Александр Севастьянов - Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!
Во-вторых, напомню, что в ст. 16 Договора от 9 ноября 1990 г. между СССР и Германией о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве, а также ст. 15 Соглашения от 16 декабря 1992 г. между Россией и Германией о культурном сотрудничестве говорится, что «пропавшие или незаконно вывезенные культурные ценности, находящиеся на их (сторон. — А. С. ) территории, должны возвращаться владельцам или их наследникам». Учитывая, что репарации на совершенно законном основании у Германии брали все страны-союзницы, ясно, что в соответствии с этими статьями можно говорить лишь о возврате нам ценностей, буде таковые найдутся на территории Германии. Поэтому напрасно кое-кто из немецких искусствоведов, духовные наследники своих коллег, рыскавших в форме вермахта и СС по нашим музеям, взывают сегодня к общечеловеческим ценностям и требуют вернуть им «их» добро. Репарации не возвращают.
В-третьих. Вопрос обладания трофеями — это не вопрос внешней политики и не предмет компетенции президента и правительства. Слишком дорогой ценой они достались, чтобы служить разменной монетой даже в очень большой игре. Мы не имеем права забывать не только о наших культурных потерях; мы должны помнить о людях — о 27 млн человек погибших, об искалеченных, коим несть числа, о неродившихся из-за этой проклятой войны 18 млн детей. Ни о каком чувстве вины, тем более комплексе вины перед Германией у нас не может быть и речи.
Конечно, убитых не вернешь; но недаром с древнейших времен существует понятие виры — материальной компенсации за убийство или увечье. Это и законно, и нравственно, и мудро. В этом древнем установлении — и справедливость, и гуманность. Впрочем, я не хотел бы объяснять элементарное. Лучше остановиться на том, что не представляется большинству столь же ясным.
Материальная и духовная ценность трофеев — огромна. Без малого 50 лет мы могли бы иметь легкий и свободный доступ ко множеству самых выдающихся произведений европейской культуры. Мощный заряд творческой энергии, сконцентрированной в них, десятилетиями благотворно влиял бы на наших соотечественников. Сколько ответных импульсов могло бы вспыхнуть в сердцах и умах наших ученых и художников! Ведь прекрасное и мудрое обладает удивительным свойством вызывать к жизни подобное…
Если мы не освоим европейское наследие как свое собственное, не проникнемся самим духом Европы, запечатленным в памятниках истории и культуры, нам никогда не войти в семью европейских народов на равных. Больше того, не постигнув сущность европейской культуры, мы не постигнем и самих себя. Только на фоне достижений Старого Света мы можем объективно оценить и самобытность, и уровень мастерства наших художников и ремесленников, понять, в чем состоит наш вклад в мировую копилку добра, истины и красоты. Трофейные фонды, заключая в себе множество уникальных, неповторимых произведений, могли бы в высшей степени способствовать этому. Причем для нашего народа важно не просто краткое знакомство, как когда-то с Дрезденской галереей — посмотрели и отдали, нет, необходимо постоянное тесное общение с этими произведениями искусства. Ибо именно так и только так происходит духовный рост поколений. А нашей нации, потерявшей в 1917–1953 гг. свой лучший цвет, надо расти и расти.
Конечно, у нас и так собрано немало памятников западноевропейского искусства. Но они почти исключительно сосредоточены в Москве и Петербурге. Легализация трофеев позволит более справедливо распределить их по другим центрам России, даст возможность неизмеримо большим массам приобщиться к вечному источнику. К тому же многого из того, что есть среди трофеев, нет больше нигде. Наконец, лишних встреч с искусством вообще не бывает: чем они чаще и разнообразней — тем лучше. Перед поколениями наших ученых, особенно искусствоведов, откроется необозримое поле возможностей. Среди трофеев немало архивных памятников — бесценный клад для историков. Есть книги, научный потенциал их огромен: достаточно сказать, что шеститысячный фонд инкунабул Российской государственной библиотеки на пять шестых состоит из трофеев. И так далее.
Но, конечно, не все трофеи имеют для нас одинаковую ценность. Не говоря уж о дублетах. Продав наименее необходимую для нас часть трофеев на международных московских аукционах, мы можем выручить МНОГОМИЛЛИАРДНЫЕ суммы в валюте, которые так необходимы нашей культуре! Подготовка и проведение таких аукционов — дело не столь сложное, как кажется. В этих деньгах остро нуждаются библиотеки (взгляните на «Ленинку» — сердце кровью обливается!), музеи, архивы. На эти деньги можно отреставрировать множество памятников нашей старины, в том числе и те, что разрушены в ходе развязанной немцами войны.
Наконец, последнее по очереди, но не по значению. Трофейные фонды — едва ли не последний рубеж, еще не отданный нами в ходе Третьей, «холодной», мировой войны. Ее проиграли коммунисты, но капитуляцию довелось проводить демократам. И здесь зеркально повторяется ситуация 1917–1923 гг., когда большевики, добившись поражения собственного национального правительства, в обмен на возможность спокойно править, готовы были пожертвовать всем: территориями, армией, людьми, ресурсами, контрибуциями и т. д. и т. п. Не говоря уж, само собой, о культурных ценностях, потоком хлынувших за границу. А народ, далекий и от власти, и от культуры, не мог пресечь этот процесс, даже если бы хотел. А ныне нас исподволь, но целеустремленно и последовательно обрабатывают психологически, готовя к тому, что едва ли не столь же значительные ценности могут быть отданы демократическими властями в обмен на благосклонное отношение со стороны победителей.
Под разговоры о мире и добрососедстве, об общечеловеческих ценностях и общеевропейском доме готовится третье грандиозное ограбление России за последние 100 лет. Стыдно сознавать, что такой исход вероятен. Стыдно от угодливого заискивания прессы и некоторых «независимых» искусствоведов с говорящими фамилиями. Стыдно от непрошеной расторопности некоторых чиновников от культуры, готовых распахнуть заповедные хранилища. Стыдно оттого, что оболган ратный труд и подвиг отцов и дедов. И уж совсем нестерпимо стыдно молчать, видя все это.
* * *P.S. В связи со сказанным несколько вопросов в адрес властей.
1. Венгрия, воевавшая против нас, просит вернуть ей коллекцию произведений искусства, прибывшую к нам в 1947 г. в обозе 45-й армии. Эта армия воевала в Германии, в Венгрии она не была. Происхождение коллекции связано с именем небезызвестного Эйхмана, скупавшего шедевры за бесценок. Почему бы венграм не попросить немцев, чтобы они выменяли или выкупили эту коллекцию у нас? Как и голландцам, требующим у нас так называемую коллекцию Кенигса? Кстати, по мирному договору с Венгрией, заключенному в свое время, репарации, взятые нами, возвращению не подлежат.
2. Б. Н. Ельцин, во время пребывания с официальным визитом в Венгрии, преподнес в подарок принимающей стороне две картины из трофейных фондов, изъятых для этого среди ночи из реставрационных мастерских им. И. Э. Грабаря. Как смотрит на это деяние Прокуратура России с точки зрения Закона о ввозе и вывозе культурных ценностей?
Эти вопросы требуют ответа.
Мораль буйвола [32]
О книге графа Ламбздорфа «Возвращение немецких культурных ценностей»
По неофициальным каналам в России распространено некоторое количество экземпляров книги графа X. фон Ламбздорфа «Возвращение немецких культурных ценностей — пробный камень для отношения Германии к России» (Берлин, 1995). Книга написана с позиций немецкого ультрапатриота, она учитывает только немецкие интересы и агитирует за них с пылом. Поскольку она издана с параллельными немецким и русским текстами, этот пыл обращен не только к соотечественникам, что было бы совершенно естественно, но и к нам, русским, что совершенно противоестественно. Чтобы затушевать, сгладить эту противоестественность, граф пытается убедить нас в невероятном, представить бывшее — небывшим, небывшее — бывшим, а черное — белым. Поучая Россию, как ей следует вести себя в обществе «приличных» стран, г-н Ламбздорф недвусмысленно дает нам понять, что наш путь из варварского состояния в цивилизованное международное сообщество лежит непременно через этап расставания с культурными репарациями. Я позволю себе прокомментировать основные положения книги г-на Ламбздорфа, самое название которой звучит как предостережение, смахивающее на шантаж.
* * *Немецкая нация в XX в. задала гуманистам всех времен интересную загадку: как это столь культурный и цивилизованный народ, «народ Гете и Шиллера, Баха и Дюрера», мог принять «мораль буйвола», ввергнуть мир в величайшую катастрофу и явить самые разительные примеры варварства и бесчеловечности?
