Роман Цирулев - Япония. Вся правда. Первая полная антология катастрофы
Что же представляет собой пресловутая радиация? Это различные виды частиц и электромагнитных полей, испускаемые радиоактивным веществом и способные ионизировать другие вещества, то есть наполнить их «лишними», нехарактерными частицами. Какие вещества являются радиоактивными? Если вспомнить школьные уроки химии, к радиоактивным относятся химические элементы из нижних рядов таблицы Менделеева, то есть вещества с высокой атомной массой, ядра которых неустойчивы и склонны к распаду за определенный период времени.
Существуют разные типы радиоактивности, то есть разные вещества обладают способностью к различным типам излучения. Наиболее опасными являются альфа-излучение (положительно заряженные частицы из двух протонов и двух нейтронов, идентичные атому гелия) и бета-излучение (поток отрицательно заряженных электронов или положительно заряженных позитронов), однако они обладают слабой проникающей способностью, и для защиты от них достаточно любой одежды. Серьезную опасность для здоровья человека представляет попадание альфа– или бета-частиц внутрь организма человека, например, с пищей; на коже оставляют радиационные ожоги, но внутренних органов сквозь нее не достигают.
Наибольшей проникающей силой обладает гамма-излучение (излучение фотонов), поэтому на практике оно является одним из самых опасных – гамма-лучи могут проникнуть под многие преграды, и от них очень непросто скрыться. Внутри ядерного реактора имеет место нейтронное излучение – поток обладающих огромной энергией нейтронов, высвобождающихся во время реакции ядерного распада. В зараженной радиоактивностью местности этих реакций уже нет, поэтому нейтронное излучение там отсутствует, однако при нарушении герметичности реактора потоки нейтронов могут ионизировать окружающую среду вокруг него, поэтому для аварии на «Фукусиме-1» этот вид излучения также актуален.
Также существует всем известное рентгеновское излучение, по своим свойствам наиболее близкое к гамма-излучению.
Во всех новостях о японской аварии (и в предыдущих главах этой книги) использовалась хорошо нам теперь знакомая единица измерения – зиверт, который бывает также милли– и микро– (на самом деле, как и для любой единицы измерения в десятеричной системе, возможно и множество других приставок), однако это не единица измерения радиоактивности вообще, а дозы радиации, полученной живым организмом. Единицей же измерения радиоактивности служит беккерель (Бк), который соответствует одному распаду в секунду. На практике это совсем немного, поэтому помимо кило-, мега– и прочих беккерелей используется единица кюри, получившая свое название от фамилии знаменитой супружеской четы, сделавшей огромный вклад в ядерную физику (а Мария Кюри даже стала ее жертвой – она умерла от лейкемии, вызванной многолетней работой с радиоактивными материалами). 1Ки = 37 млрд. Бк.
Кюри и беккерелями измеряют непосредственно количество распадов в единицу времени, которое еще не говорит о его влиянии на окружающую среду, величина же воздействия ионизирующего излучения (экспозиционная доля) измеряется в рентгенах, а на практике чаще в микрорентгенах и миллирентгенах. Приборы, измеряющие радиацию, показывают именно мощность экспозиционной дозы в единицу времени (обычно в час). Воздействие радиации непосредственно на человека раньше зачастую измеряли в бэрах (биологический эквивалент рентгена) – именно эту единицу можно встретить в описаниях чернобыльских событий, но сейчас общепринятым является уже известный нам зиверт, который равен 100Р и является огромной величиной. В Фукусиме на зиверты счет шел только непосредственно внутри реакторов, за их же пределами речь шла только о микро– и миллизивертах. Уровень излучения на местности также измеряется в зивертах в единицу времени, к примеру, уровень в 500 мЗв/ч означает, что, если провести час в этом месте, человек получит дозу в 500 миллизивертов – это очень серьезная величина.
Полностью избежать радиации невозможно – практически в любой точке планеты в природе или в творениях человеческих рук присутствуют элементы, которые «фонят». Нормальным естественным уровнем радиации считается 0,1 мкЗв/ч (по большей части от природного газа радона-40, исходящего из-под земли, поэтому жители первых этажей рискуют больше), но в некоторых местностях он может доходить до 1 мкЗв/ч – все еще ничтожная величина, не мешающая тому, чтобы люди жили здесь хоть всю жизнь и оставались здоровыми. Кроме того, любой современный человек периодически подвергается повышенным уровням излучения – например, при рентгенографических исследованиях (кому из нас никогда не делали рентген?), в самолете на большой высоте (уровень может доходить до 20 мкЗв/ч) и даже при прохождении сканирующих рамок в общественных местах. Для работников АЭС «Фукусима-1» из-за чрезвычайности ситуации максимальный уровень облучения был поднят со 100 до 250 мЗв (250 000 мкЗв) – совершенно огромная и «недостижимая» для обычного человека величина. При получении подобной дозы они уже проходили обязательное медицинское обследование и, если надо, получали лечение, однако непосредственное влияние на здоровье оказывают дозы еще большие – от 500 мЗв. Лучевая болезнь начинается при дозе 1–3 Зв (1000–3000 мЗв), облучение более 10 Зв означает почти неминуемую смерть в течение нескольких дней.
Здесь важно сразу отметить одну деталь, на которой обычно не акцентировали внимание СМИ, описывающие происходящее в Японии, – случайно или намеренно, желая пощекотать нервы читателям. Когда сообщалось о повышении уровня радиации, скажем, в Токио, речь шла о превышении не максимального, а естественного уровня радиации. К примеру, сенсационный заголовок типа «В Токио уровень радиации вырос в 100 раз» означал, что радиационный фон в японской столице составил вместо 0,1 мкЗв/ч все еще ничтожные 10 мкЗв/ч. Действительно, это стократное увеличение, но его воздействие на токийцев было в два раза менее существенным, чем если бы все они вдруг очутились в летящем самолете – очевидно, спасаясь от радиации. А поскольку подобные увеличения радиационного фона если и имели место, то были очень кратковременными, никто из жителей Токио на самом деле не имел шансов получить дозу больше, чем при перелете до не столь далекого Сан-Франциско.
Если вновь взглянуть на сводки новостей из Фукусимы, то самая большая величина, которая там фигурирует – 1000 мЗв/ч (1Зв/ч). Именно такой радиоактивностью обладала часть воды, утечку которой из реактора много дней пытались приостановить ликвидаторы. То есть близости такой воды в течение 15 минут достаточно для максимально разрешенной дозы работников АЭС, а в течение пары часов – для почти гарантированной лучевой болезни со всеми возможными последствиями, включая рак, нарушение иммунной системы, генетические изменения, сокращение продолжительности жизни и т. п. Однако работники станции соблюдали необходимую осторожность, и никто из них подобному облучению, по крайней мере по официальным данным, не подвергся.
Больше трех десятков человек были освобождены от работы на станции в связи с превышением максимальной дозы радиации, установленной в размере 250 мЗв. Это значит – люди достигли предела того уровня, который считается относительно безопасным, после чего им стали оказывать необходимую помощь, и есть основания надеяться, что фатального вреда радиация их здоровью не причинит, даже несмотря на то, что уровень в 250 мЗв считается нормой только в этой экстренной ситуации, до этого он составлял 100 мЗв. Уверенными в отсутствии опасности для их здоровья все же быть нельзя – во-первых, данные об уровнях радиации вполне могут быть неточными (как мы помним, дозиметров на станции долгое время не хватало), во-вторых, помимо непосредственной дозы есть и другие показатели серьезности облучения, да и вообще, радиация слишком коварная и незаметная вещь, чтобы точно говорить о состоянии здоровья людей. Вообще, в современной медицине принято положение, что любое облучение, не связанное с естественными источниками, считается вредным и опасным «по умолчанию». Однако важен тот факт, что в Фукусиме, в отличие от Чернобыля, с самого начала внимательно следили за уровнем облучения, которому подвергаются люди, и старались ни в коем случае не допускать избыточных доз. Впрочем, как бы ни скакала радиация при многочисленных событиях во время ликвидации (выбросы пара, взрывы водорода, утечка воды), ее уровень даже близко не приблизился к чернобыльскому, где пожарные тушили развороченный реактор под прямым излучением в сотни рентген, причем толком не понимая этого, так как реальный уровень опасности никому не сообщался. В Чернобыле первые пожарные и работники станции уже через полчаса начинали падать в обморок, испытывать рвоту и головокружение из-за огромных доз радиации, а в считаные недели многие из них умирали на глазах врачей, которые могли только развести руками – в Фукусиме же ничего подобного не происходило.
