Газета Дуэль - 2008_42 (590)
И вот 21 сентября 1993 г… Ельцин узурпирует власть, В ответ на его действия Верховный Совет собрался на экстренное заседание. Вице-президент Александр Руцкой квалифицировал действия Ельцина как государственный переворот и заявил, что, в соответствии с конституцией принимает на
себя полномочия президента. Дальнейшие события известны.
Предал ли он Ельцина? Руцкой говорил: «Главный долг каждого — служение Отечеству, служение, а не служба», «Для меня высший указ — Конституция, закон, съезд», «Нужно научиться отличать измену от подвига во славу России». И это были не высокие слова, а его убеждение. Он не мог ради личного благополучия быть среди тех, кто обрекал Россию на унижение и погибель.
Исполнять обязанности президента Руцкой стал в полном соответствии с тогдашней Конституцией. И он был убежден в своей правоте. Руцкого упрекают в том, что со свой ролью он не справился. А посадить бы Вас на его место в концлагерь, когда законная власть принудительно ограничена колючей проволокой, а за этими пределами не только узурпаторское всевластие, но и всеподавляющая проельцинская пропаганда.
И вот восставший народ прорывает блокаду. И что же, надо было остановить этот народный порыв? Никто бы этого не принял и не понял, и вот тогда уж действительно начался бунт «бессмысленный и беспощадный». А куда же направить эту неожиданно возникшую силищу, как не к телецентру, чтобы прорвать блокаду не только силовую, но и информационную? После беспроблемного освобождения мэрии успех следующего этапа казался очевидным. Но узурпатор уже был готов на любое злодейство, лишь бы не упустить власть.
О губернаторстве Руцкого спросите у курян. Деятельность его была весьма успешной, а популярность была рекордной. И он, несомненно, был бы избран повторно огромным большинством, если бы его не отстранили от выборов накануне дня голосования под смехотворным предлогом.
Никакое не восстание это было, а провокация, развязавшая руки Ельцину.
Восстание — результат тщательной целенаправленной подготовки. События 3 октября никем не готовились, поэтому и в самом деле нельзя их назвать восстанием. Но это и не было провокацией. Это был стихийный бунт людей, ненавидевших «банду Ельцина». И для узурпатора, и для руководства ВС это была неожиданность. Хасбулатов считал, что прорвавшим блокаду людям следует остаться около Дома Советов, полагая, что «живое кольцо» предотвратит силовую акцию, подобно тому, как это было в 1991 г. Руцкой, имея воинскую психологию, считал нужным «развить успех» и поддержал стремление захватить телецентр. К чему это привело, всем известно. Что было бы, если бы удалось удержать народ около Дома Советов? Да было бы не два места расстрела, а один. Еще легче. Верховодили ведь не дрожащий Янаев и не впавший в прострацию Ельцин, а силы куда более могущественные и безжалостные. Что им «живое кольцо», ну было бы не тысяча жертв, а десять тысяч, разница не принципиальная, когда решается вопрос о мировом господстве.
ИСТОРИЯ
ОКОПНЫЙ ТУПИК
Многие современные военные историки, рассматривая различные оперативно-тактические и военно-технические особенности Второй мировой войны, приходят к выводу, что их первопричины находятся в боевых действиях Первой мировой войны.
Оценивая эти причины некоторые из нынешних военных историков до сих пор повторяют стереотипы отечественной и западной историографии о том, что главной закономерностью Первой мировой войны был так называемый «окопный тупик», то есть превосходство обороны над наступлением, и поиски противоборствующими сторонами путей для его преодоления.
На самом деле простейшее изучение хода боевых действий на всех фронтах Первой мировой войны, особенно в период 1915–1917 гг., показывает, что «окопный тупик» был далеко не общей закономерностью Первой мировой войны. Протяженность её фронтов составляла около 5 тысяч километров, а «окопный тупик» был только на Западном фронте на территории Франции и Бельгии длиной чуть более 700 км.
При этом можно отметить, что протяженность русских фронтов против немцев, австро-венгров и турок в 1914–1918 годах в три раза превышала протяженность фронтов союзников как в Европе, так и на других участках боевых действий: Солоникский фронт в Греции, Палестина, Месопотамия.
Миф о всеобщности окопного тупика в Первой мировой войне рассыпается при рассмотрении конкретных периодов и эпизодов боевых действий.
Итак, боевые действия немецкой армии. В 1915 году на своём Западном фронте немцы наступательных действии не предпринимали, поскольку их основные силы были переброшены на Восточный фронт, где они с апреля по сентябрь 1915 года вели непрерывное наступление против русских войск, продвинувшись за эти шесть месяцев на глубину от 200 до 700 км. В 1916 году немцы вновь перемещают свои наступательные операции на Западный фронт. Но их наступление потерпело неудачу, но не из-за пресловутого «окопного тупика», а из-за неправильного выбора направления главного удара. Немецкие войска начинают наступление в Верденском укрепленном районе, который на небольшом участке имел несколько десятков крепостных сооружений, построенных в период с ХVII до начала ХХ века, усиленных густой сетью траншей и других полевых укреплений.
Здесь для немцев действительно получилась мясорубка. Зря они, конечно, полезли в Верден, тем более, что у них за год до этого в 1915 г. был уже негативный опыт штурмов русской крепости Осовец (по сути, небольшого укрепрайона) на территории нынешней Белоруссии. Эту русскую крепость, которая была во много раз слабее Вердена, немцы так и не смогли взять штурмом, даже применив химическое оружие, хотя у её гарнизона тогда не было противогазов. Гарнизон Осовца оставил крепость только по приказу после шести месяцев боев из-за угрозы её полного окружения.
Вообще Первая мировая война показала, что штурмы укрепрайонов и крепостей — это очень слабое место немецкой армии, несмотря на её превосходство в тяжелой и сверхтяжелой артиллерии. Тот успех, который имела немецкая армия в начале Первой мировой войны в Бельгии, когда она быстро преодолела систему бельгийских крепостей, объясняется тем, что эти крепости были по существу бетонированными артиллерийскими батареями и не имели оборонительных сооружений для пехоты и вообще пехотного прикрытия.
Этот же недостаток немецкой армии проявился и в годы Великой Отечественной войны. Немецкие армии не смогли прорвать ни одного из тех советских укрепленных районов, которые были своевременно подготовлены к обороне и заняты войсками. Это Киевский, Новгород-Волынский и Тираспольский укрепленные районы.
Все эти укрепрайоны были оставлены только после того, как немецкое командование, убедившись в бессмысленности попыток их лобового штурма, совершало их глубокие обходы с флангов. Там, где возможности таких глубоких обходов не было, как, например, под Севастополем, приходилось возиться более восьми месяцев. И опять-таки окончательно решить дело в свою пользу немцам удалось только с помощью воздушной блокады морских коммуникаций, что заставило замолчать артиллерию обороняющихся.
Но вернемся к немецкой армии на Западном фронте Первой мировой войны. Учтя уроки Вердена, немцы в марте-июне 1918 года нанесли серию ударов там, где не было крепостных сооружений. И, несмотря на абсолютное превосходство союзников в таком новом в то время виде оружия, как танки, немецкая пехота при поддержке артиллерии успешно продвинулась в глубь обороны французов на 200 км. Это продвижение происходило по территории, которая представляла собой сплошную паутину траншей. В результате немцы оказались в 120–150 км от Парижа.
Об ожесточенности летних боев 1918 года на Западном фронте говорит тот факт, что миллионная группировка американских войск в этих боях потеряла только убитыми 100 тысяч человек.
Русская армия в годы Первой Мировой войны также не имела проблемы «окопного тупика». В марте 1915 года она после шестимесячной осады овладела австрийской крепостью (укрепрайоном) Перемышль, пленив её гарнизон в количестве 120 тысяч человек, то есть практически целую армию.
Отступление русских войск по всему фронту в 1915 году имело причины главным образом не связанные со сферой военного искусства, а вследствие нехватки артиллерийского боеприпаса, за что несли ответственность политическое руководство страны и частный промышленный капитал.
Преодолев к началу 1916 года «снарядный кризис», русская армия провела крупномасштабные наступательные операции по всей линии Юго-западного и Кавказского (Турецкого) фронта. Юго-западный фронт под командованием генерала Брусилова летом-осенью 1916 г. прорвал оборону австро-венгерских войск, которая ничем не уступала германской обороне во Франции, и продвинулся от 120 до 400 км, взяв 500 тысяч пленных. Войска Кавказского фронта, ведя зимой-весной 1916 года наступление по заснеженной горной местности Восточной Турции, продвинулись от 300 до 600 км и, разгромив две турецкие армии, овладели крупными провинциальными центрами Трабзон (Трапезунд) и Эрзерум.
