Анна Ромашкина - Хостесс. История Бэйли Екатерины
– Так есть надо меньше и спортом заниматься, – не удержалась я от сарказма и попыталась поддеть «экс-соперницу».
– Знаю, – вздохнула Инна, кажется, так и не заметив моей попытки. – Я ведь сама – учитель физкультуры по образованию… Мне силы воли не хватает, – с улыбкой призналась она.
Несмотря на первоначально негативный настрой по отношению к ней, в целом, она мне понравилась: открытая, общительная, без комплексов.
Следом за нами проснулись и остальные девчонки. Вику и Юлю я уже немного знала, а с остальными тремя встретилась впервые.
Одну из них звали Наташей: высокая, стройная блондинка, до безобразия напоминающая куклу Барби. Огромные голубые глаза на круглом лице дополняли общую приторно-слащавую картинку. Вторая звалась Валей: длинные рыжие волосы и не очень красивое лицо. Обе они были молчуньями, и узнать их поближе мне так и не удалось. Третью звали Леной: блондинка с короткими волосами, стройная, высокая, очень веселая и общительная. Она мне понравилась сразу.
Нет, это еще не та Лена, которая проживает в Японии. С той Леной мы не работали вместе, хотя она тоже побывала в Корее.
Пообщавшись с девчонками, я стала собираться на работу. Брюки в клубах носить нам не разрешали, именно поэтому я и остановила свой выбор на них. Переодевшись, я пошла в «Ориенталь». Таня и вторая девушка, приехавшая вчера вместе с нами, уже были там.
– Привет. Ты как? – тихонько поинтересовалась подруга.
– Да нормально. Сказали, что жить буду в «Стерео», а работать – пока здесь.
– Понятно.
Вдруг ко мне подошла «мама» «Ориенталя» и небрежно бросила:
– Иди в свой «Стерео». Ты свободна.
Я радостно брякнула «спасибо» и побежала в свой родной клуб.
Чуть не высадив двери головой, вихрем влетела внутрь. «Мама» смотрела на меня весело: видимо, они обо всем уже договорились.
Я плюхнулась в свободное кресло около Светки:
– Все! Меня отпустили! – радостно объявила я.
– Отлично. Сразу бы так.
– И не говори! Вечно у меня все не как у людей. Все через пятую точку! – засмеялась я.
– Все хорошо, что хорошо кончается. Правильно?
– Так точно, товарищ начальник! – настроение было отличное, хотелось шутить и балагурить без остановки. Как раз такой настрой и был, в общем-то, нужен для нашей работы.
Постепенно клуб начал заполняться посетителями.
За время, которое прошло с моего последнего дня работы, я многое поняла и достаточно сильно изменилась.
Во-первых, я, наконец, поняла, как устроен таун: здесь все врут. Все это знают, но это уже никого не смущает. Во-вторых, я перестала панически бояться общения с парнями и старалась просто завести приятную беседу. К тому же я решила для себя, что больше не буду задавать избитые вопросы и все время придумывала новые, неожиданные.
– Привет. Как поживаешь? Могу я присесть? – спросила я у первого вошедшего клиента.
– Да, конечно. Как тебя зовут? – спросил мой собеседник лет тридцати пяти.
– Кэт. Называй меня Кэт, – я решила, что у «новой» меня должно быть и новое имя. На «Аду» я упорно не отзывалась (слишком уж непривычно оно звучало), а вот «Кэт» – в самый раз. Да и недалеко от моего настоящего имени.
Я спрашивала всякую ерунду, что угодно, но только не порядком уже надоевшие всем: «откуда ты? сколько лет? женат?». После пяти минут вопросов типа: «Поешь ли ты в душе? Самое необычное место засыпания в пьяном виде? Знает ли он хоть один рецепт блюда из лука и хлеба?», народ начинал по-настоящему веселиться и вспоминать забавные случаи из жизни.
Народу в тот день было много, и только часа через два я заметила, что в клубе есть и один мой знакомый. Знала его я плохо, он приходил всего пару раз, но нам всегда было о чем поговорить. Звали его Санни, и он был старше меня на одиннадцать лет.
Я решила подойти поздороваться:
– Привет! Вот так люди! – обрадовано сказала я. Я действительно была рада увидеть кого-то, с кем познакомилась полгода назад. Правда, то, что он был еще здесь, меня удивило: обычно американцы заключали контракт на работу в Корее только на один год, а после этого переводились в какое-нибудь более приличное место.– О-о-о, привет, а ты когда вернулась!? Я слышал, что ты больше не вернешься, – он, как и я, был явно рад меня увидеть. – А тебе Света мой электронный адрес не передавала? – спросил он.
– Не-ет… Может, забыла? – предположила я.
Санни купил мне несколько соков, пока мы разговаривали, и пообещал зайти через неделю. Мы тепло распрощались и я, воспользовавшись минутной свободой, подошла к Свете:
– Санни заходил. Ты его видела? – спросила я.
– Какой такой Санни?! – она смотрела на меня с явным непониманием.
– Ну, лысый такой, высокий, – напомнила я.
– А-а-а, этот. Да, он спрашивал как-то про тебя… Слушай, я забыла передать тебе его е-мэйл! – наконец-то вспомнила Светка. – Прости.
– Да ладно – проехали. Ну, не буду отвлекать, – сказала я и отправилась искать себе новую «жертву».
В целом, вечер прошел отлично. В первый после возвращения день работа явно шла хорошо: я обзавелась новыми знакомыми и была действительно рада своему возвращению. Так что настроение у меня было превосходное.
Домой мы пришли около полуночи и как обычно, еще долго болтали и делились впечатлениями от прошедшего дня.
Света, Инна и Лена дома не ночевали. Ленка в эту ночь как обычно умотала на вечеринку. Светка уже несколько месяцев жила с парнем, которого звали Майкл. Она была в него влюблена по уши, но парень никаких обещаний ей не давал и замуж не звал. Отношения у них были открытые, без всякой там романтической болтовни, хотя Света и надеялась на лучшее. Инна тоже жила в отдельной квартире с американцем, которого чаще всего мы называли не «Инкин бойфренд», а «фашист».
Дело в том, что у Инны была дочка, страдающая проблемами с сердцем. Что там у нее было точно – не знаю, но девочке требовался особый уход, санатории и, соответственно, деньги. А бойфренд Инны не только не помогал ей деньгами, но еще и сидел у нее на шее. Инна покупала ему еду и одежду, стирала, убирала и готовила. В общем, не хостесс, а какая-то жена декабриста. Может из-за этого бойфренда, которому она верила так глупо и безоговорочно, и прилепилось к Инке прозвище «Деревня»? Скорее всего.
Девчонки очень злились на Инну за то, что вместо дочери она тратит деньги на какого-то «козла», но на их едкие замечания она никогда не обижалась. В целом, девушка она была хорошая, добрая. Но ведь одной добротой сыт не будешь! Хотя я, конечно, не вправе кого-либо осуждать. Возможно, навешай мне кто-нибудь лапшу на уши так же, как ей, и я поступала бы так же. Но так как своей порцией лапши я уже «накушалась» и твердо решила стать стервой, то подобной ситуации я бы уже не допустила.
Однажды Инне ее «фашист» рассказал, что платит бывшей жене огромные алименты на троих детей и зарплаты получает – пятьдесят долларов. Ха! Никто, кроме Инны в жизни бы ему не поверил! А она – сразу же повелась, и принялась жалеть его еще больше.
Когда я это услышала, то прибавила себе жизни лет на пять, посмеявшись от души! Жаль только, что «прокурила» я уже лет десять, а так бы, глядишь, прожила лет до ста.
После работы мы решили приготовить что-нибудь на ужин. А то в животах одни только соки булькали.
Я заглянула в холодильник: пустота. Морозилка же была до отказа забита какими-то коричневыми пакетами.
– А это что?! – с недоумением спросила я, достала один из пакетов и принялась разглядывать.
– Это «Деревни». Американцам во время учений пайки выдают, только они их не едят. А она – собирает, хочет дочке посылкой отослать. Там то ли шоколадки, то ли конфеты. Я толком не знаю, но боюсь, что если они даже с голодухижрать это не хотят, то вряд ли оно будет полезно ребенку, – объяснила Юля.
Я прочитала надпись на одном пакете: арахисовая паста. Другой оказался разнообразнее: M amp;M и Snickers. Это меня развеселило. Нет, ну разве догадался бы кто-нибудь из американцев заморозить шоколадки и арахисовую пасту, чтобы потом детей своих ими угощать?! Уму непостижимо!
Я засунула пакеты обратно в морозилку и отправилась в магазин. На сей раз, денег с собой у меня не было (последние, из тех, что я заработала полгода назад и еще не успела проесть в Хабаровске, пришлось оставить маме с братом, так что приехала я с пустым кошельком), но я знала, что там можно взять продукты в долг. Я купила кое-каких овощей для салата, хлеб, расписалась в «книге кредита» и потопала домой.
Кругом сновал народ: русские, филиппинки, американцы-контрактники (обычным военным запрещалось находиться на улице во время комендантского часа – с часу ночи до пяти утра – и они, как правило, там и не появлялись). Все куда-то спешили: кто на вечеринки, кто домой, кто к бойфрендам. После полуночи жизнь в тауне только начиналась. Я же сегодня больше никуда не спешила.
Так прошел мой второй «первый рабочий день» в Южной Корее.
