Александр Шевякин - КГБ против СССР. 17 мгновений измены
Сложнее было вписаться в среду высшего звена начальства, чувствовать его скрытое недружелюбие к „прытким“ выходцам из разведки, которым предстояло забрать всю информслужбу в одни руки. Я успокаивал себя тем, что коллеги все равно скоро поймут неизбежность централизации информационного дела, его профессионализации. Наши первые шаги были обнадеживающими. Мы стали предлагать готовить совместные документы другим управлениям, и они охотно шли на это. Так, постепенно, путем двух-трехсторонних наработок, мы и пришли бы через годик к требуемому результату. А пока надо было проявить гибкость, такт и убеждать людей в нашей правоте умением лучше вести аналитическую работу»[143]. Здесь не указана главная проблема: то, с чем КГБ СССР столкнулся в 1991 г., в США более-менее было утрясено еще до создания ЦРУ. Р. Клайн, начинавший свою карьеру во время войны на службе аналитиком в УСС, вспоминает об этой стороне дела разведки: «…Большая часть работы разведчика однообразна — он сортирует всякие данные, так и сяк их обмозговывает и суммирует, прежде чем рассортировать по нужным папкам.
Но я бы не назвал эту работу скучной: суметь отделить зерно от плевел, важные факты от информационного шума — великое дело, дающее немалое душевное удовлетворение. Чаще всего герои разведки неизвестны широкой публике. Но их награда в удовлетворении, испытываемом, когда удается собрать воедино разрозненные элементы значимой информации и ознакомить с ней руководство страны. (…)
Сбор информации о международных делах — поистине проклятие, ибо работе этой никогда не видно ни конца, ни краю. Напротив, с каждым новым шагом открываются все новые и новые возможности, перспективы, а кроме того, никогда нет уверенности, что вы передали достаточное количество информации, и те, от кого зависит политика страны, в свою очередь, в самом деле сумели извлечь из нее всю возможную пользу. Эта работа требует тебя всего, без остатка, не давая ни расслабиться, ни вздохнуть с облегчением. (…)
Нудная, кропотливая работа по выявлению полезной информации посредством анализа различного рода материалов может оказаться крайне полезной на поле битвы. Я благодарен судьбе за то, что мне удалось изучить многосложный процесс сбора информации с азов и узнать на собственном опыте, каких трудов он стоит, какой искусности требует каждая стадия этого процесса, прежде чем он завершится рапортом высшему руководству страны»[144]; «…ЦРУ никогда не удавалось принести большую пользу стране, чем принесла ее аналитическая работа»[145], — заключает он.
В Директорате планирования ЦРУ было Управление по связи с законодательными органами и отдел истории ЦРУ (в СССР же была кафедра истории отечественных органов безопасности ВКШ), Совет по рассмотрению публикаций о ЦРУ (CIA Publications Review Board — мы еще вспомним о нем). Кроме того, существует некий Центр ЦРУ по изучению разведывательной деятельности[146]. Очевидно, его функция — выявление методов в любой стране и во все времена.
Но что ЦРУ? ЦРУ, как известно, это большая, зачастую неповоротливая и, что самое главное, малопродвинутая организация. Туда берут с улицы, то есть кого попало. Но на Западе есть организации куда как тоньше. Туда приглашают, туда выбирают, там свои кадры выращивают. Это — внегосударственные разведки. Частные, независимые оперативники. Они малоизвестны. Их знание нарабатывается веками. Но, как и с любым другим периферийным, оно разбросано и несконцентрированно. Хотя и кое-какие крохи есть и в тех книжках[147], что мы внимательно прочли, чтобы написать настоящую. Тема эта, конечно же, стоит того, чтобы как-нибудь отразить этот феномен в специальном издании «Негосударственные структуры Запада», тем более что никто другой из авторов-спецслужбистоведов не в состоянии это сделать.
Если же выйти за рамки ЦРУ США, то можно указать на качественную работу его побратима в лице АНБ — аналог нашего 16-го управления КГБ, занимавшегося перехватом и дешифровкой разного рода сообщений по всем каналам и видам связи; так вот только теперь выясняется, что советские специалисты не имели хороших компьютеров, и признают: «Мы и мечтать не смели о том, чтобы, как американцы, отправлять каждый перехват на компьютерный анализ. Я помню эти длинные ряды шкафов, набитых пыльными папками с подшитыми, но не расшифрованными материалами. По сути, мы работали на шкаф»[148].
Внимательный анализ явлений «холодной войны» показывает, что в борьбе западных спецслужб против СССР были применены качественно новые виды противоборства, основанные на новых методиках. Их автором явились мозговые центры Америки и других стран Запада. Все это заставляло сделать определенные выводы и пристальнее присмотреться к ним, с тем чтобы создать качественно новый тип организаций разведывательных служб, а именно таких, в чьем фокусе внимания должны находиться сами мозговые центры, аналитики, в них работающие, и та информация, которую они производят; входить туда должны были бы штучные специалисты высочайшего класса в области разведки, науки и компьютерного дела. К настоящему времени известно только то, что занимался этим в КГБ старший преподаватель Высших Курсов КГБ СССР п-к Б.Л. Прозоров, написавший четыре монографии по американским «мозговым центрам». Наша такая организация могла бы быть безупречна с точки зрения передовой науки. Агентура, работающая на эту организацию, должна заниматься поиском методик, с которыми работают государственные органы стран Запада, а также компьютерные программы. Что-то близкое было в Англии, где был создан Директорат научной разведки (Directorate of Scientific Intelligence)[149]. Сама такая информационная разведка должна дать рекомендации, как составить в СССР подобные структуры, и какой информацией они должны быть насыщены, чтобы и в сфере тезауруса у СССР и его восточноевропейских партнеров имелся паритет. При этом для полноценной разведки должно быть характерно не только пассивное изучение чужих возможностей, но и действия подрывного характера.
На Западе существует множество подходов и школ по национальной безопасности, из этого не следует автоматически, что будет выбрана и использоваться лучшая, но… А вот в послевоенном СССР существовала только идеологическая монополия ЦК КПСС. Упрощалась задача для врага. И стоило только перекрыть один канал, как… Подробности, как говорится, в газетах.
И тут самое время перейти к тому, как это было у нас.
Советская прослойка: чистый проигрышВ СССР не сложилась четкая система оповещения об угрозах на уровне госаппарата, и главное, она была недостаточно продублирована в обществе. Хотя нельзя утверждать, что это веяние никак не коснулось Советского Союза, или такого не было вообще. Что-то было изначально, что-то было только свое, советское, но чего-то не было или было настолько слабым, в полуатрофированном состоянии, что не имело настоящего авторитета и не приносило той отдачи, которая была у Главного Противника. Можно твердо сказать, что именно в силу того, что все было партийно-государственным, то и сущность функции безопасности была целиком в компетенции Лубянки, а функция самостоятельной защиты общества не рассматривалась… Само понятие бдительности было стерто, и вся система была зациклена на том, что главная опасность исходит только в явной ракетно-ядерной форме…
Между тем ранние годы существования Советской власти в этом отношении сильно отличались. В Комакадемии, например, была такая Секция по изучению проблем войны. И хотя многое в пропаганде было кликушеским, разоблачительным, но сам характер противоречий не позволял кому-то расслабляться, и это отражалось в прессе, в реалиях и в помощи своей разведке буквально во всех сферах, в пространственном отношении — впервые в мировой истории — по всему миру. Везде был филиал Коминтерна, а тесные контакты осуществлялись с НКВД…
В 1937 г. была издана недурная даже по меркам наших дней книга: «Шпионаж и разведка капиталистических государств»[150]. Сюда вошло несколько статей. Выходила еще книжка подобного содержания: сборник статей «Шпионам и изменникам родины нет и не будет пощады»[151]. В книге были обобщения, они дополняли подробные отчеты о процессах над врагами народа. Перед войной двумя изданиями была выпущена книга бывшего начальника разведывательного бюро австрийской армии М. Ронге[152]. Во время войны книги издавались реже, но наша доля увеличилась в разы: каждый год выходило буквально по десятку наименований — требовалось держать бдительность на высочайшем уровне!
Довольно часто вопросы разведки, шпионажа и контрразведки отражались в выступлениях И.В. Сталина, как в открытой печати, так и на закрытых заседаниях. Теперь хорошо известны его слова, как раз раскрывающие суть всего того вопроса, который мы здесь обсуждаем: «Разведка — святое, идеальное для нас дело. (…) Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец»[153]. Сказано это было в декабре 1952 г. на закрытом совещании, поэтому эти слова И.В. Сталина знали очень немногие. Но ленинские-то слова: «Каждый коммунист должен быть хорошим чекистом»[154] — их-то прочесть мог каждый!
