Эксперт Эксперт - Эксперт № 13 (2014)
6. «Семена ГМ-культур теряют свои характеристики». Это утверждение лишь следствие невежества. Расщепление признаков, так же как и стерильность, встречается у традиционных гибридов. В то время как ГМО, к огорчению их создателей, сохраняют свои свойства и в семенах. «В США зарегистрирована ГМ-пшеница, однако по договоренности с правительством компании-производители не выпускают ее на рынок. Причиной тому не опасения за какие-либо последствия для природы, а риск несоблюдения авторских прав при ее распространении», — объясняет президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский . В США была запатентована технология «гена-терминатора», предназначавшаяся для предотвращения распространения трансгенов при скрещивании ГМ-культур с дикорастущими родственными видами. Ее же можно использовать и для защиты авторских прав на ГМО, но ни одной коммерческой культуры с «геном-терминатором» выпущено не было.
7. «Россию спасет органическое земледелие, и для этого нужно запретить ГМО». Ничто не мешает выращивать органическую брюкву на соседнем поле с ГМ-кукурузой. И подобный опыт есть в мире: в Соединенных Штатах успешно развивается органическое земледелие, хотя США являются лидером по выращиванию ГМО. Правда, чтобы наша брюква считалась органической, придется несколько лет выжидать, пока после выращивания традиционных сортов очистится почва, пропитанная удобрениями и ядохимикатами. Но главная проблема в том, что развитие органического земледелия не компенсирует потерь при отказе от современных биотехнологий. По оценке Аркадия Злочевского, органический премиум-сегмент — это 3–5% продовольственного рынка. Больший спрос на органическую продукцию в Европе объясняется высоким уровнем жизни, существенным субсидированием сельского хозяйства и перепроизводством в нем. В силу последнего обстоятельства «органика» вряд ли сможет отвоевать у нас большую долю рынка. По данным Росстата, среднестатистическая российская семья тратит на продукты питания около 30% своих доходов, и платить в два—четыре раза больше за органическую пищу ей будет явно не по карману.
Настоящие риски
Как и у любой технологии, у генной инженерии есть свои риски и ограничения. И не запреты, а только действующая система контроля за соблюдением технологий выращивания и использования позволит сделать применение ГМО безопасным.
Ключевой момент — биобезопасность. ГМ-культуры через свободное опыление способны передавать свои гены дикорастущим родственникам или другим сортам. В результате могут получаться суперсорняки, устойчивые к гербицидам. Избавиться от них будет сложнее, чем предотвратить их появление. Именно для обеспечения безопасности необходима процедура регистрации ГМ-культур, включающая необходимые испытания, а также последующий контроль соблюдения технологии выращивания. «При регистрации ГМ-культуры в каждой конкретной стране проводится изучение наличия дикорастущих родственников и возможности их переопыления с ГМ-растениями, исследуются трофические цепи, в которые вовлечено новое ГМ-растение. Например, если растение содержит (или синтезирует) белок, придающий устойчивость к вредителю, необходимо оценить, как он будет действовать на вредителя в конкретных районах использования, не затронет ли это других насекомых, в том числе из Красной книги», — объясняет Дмитрий Дорохов , ведущий научный сотрудник центра «Биоинженерия» РАН, эксперт в области биобезопасности АТЭС и ЕЭК ООН.
Ученые проводят многолетние кропотливые испытания по каждой отдельной культуре. «На примере сои после десятилетних испытаний было показано, что действительно существует потенциальная возможность передачи диким сородичам признака устойчивости к гербициду при их совместном выращивании с ГМ-соей. Но вероятность крайне низка — одна тысячная процента, при этом соя — самоопыляемое растение и уже на дистанции выращивания в шесть метров никакого переноса генов не наблюдается. Также было доказано, что через несколько лет без применения гербицида этот признак у дикой сои “вымывается” — уходит без селективного давления», — объясняет Дмитрий Дорохов. Риски перекрестного опыления нивелируются при условии соблюдения технологий выращивания. В Европе уже имеется более чем 15-летний опыт выращивания ГМ-кукурузы одновременно с ее традиционными сортами.
Дмитрий Дорохов потенциально более опасными считает ГМ-культуры новых поколений, обладающих засухо-, морозо- и солеустойчивостью: «Если дикорастущие растения получили ген устойчивости к конкретному гербициду, то существуют еще десятки других гербицидов, которые решат проблему. Если сорняки получат гены устойчивости к абиотическим факторам, то они могут получить дополнительное преимущество, и бороться с ними будет куда сложнее». Другая опасность — зависимость от зарубежных производителей семян. Не стоит это связывать именно с ГМ-культурами. Такая же зависимость у нас и по традиционным сортам. Переломить эту ситуацию можно. Пример тому — Турция, стремительно ставшая вторым в мире экспортером семян после США. Есть свои заделы и в области генной инженерии, что дает шанс наладить собственную индустрию производства ГМ-культур и их семян.
Остальные риски и угрозы связаны с отказом от ГМО. Экономика уже неумолима. Урожайность сои в России составляет 10,9 ц/га, тогда как в США и ЕС —29,58 и 27,75 ц/га соответственно. По словам Аркадия Злочевского, использование ГМ-культур снижает себестоимость сельхозпроизводства минимум на 20%, а при массовом российском несоблюдении технологий выращивания экономический эффект может быть значительно больше. Отсутствие ГМ-культур в России снижает конкурентоспособность отечественного сельского хозяйства. Но по-настоящему критичной ситуация станет после вывода на рынок в других странах сортов ГМ-пшеницы, конкурирующих с нашей ключевой культурой.
Не отменяйте лечение
Страшилки о ГМО, ставшие популярными у политиков, могут иметь и более серьезные последствия, чем консервация отсталости России в агро- и биотехнологиях. Все споры относительно ГМО идут вокруг растений, им же посвящено и большинство исследований вреда генной модификации. Однако невежество политиков может серьезно усугубить проблему. Под определение ГМО подпадают также животные и микроорганизмы. Например, законопроектом, который в конце февраля был внесен в Госдуму тремя членами Совета Федерации, прямо запрещается оборот пищевых продуктов, материалов и изделий, содержащих генно-модифицированные или генно-инженерные организмы растительного, животного и микробного происхождения. В случае принятия этой или сходных инициатив по ограничению ГМО мы можем столкнуться с неожиданными для многих последствиями.
«Если запреты коснутся работы с любыми генно-модифицированными и генно-инженерными микроорганизмами, вносимыми в окружающую среду, то это просто глупость. Если же это коснется микроорганизмов, работающих в закрытых системах, то это катастрофа: придется закрыть всю современную биотехнологию, — объясняет Михаил Бебуров , директор Государственного научно-исследовательского института генетики и селекции промышленных микроорганизмов (ГНЦ “ГосНИИгенетика”). — Cейчас биотехнологическим способом получают более 50 процентов лекарств: антибиотики, витамины, инсулин, моноклональные антитела, интерфероны. А также биотопливо, всю “зеленую химию”. ГМ-микроорганизмы используются для очистки окружающей среды, в пищевой промышленности, для производства биоразлагаемых пластиков. Практически все птицеводство и свиноводство основаны на кормовых добавках — незаменимых аминокислотах, произведенных ГМ-микроорганизмами».
Не менее важны и ГМ-растения, от которых фармацевтика уже много лет критически зависит. Большинство используемых в ней белков не может быть синтезировано химическими методами, поэтому трансгенные растения синтезируют антитела, антигены, факторы роста, гормоны, ферменты, белки крови и коллаген. ГМ-табак производит эритропоэтин, спасающий больных анемией, интерфероны, широко применяемые в лечении гепатитов и других вирусных заболеваний, гемоглобин, лекарства от рака. ГМ-картофель обеспечивает человеческий сывороточный альбумин, интерлейкины, эластин. ГМ-рис — лизоцим, альфа-интерферон, альфа-1-антитрипсин. ГМ-подсолнечник — гормон роста соматотропин, ранее добывавшийся из гипофиза человеческих трупов, что служило причиной его дефицита и риска передачи вирусных инфекций.
Сейчас из биотехнологической продукции Россия импортирует 100% аминокислот для сельского хозяйства (лизин), до 80% кормовых ферментных препаратов, 100% ферментов для бытовой химии, более 50% ветеринарных антибиотиков, 100% молочной кислоты, от 50 до 100% биологических пищевых ингредиентов. Странно даже говорить о продовольственной безопасности страны, импортируя коров из Голландии, а корма из ГМ-сои для них — из Китая.
