поперек. Пообходил почти всех коммунистов. Организовал их в подпольные партийно-партизанские группы. Теперь они выросли в партизанские отряды: В одном из таких отрядов я являюсь комиссаром…
Несколько хороших товарищей наших не убереглись, попали в руки врагов и погибли. Я, как видишь, а со мной человек 50 коммунистов района уцелели. Кто с осени, кто с зимы партизанят.
Сейчас Духовщина окружена партизанскими отрядами. Всех фашистских холуев разгромили. Ни одна волуправа фашистская не работает. Немцы пока, как волки, сидят в Духовщине и немногих деревнях. В ряде сельсоветов у нас уже восстановлена Советская власть. В остальных сельсоветах района власть[1] принадлежит партизанам. Ох, как фашисты боятся партизан…2 и я легко вывернулся из их лап. Ну, а теперь, думаю, им слабо.
Голубушка моя, тороплюсь. Я не написал тебе и десятой доли того, что хотел. Прощай.
Береги, расти сына, дочурку. Пусть они будут умными, хорошими, пусть они растут большевиками. Пусть они, и ты вместе с ними, любят Родину… Верьте в час нашего избавления от врагов.
Целую всех вас крепко, крепко.
Что бы ни было со мной, я верю, что ты. мужественно вынесешь все невзгоды и, по крайней мере, вырастишь мне сына Володю и дочь Нелю. Эх, как я хочу их увидеть. Вот они у меня перед глазами. Помнишь: это «В хороводе были мы», как с дочерью на досуге занимались. Весь лист. Прощай… Целую…
Твой и только твой Петр.
Начало войны застало второго секретаря Духовщинского райкома партии (Смоленская область) Петра Цуранова на воскресной рыбалке — он любил с удочкой посидеть на реке.
Эвакуировав жену с сыном и недавно родившейся дочкой, Петр с головой ушел в работу. Под его руководством было сформировано несколько групп подпольщиков, а затем стали возникать мелкие партизанские отряды. С одним из отрядов Петр Цуранов отошел в леса на границе с Касплянским районом. Здесь ряды партизан пополнились оказавшимися в тылу врага воинами, а также жителями деревень Гришково, Городня, Тикуны и Воскресенское.
Партизаны участвовали в боях с регулярными частями 9-й немецкой армии, оказывали активную помощь частям Западного фронта.
В начале 1942 года отряд обосновался в Гришкове, а через два месяца — в Городне.
25 марта группа партизан во главе с боевым комиссаром отряда Петром Цурановым устроила засаду у деревни Закуп, куда двигалась колонна из 300 гитлеровцев. Партизаны в упор расстреляли карателей, и те, потеряв более 100 человек убитыми, в панике бежали.
О трудностях борьбы в тылу врага, о первых радостях скромных побед Петру хотелось поделиться с женой. И вот он 3 апреля 1942 года пишет ей первое после разлуки письмо. Дойдет ли оно? Узнает ли семья, что он жив и здоров? Едва успев его отправить, он спешит в засаду — в деревню Фалисы, где хозяйничали полицейские, собирая налоги с населения. Цуранов и группа товарищей забросали врагов гранатами. А вскоре фашисты были выбиты из деревень Трофименки и Воскресенское. Бой продолжался целых два дня.
Оседлав большак Духовщина — Демидове, партизанский отряд наносил оккупантам удар за ударом.
В апреле — мае 1942 года в ряде районов Смоленщины, освобожденных партизанами, стала восстанавливаться Советская власть. 1 мая состоялось заседание бюро Духовщинского подпольного райкома партии, на котором были рассмотрены вопросы о восстановлении власти Советов в районе. Секретарь райкома П. Ф. Цуранов возглавил эту работу в районе. Бюро райкома партии совместно с исполкомом райсовета и райкомом комсомола обратилось с воззванием к трудящимся: «На освобожденной территории нашего района от фашистских бандитов, т. е. в 10 сельсоветах, восстановлена Советская власть и повсеместно восстанавливается советский порядок. Но борьба с врагом, конечно, этим не заканчивается. Наши победы еще надо закрепить и развить дальше. Мы должны всячески помогать Красной Армии и красным партизанам добить врага и изгнать гитлеровскую орду за пределы Советского Союза.
Мы победим!..»
22 июня 1942 года состоялся антифашистский митинг трудящихся района. «Да здравствует наша Советская Родина! Долой фашистских злодеев!» — такими лозунгами заканчивалась резолюция, которую по поручению 500 участников подписал Цуранов.
Через два месяца секретарь райкома партии докладывал Смоленскому обкому ВКП(б) о помощи населения партизанскому движению: «Собрано и сдано партизанам: хлеба — 2985 центнеров, мяса — 2660 центнеров, масла — 314 килограммов, белья-500 пар, обуви- 100 пар, винтовок — 1000 штук». В этих цифрах была и его, Петра Цуранова, частица забот о боевых товарищах.
Летом 1942 года после ожесточенных боев пришла вторая оккупация района. Петр возглавил партизанский отряд «Буревестник» и снова без устали, без страха громил фашистские отряды, организовывал подпольную работу, диверсии и крушения.
В феврале 1943 года славный руководитель коммунистов Духовщины геройски погиб в жестоком бою с врагами.
Подлинник публикуемого письма хранится в партийном архиве Смоленского обкома КПСС
ПИСЬМО ВОЕННОГО ФЕЛЬДШЕРА ПУТИВЛЬСКИХ ПАРТИЗАН Н. Д. ЛЕПИНОЙ РОДИТЕЛЯМ
Апрель 1942 г.
Я жива и здорова. С 5 марта в Путивльском партизанском отряде. У Ковпака. Может, слышали про такого? О том, что случилось, где была, что делала, писать рано. Вот кончится война, встретимся — все расскажу. Пережила и перевидала такое, что меня теперь ничем не испугаешь…
Перед войной Нина Дмитриевна Лепина окончила медицинский техникум и работала в одной из куйбышевских клиник.
В первые дни Великой Отечественной она добровольцем пошла на фронт. В конце сентября 1941 года под Сумами гитлеровцы окружили 275-й полк, в котором служила Нина Лепина. На совещании командиров полка было принято решение — пробиваться к своим, а тяжелораненых спрятать в окрестных селах и хуторах. С ними осталась Нина Лепина. Вместе с бывшим агрономом колхоза имени Ленина Никитой Ивановичем Дарико она ухаживала за бойцами. Двенадцать человек были укрыты на усадьбе Н. И. Дарико, а остальных разместили по близлежащим хуторам.
Тяжело приходилось Нине. Из имущества полковой медсанчасти почти ничего спасти не удалось. На бинты шли прокипяченные старые тряпки, вместо йода раны приходилось заливать соком, выжатым из стеблей чистотела. Но Нина была не одна. Она нашла помощь и поддержку у местных колхозников, которые ухаживали за ранеными, кормили их, стремились помочь кто чем мог. Особенно помогали Нине Дмитриевне Вера Волк — звеньевая колхоза и Марина Штанюк — секретарь комсомольской организации. Никита Иванович Дарико нашел в Ямполе знакомого аптекаря и достал несколько банок йода и консервированной крови.
Большинство тяжелораненых удалось поставить на ноги. Выздоравливающих Никита Иванович уводил в Ямпольский партизанский отряд, командиром которого был Гнибеда.
Вместе с последней группой поправившихся бойцов Нина Лепина перебралась в партизанский отряд. Захватив продукты и медикаменты, она отправилась на санях к партизанам. Но тут случилась беда. По дороге случайно была потеряна банка консервированной крови, которую нашли гитлеровские полицаи… Все были поставлены на ноги. Дороги перекрыты. Искали отважную девушку-партизанку. На следующий день повесили Н. Дарико и В. Волк, а через несколько дней расстреляли М. Штанюк. После многих дней скитаний Нина Лепина ушла от гитлеровских карателей и прибыла в штаб С. А. Ковпака. Ее назначили в лесной лазарет. Это был глубоко запрятанный и надежно защищенный госпиталь. И здесь Нина самоотверженно ухаживала за ранеными бойцами, порой не спала по нескольку суток, стремясь помочь каждому. Но девушка хотела попасть в оперативную группу. Неоднократные беседы с Ковпаком сделали свое дело. Нину Лепину назначили в 4-ю оперативную партизанскую группу.
