Николай Непомнящий - Военные загадки Третьего рейха
С момента своего прихода к власти он повел ожесточенную борьбу с христианством. В том же году была распущена Лига молодых католиков. Было запрещено издание любой католической литературы. Еще через год был убит глава германского отделения организации «Католическое действие». В последующие годы были арестованы и заточены в тюрьмы тысячи священников, монахов и духовных лидеров католической церкви. Папа Пий XI заговорил о «тайной и открытой фундаменталистской враждебности по отношению к Христу и Его Церкви». Протестанты оценивали деятельность Гитлера ненамного лучше. Один священник отозвался о периоде третьего рейха, как о «годах тьмы»— это описание, возможно, ближе к истине, чем он сам догадывался. После того как с католиками было покончено, гестапо стало уделять повышенное внимание к протестантским пасторам. Более семисот из них были арестованы только в одном 1937 году. Хотя протестанты составляли две трети населения Германии, Гитлер не придавал им большого значения: «Они — мелкие, никчемные людишки, покорные, как собаки, они начинают потеть от страха, когда с ними разговаривают».
В качестве иллюстрации отношения нацистов к религии показательно высказывание секретаря Гитлера — Мартина Бормана, относящееся к 1941 году: «Национал-социализм и христианство непримиримы». Сталкиваясь с такими фактами, историки говорят о «новом язычестве» или возможном возрождении старых германских верований. Гораздо честнее было бы назвать происходившее в Германии возникновением «сатанизма двадцатого века».
В религиозной природе нацистского движения не может быть никаких сомнений. Партийный философ Альфред Розенберг не раз писал в своих статьях о национал-социалистической церкви. В этих статьях можно найти призывы к запрету Библии в Германии и рекомендации «безжалостно истребить чужую и враждебную» христианскую церковь. На алтарях церквей нового рейха не должно оставаться ничего, кроме новой «священной книги»— «Майн Кампф». Слева от алтаря должен лежать меч. Последний абзац статьи «Церковь националистического рейха» гласит: «В день 55 (церкви) основания христианский крест должен быть убран из всех церквей, соборов и часовен и заменен единственным непобедимым символом — свастикой».
Свастика, вращающаяся против солнца, символ сил Тьмы.
12
Таинственный лама и сибирский волхв
Оккультный рейх странным образом тяготеет к Тибету. Это тяготение не ограничивается адаптацией свастики и всеобщим восхищением горной страной загадок и магии. Источник одной из основных идей третьего рейха лежит в оккультной истории Тибета. Сегодня подтвердились многочисленные контакты нацистских руководителей с тибетскими ламами (бонского вероисповедания). Но вместе с тем существует не меньшее количество мифов вокруг этих контактов. Одним из таких мифов является версия о влиянии на Карла Хаусхофера одного из русских государственных деятелей, буддийского ламы Агвана Доржиева. Кто же такой был Агван Доржиев?
Около 1880 года в тибетскую столицу Лхасу прибыл молодой лама. В то время он еще ничем не отличался от сотен других монахов-послушников, за исключением, пожалуй, того, что не был тибетцем. Он родился в сибирских степях к востоку от Байкала. Он был бурятом и выглядел, как азиат, но в то же время он был российским подданным. В те дни в Тибете он был известен как Чойванг («владыка дхармы») Лобсанг. Позднее, когда к нему пришла слава, в Лхасе его называли Кхенде-чога, а еще позже — Цаннит Кхэн-по (бурят. — Хамбо). Два последних имени были даже скорее его титулами. В России его звали Хамбо («учитель, наставник») Агван Доржиев. Под именем Доржиев — русской транскрипции тибетского слова, означающего «раскат грома»— он и стал на рубеже веков широко известен в политических кругах.
Вскоре после своего прибытия в Тибет молодой монах поступил в монастырь Дрепунг — один из трех наиболее значительных центров религиозной деятельности, известный также как кухня политической интриги. Доржиев, похоже, довольно долго не интересовался политикой. Главный его талант относился к совершенно иной сфере — после многих лет обучения он стал профессором метафизики. Он мог бы умереть в неизвестности, что не так уж редко случалось с тибетскими профессорами. Судьба, однако, складывается порой удивительно.
В 1898 году он был послан своими наставниками обратно в Россию. Его основной задачей был сбор пожертвований в буддистских губерниях, которые благоговели перед Лхасой, как мусульмане перед Меккой. Он путешествовал по Бурятии и в конце концов привлек к себе внимание русских властей. Царские министры были заинтересованы метафизикой не больше, чем их последователи коммунисты. Но у них было хорошее политическое чутье. Сильное влияние России на Лхасу способствовало бы большей консолидации империи. Царь считал, что должен достигнуть этой цели во что бы то ни стало. В то время Тибет не входил в чью бы то ни было сферу влияния, за исключением разве что китайской. Но Китай был слабой страной и в расчет не принимался. На протяжении столетий тибетские правители придерживались политики строгой изоляции. Но в любой изоляции можно найти брешь. Именно такую брешь видели в Доржиеве русские министры.
Он не был слепым орудием. По возвращении в Лхасу с многочисленными дарами от русского императорского двора он был полон решимости подчинить Лхасу политическим интересам царя. Его аргументы произвели огромное впечатление на тогдашнего далай-ламу. Они были достаточно убедительными. Традиционный союзник Тибета — Китай больше не обладал значительной военной мощью и практически полностью находился под контролем англичан, нации еретиков, лишенной какого бы то ни было уважения к буддийской религии. Россия, с другой стороны, представляла собой реальную военную силу, более того, Доржиев говорил о возможности обращения в буддизм самого императора Николая.
Доржиев видел свою задачу не столько во включении Тибета в русскую сферу влияния, сколько в распространении тибетской религиозной мысли в русской среде.
Эта заманчивая перспектива, без всякого сомнения, привлекала далай-ламу. Однако, несмотря на свои огромные возможности, далай-лама не обладал абсолютной властью. Для принятия подобного рода решений ему необходимо было согласие кабинета — Цзон-ду. На его стороне был премьер-министр, ненавидевший англичан за то, что незадолго до того в Индии британский солдат столкнул его в фонтан. Тем не менее убедить кабинет немедленно оказалось невозможным.
Еще в 1893 году Великобритания заключила с Китаем соглашение, по которому была проведена спорная границы с Тибетом и разрешалась ограниченная торговля в его южных провинциях. Но Китай, всегда рассматриваемый как сюзерен Тибета, не мог обеспечить четкого выполнения этого соглашения. Началась гималайская комедия. Британские и китайские уполномоченные прибыли на новую границу для установления демаркационных знаков. Тибетцы спокойно отнеслись к этой операции. Когда работы были закончены, тибетцы снесли новые столбы и восстановили старую границу. Затем Великобритания заговорила о своих правах на торговлю. Лхаса приняла уклончивую восточную позу. Тибет-де не знает ни о каких уступках в торговле.
Но все это не было смешным для вице-короля Индии — лорда Керзона. В большей степени благодаря самой личности Доржиева о его политической активности стало известно далеко за пределами Тибета. Он совершил еще две поездки в Петербург. В конце 1901 года он привез в Тибет предварительный текст договора между двумя странами. После того как кабинет в очередной раз ответил отказом, далай-лама решил спровоцировать кризис с Британской Индией, что, по его замыслу, должно было привлечь на сторону Тибета русскую армию.
Мало-помалу в Тибет стало просачиваться русское вооружение, в основном — ружья. Тибетцы вторглись на территорию Британской империи в районе горного протектората Сикким. Тибетские таможенные посты были передвинуты в глубь Сиккима на 15 километров. Было приказано не пропускать через них британских подданных. Доржиев утверждал, зная о том, что это дойдет до ушей Керзона, что к весне 1904 года в Лхасе будет стоять полк казаков. Доржиев и далай-лама достигли своей цели — британцы не смогли не отреагировать. На базе Гнатонг в Сиккиме началась концентрация военных сил.12 декабря 1903 года они двинулись на Тибет через перевал Джелоп. К разочарованию двух заговорщиков, Россия не вмешалась.
Британская военная операция под командованием Фрэнсиса Янгхензбенда прошла настолько успешно, что далай-лама был вынужден бежать из страны в 1904 году. Вместе с ним уехал в Монголию и Доржиев. Со стороны казалось, что он навсегда перестал играть сколь бы то ни было значительную роль в международной политике. Но это впечатление было обманчивым. Доржиев не раз возвращался в Тибет после того, как британские войска были выведены. Также по поручению российского правительства он инкогнито побывал в Англии, где с успехом противодействовал английской политике присутствия Англии на Востоке. Кончилось это тем, что англичане объявили за его поимку солидное денежное вознаграждение, гоняясь за ним по всему миру: от Англии до Индии.
