Оксана Аболина - Маленький Лёша и большая перестройка
— Там голова вырастет?
17 августа 1992
Неделю жили у тёти Коси на даче. Сначала Лёша совершил ни много, ни мало — подвиг. Он прошёл по жаре, правда, с перерывами на электричку и другие остановки, 12,5 км, ни разу не хныкнув. Тётя Кося сказала мне на ухо:
— Мои бы давно заныли, но им неловко, когда маленький так хорошо себя ведёт.
За городом Лёшка слегка подзаболел, но в общем был молодцом, покоряя всех своей сногсшибательной очаровательной улыбкой.
В лесу, над кустами черники:
— Это огород, да?
Тёте Косе:
— У вас хороший дом. Только пауки.
Боремся-барахтаемся. С пафосом:
— Кровожадная! Ты меня мучаешь!
Начал учиться игре в шашки. Путает, куда можно, а куда нельзя ходить. Но «кушать» шашки ему нравится.
Одно из самых частых употребляемых Лёшей слов — «раструшить»(разломать) придумал он сам. Он может сказать и правильно, но слово «раструшить» кажется ему более верным — ну как же, ведь там сразу два слова спрятано: и разломать и крушить. Вот мы и слышим на каждом шагу что-нибудь подобное такому:
— Машина раструшила мост.
Вопросы жизни и смерти, похоже, всерьёз заинтересовали Лёшу. Вчера опять вспомнил дядю Сашу:
— Ложечку за тётю Косю… За тётю Надю… За дядю Сашу, который умер… чтоб ему было хорошо… (Многозначительная пауза.) Он увидел кошку и умер…
— Какую кошку?
— Ну как ты не понимаешь? Он увидел кошку и поэтому умер. Он состарился и умер.
— Нет, он был молодой.
Похоже, это ошеломило Лёшу. Молодые не должны умирать, так ему, наверное, кажется. Повторил задумчиво:
— Был молодой и умер… Он приходил к нам пить чай…
Сегодня другая вариация на эту же тему. Я после долгого перерыва сварила куриный суп. Лёха ест. Вдруг:
— Эта курица умерла?
— Да.
— Она была жива и умерла. А потом из неё сделали другую курочку. Едную (съедобную) курочку. Она, наверное, родила цыплят и умерла.
Зашёл нынче разговор о прошлогоднем путче. Объяснила, что баррикады делали из перевёрнутых вагонов, чтобы не прошли танки. Через пару минут:
— А экскаватор копает, чтоб танки в яму упали?
— Нет.
— Зачем копает экскаватор?
20 августа 1992
Обсуждали на днях будущий папин День Рождения, что подарим, что приготовим необычного к столу. У Лёшки счастливо блестели глазёнки и говорил очень серьёзно, заговорщицки. Решили изготовить шоколадные блины.
А когда на следующий день приехал из санатория папа, Лёшка загадочным голосом несколько раз заговаривал о «большом секрете» и вдруг нечаянно проговорился об «интересных» оладушках.
— Лёша! — предупредительным голосом напомнила я — так, мол, всё выболтаешь. И тут Лёшка уткнулся носом в подушку и разрыдался.
— А крокодилы во всех реках живут? В Мойке живут?
— Нет, они в Африке.
— Нет, в реке. В реке, в Африке.
— Здесь им холодно.
— Они на юг уплыли? (вспомнил, как мы на днях обсуждали перелёты птиц).
Идём по Дворцовой площади. Ветрено. Мотает головой влево-вправо и поясняет:
— Я ветер выгоняю.
Чуть не ежедневно разговор возвращается к теме жизни и смерти.
— И у дяди Саши Вертелки? Который умер? Его в землю закопали?
— Тело закопали, а душу Бог к себе взял.
— Душу закопали? Нет, у Бога, на том свете… А какая твоя мама была?
— Красивая.
— А её клещ укусил, и она умерла?
— Нет, она старенькая умерла. А клещ мою подружку укусил.
— А твоя подружка на том свете? У Бога? И дядя Саша там?
И вдруг тихо, еле слышно, как о запретном:
— А ты скучаешь про дядю Сашу Вертелку?
21 августа 1992
Утром бужу Лёшку:
— Вставай, вставай, штанишки одевай!
Лёха сонным голосом:
— Снимай…
Действительно, пижамку-то надо снять сначала…
Спросил, будут ли ещё когда-нибудь по ТВ показывать «Капитана Пауэра».
— Наверное, покажут когда-нибудь.
— Это, наверное, надо сорок пять дней прожить…
22 августа 1992
— Лёшка, я сейчас наведу полный порядок. Ты будешь после этого сам убирать свои игрушки?
— Буду, — пауза. — Не буду говорить, что я устал.
24 августа 1992
Увидел настенный календарь с вытянувшейся вертикально змеёй, стоящей на хвосте:
— Ой, какая змея спортивная!
Восхищает Лёшкино долготерпение. Часами способен делать какое-нибудь занудное дело. Сегодня для невских колбасок к папиному Дню Рождения вместе со мной полтора часа ломал печенье.
3 года 10 месяцев
Папа ходит на катехизаторские курсы при Лавре. Накупил на всю пенсию духовной литературы, пластинки с песнями иеромонаха Романа. Придётся туже затягивать пояса…
28 августа 1992
Читаю вслух журнал «Мурзилка»: «Кто самый лучший? Кто самый нужный? Кто самый-самый?» — и слышу в ответ — тишайшим голоском — застенчивое:
— Лёшенька…
29 августа 1992
— Лёшенька, пойдём в магазин.
— Я ещё немного поиграю. Как ты к этому относишься?
30 августа 1992
Мультфильм «Одинокий странник» переиначил в «Одинокий странчик».
— Эх, почему на душе так тяжело?
Утешает:
— Это потому, что у тебя жизнь кончается.
Мальчик у нас, конечно, умный, но зачем он сегодня ляльке в песочнице насыпал песок за шиворот — объяснить так никому и не смог.
31 августа 1992
Ни с того, ни с сего:
— Мама, а лялечки только у женщин родятся?
4 сентября 1992
Очень волнуется:
— Мамочка, дай я скажу. Я молился Господу, чтоб папочка приехал, и папочка приехал. Я сказал Господу «спасибо». А Господь скажет мне: «пожалуйста»?
11 сентября 1992
— О чём ты думаешь? Что у тебя в голове?
— Такая круглая косточка. Череп называется.
— Мама, я всё убрал. Дай конфетку.
— А если не дам, что будет?
— Безобразие будет.
14 сентября 1992
Ест яблоко:
— Червивое.
— Нет, не червивое.
Долго спорим. Но, оказывается, сын прав — в самой сердцевинке и впрямь спрятался червячок.
— Ты был прав, Лёшка.
— Значит, я правильно дрожал?
15 сентября 1992
— А где папа?
— Пошёл по делам.
— Он что, не понимает, что мы скучаем? — действительно, стал без папы тосковать и скучать, не то что в начале лета.
16 сентября 1992
Взял в моду. Говорит:
— Закройте глазки.
Послушно с папой закрываем, ожидая «сюрприза». Пока два взрослых дуралея сидят с закрытыми глазами, Лёшка быстро успевает переделать все дела, которые ему явно запрещены.
17 сентября 1992
Вырезали с папой бумажных кукол.
— Как девочку назовём?
— Наташей.
— А мальчика?
— Лёшей.
Нда, не богатый набор имён. Стали выяснять, какие имена мальчиков Лёша вообще знает:
— Мишами называют, Сашульками, дедушками.
21 сентября 1992
Лёшка выложил цветы из мозаики: синий, белый.
— Это василёк, а это белёк. Они веселятся. Сейчас к ним придёт третий цветок, и они будут веселиться.
23 сентября 1992
Сегодня весь день увлечённо играет в День Рождения. Непонятно, правда, в чей. Папин давно прошёл, Лёшин ещё нескоро наступит. Готовил «подарки», «торты».
24 сентября 1992
— Мы заходили в хлебницу.
— Поиграй ещё 15 минут, и спать!
— 16…
3 года 11 месяцев
30 сентября 1992
Опять в доме появились мыши. Лёша храбрится:
— Я их не боюсь. Мужчины мышей не боятся. Только когда они тихонько палку грызут. Я не боюсь. Я ей дам палкой и пораню её. Мы мышеловке скажем поймать её, а утром отпустим…
Как бы пафосно эта речь не звучала, но когда в банку попал мышонок, Лёша с папой его пожалели и унесли на ту сторону Невы — выпустить подальше от дома. Чтобы не возвращался.
8 октября 1992
Рассказываю про апостола Петра. После рассказа начинаю задавать вопросы, чтобы понять, что осталось у Лёшки в памяти.
— А кто такой апостол Пётр?
— Пётр Первый!
10 октября 1992
Расфилософствовался на гендерную и национальную тематику:
— Хорошо бы тебе снова к тёте Любе в группу пойти. Она тебе нравится?
— Тебе некоторые тёти нравятся, а мне — некоторые мальчики.
— А какие?
— Не скажу.
— Ну, я вот не скрываю, какие тёти мне нравятся: тётя Надя, тётя Гуля, тётя Кося, а тебе, наверное, Сашулька, да?
— Не скажу. Тебе все тёти нравятся, кроме цыган.
— Цыгане всякие бывают. Есть хорошие, есть плохие.
— Только негры все хорошие.
— И негры бывают разные: есть хорошие, есть плохие. И русские есть хорошие и есть плохие.
