Газета Завтра Газета - Газета Завтра 428 (5 2002)
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 32 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
33
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Андрей Венгеров БЕСПРИЗОРНЫЕ
По мановению путинской руки воскресло ГАИ, и в один день исчезли беспризорники с московских улиц. Детей срочно распихали по "спецучреждениям". В одном из таких заведений побывал наш корреспондент.
Семилетний беспризорник-бродяжка обладает опытом жизни тридцатилетнего человека с "нормальным" детством.
Под милыми детскими мордашками профессиональных оторванцев очень часто скрываются дерзкие, яростные, умные натуры. В Домах ребенка, интернатах, детских домах и приютах даже сейчас — в бум беспризорщины, хватило бы места для всех нуждающихся детей, но не все из них выдерживают порядок и дисциплину. Примерно каждый десятый — бунтарь, и он обязательно ударяется в бега. Это определенный психический тип, можно сказать, свободолюбивый. Такой и из семьи бегает, бегал и будет бегать.
Так, примерно, предуведомлял встречу с детьми, содержащимися в Свибловском приемнике-распределителе, его директор Валерий Дмитриевич Ногаев, бывший учитель физкультуры с зычным, как у войскового старшины, голосом и суровыми манерами. Кажется, физруки все такие.
Мы входили на территорию приемника в ворота с двумя охранниками. Бетонный забор вокруг и в центре — двухэтажное здание с решетками на всех окнах. Детские лица маячат за стеклами. Это контора бывшего автохозяйства, наскоро переоборудованная под "пересылку" еще до того, как спохватился Путин.
Внутри — сквозные коридоры, по обеим сторонам множество дверей.
Заходим в библиотеку. Меня оставляют одного, как просил, и "на допрос" приводят мальчика лет десяти. У него здесь кличка "Цыган". И впрямь, в смуглом лице вроде бы просматривается табор. На нем драная кожаная куртка и разбитые кроссовки.
Моих педагогических способностей не хватает, чтобы как следует разговорить его. Сколько разных мастеров интервью пытались его расколоть! Поведенческий опыт у него огромный. Все, что узнал: жил под Тулой в поселке Донской. Ну да, там много цыган. Но дальнейшая биография теряет соответствие с обликом. Мать — уборщица. Какая же цыганка пойдет в уборщицы? Отчим — шофер на грузовике.
— Он меня выгнал из дома.
— А хотел бы ты, Дима, жить в какой-нибудь другой семье?
— Нет. На все время, насовсем не пошел бы. А так — отоспаться, на компьютере поиграть согласился бы.
— А в детдом?
— Я в детдоме уже два раза был. Мне там тоже не нравится.
— Неужели на улице лучше?
— Зимой — плохо. А летом — хорошо.
Мне не сразу удалось узнать, как он питается на улице, где ночует. Но зато я стал обладателем информации о том, что одному его знакомому мальчику на Курском вокзале мобильник подарили. И они звонили наугад, потому что некому было звонить. Потом у мобильника аккумулятор сел и они его выбросили.
— А как ты, Дима, в Москву добрался?
— На электричке.
— А контролеры как же?
— За меня одна тетя заплатила.
— Ну, приехал в Москву, и...
— Сел с банкой в переходе — через час полная. Главное — бумажные деньги в карман прятать. Менты бумажки сразу забирают.
Из беседы с В. Д. Ногаевым: "Многие из них устраиваются на улице вполне, если можно так сказать, прилично. Вот я, видите, "Приму" курю, а у них в карманах на приемке и "Кэмел" попадается.
В библиотеку ко мне приводили еще одного мальчика и девочку. В сравнении с немногословным "Цыганом", эти вообще отмалчивались. Потом со слов Валерия Дмитриевича я узнал, что мальчик промышлял карманными кражами у пьяных, а девочка, стриженная под ноль, ходила по рукам на Курском вокзале. Может быть, она принимала меня за одного из "клиентов"?
Отчего они были скрытны со мной? Скорее всего, оттого, что я намеренно не допускал в поведении даже намека на жалость и сострадание, боясь ответного движения души маленького взрослого. Невольно поманить боялся, приручить — ведь потом надо было бы отвечать за них. А таких сил я в себе не чувствовал. Душило меня что-то, сжимало грудь, мучило до слез, и все!
Блаженны создатели семейных детских домов! Это люди необыкновенно большого сердца и великих поступков. У них на любовь — талант.
Из беседы с В. Ногаевым: "Среди них попадаются очень талантливые. Поют, на гитаре играют будь здоров. Хотите послушать? Я записал. Качество никуда. Через дверь был микрофон, спугнуть боялся”.
Далее я расслышал на магнитофоне такой напев: "Мы с Коляном, конечно, не местные, издалека мы, из Костромы. Едем зайцами, где интереснее, где есть море и нету зимы".
И далее припев: "Забили на бураны, забили на пургу! Хотим сшибать бананы, хотим жевать хурму!".
Следующий куплет такой: "Мы сбежали вчера из приемника, лучше сразу в тюрьму, чем в детдом. Дайте рублик мальцам-уголовникам, а не то все равно украдем".
Там и дальше что-то еще пели, но очень неразборчиво.
Экскурсия по двухэтажному особняку дала представление об устройстве приемника-распределителя.
Первым делом дети поступают в санчасть. Здесь их моют, стригут. Пропаривают одежду в специальных камерах. Кормят неплохо: пончики, пицца, сок — я уж не говорю о первом и втором. На десерт — конфета или пирожное. Рай длится три дня. Не дольше. По закону, за это время должны найтись адреса их проживания. Их развозят по домам женщины из МВД, есть специальный отдел. Чаще всего случается так, что через неделю-две они снова оказываются в этом приемнике-распределителе — и так по кругу до рокового конца.
Смертность среди беспризорников в 18 раз больше, чем у нормальных детей.
Утром в метро они спят в концевых вагонах. Дерутся жестоко, молча здесь же — в вагонах, выскакивают и продолжают на перроне. Под визги и вопли публики, зовущей милицию, умело растворяются в толпе.
Заправски, вызывающе курят на улицах. Попробуй тронь — можно и нож в бок схлопотать.
[guestbook _new_gstb] На главную 1
2
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 34 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
35
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Проханов «БОЖЕ, СГУБИ АМЕРИКУ!»
Этот репортаж опоздал на два года и взорвался во мне, как лопнувший кровеносный сосуд, залив глаза красной болью. Я написал его, когда "Боинги" уже разгромили Манхэттен, “томагавки” разбомбили Кандагар и Кабул, "Геркулесы", как черные летучие мыши, садятся в Средней Азии, Путин стал звездно-полосатым от верности Бушу, Милошевич, выданный палачам, сидит на цепи в Гааге, а ищейки ЦРУ вылавливают в покоренной Сербии Младича и Караджича, чтобы напялить на них матерчатые балахоны и в кандалах увезти на Гуантанамо. Кто первый нанес удар по Манхэттену? Жертвенный араб из "Аль-Каиды"? Сербский зенитчик под Нови-Садом? Или московский скинхэд, пульнувший камень в посольство?
Там, в Сербии, над белыми, в цветущей черешне горами, над красными черепицами, над золотыми крестами монастырей несутся черные змеи крылатых ракет Америки, перепончатые нетопыри бомбардировщиков-невидимок. Падают в реки разорванные мосты, горят иконостасы, вспучиваются взрывами предместья Белграда. Здесь, в Москве, на Садовой, у яично-желтого здания американского посольства начинает стекаться митинг, осуждающий бомбардировки Сербии.
Первыми являются активисты ЛДПР, шумные, в кожанках, с толстыми плечами, с мобильными телефонами, в странных плосковерхих картузах — копия того, что носит их неуемный, экзотический лидер. Похожие на рыбаков с бреднем, раскрывают во всю ширь тротуара синий антиамериканский плакат. Их руководитель, копируя вождя энергичными жестами, трескучими интонациями и гримасами, начинает рокотать в мегафон, поворачивая его то в сторону высоких солнечных окон посольства, то на проезжую часть, где мчится непрерывный блестящий поток Садовой.
