Петр Фиров - История ОУН-УПА: События, факты, документы, комментарии
В октябре 1942 г. гитлеровцы предложили командованию УПА начать переговоры, право выбора места их проведения оставалось за украинцами. Ведение переговоров Кох поручил ровенскому гебитскомиссару Бейеру и шефу службы безопасности Волыни и Полесья эссесовскому офицеру Пютцу (по другим источникам-Пицу). Встреча делегаций проходила на Ровенщине в ноябре. По определению немецкой стороны «…переговоры преследовали цель — достижение договоренности и совместной работы с Боровцем по борьбе с большевистскими бандитами и достижения умиротворения в районах Костополь-Сарны». Неспокойствие в этих районах Пютц связывал с «бандитской жизнью» и «разбойными нападениями» Боровца и его отрядов, который к тому же «придерживался с большевистскими бандитами доброжелательного нейтралитета».[130] Не скрывали своей цели в ходе переговоров и бульбовцы. Они добивались, чтобы фашисты «… признали суверенную Украинскую республику».
О ходе переговоров, взаимных требованиях и предложениях свидетельствуют немецкие документы и документы штаба УПА Боровца. Если обобщить содержание данных переговоров, то мы получим представление о позициях сторон.
Немецкие предложения, изложенные Пютцем:
— прекратить вражду и антинемецкую пропаганду украинцев, а перенести ее острие против России и коммунизма;
— прекратить нелегальную деятельность УПА и преобразовать ее в полуполицейские украинские формирования в системе немецких полицейских войск;
— оказывать помощь немцам в борьбе с советским подпольем и партизанами и в поддержании порядка в тылах германской армии. Способствовать, чтобы в эту работу включалось население.
Гитлеровский офицер подчеркивал, что если штаб Боровца положительно воспримет данные предложения, то репрессии против населения будут прекращены, а после окончания войны германская сторона поддержит идею создания Украинского государства.
Штаб Боровца выдвинул свои контрпредложения:
— прекратить репрессии против гражданского населения и освободить из заключения всех украинских политических заключенных;
— признать суверенную украинскую республику с собственной внутренней и внешней политикой и армией;
— ликвидировать в Украине гражданскую немецкую администрацию, передать всю власть украинской администрации;
— прекратить экономический грабеж;
— УПА против превращения ее в полуполицейские формирования и будет подпольной армией.
Принципиальные различия в этих предложениях и контрпредложениях были настолько существенны, что переговоры не дали желаемого результата никому, и потому в конце декабря 1942 г. были прерваны. Несмотря на отсутствие положительного результата, доктор Пютц сказал в адрес бульбовцев следующее: «Это не бандиты, а настоящая армия патриотов. Как жаль, что они не с нами».[131]
Во вторай половине 1942 г. бульбовцы вели переговоры не только с немцами. В это время на Полесье уже было заброшено несколько советских разведывательных и диверсионных групп и отрядов. В районе Ровно активно действовал отряд полковника Д. Медведева. Остановить заброску новых групп бульбовцы не могли, им приходилось вырабатывать новую тактику. Боровец писал: «Нам оставалось маневрировать между москалями и немцами так, чтобы было меньше жертв среди нас и гражданского населения».[132] Советские партизаны первыми стали выходить на контакты с бульбовцами, а в июне 1942 г. они предложили провести переговоры. Главный штаб УПА принял это предложение.
Переговоры начались в первых числах сентября. В состав советской делегации входило пять офицеров под руководством подполковника А. Лукина. В самом начале переговоров Лукин поприветствовал руководителей УПА и поздравил бульбовцев с успехами в боях с немцами. Офицер заявил, что советское командование может помочь УПА личным составом, командирами и оружием. Штабу повстанческой армии передан ряд конкретных предложений советского командования:
— Забыть прежние обиды и вражду, а тех, кто имел грехи, советская власть готова амнистировать;
— УПА должна координировать свои действия с планами советского командования;
— Повстанческой армии предлагалось прекратить антисоветскую пропаганду;
— Отряды Боровца должны вести постоянную партизанскую борьбу против немцев, а не ограничиваться проведением отдельных операций.[133]
Руководство УПА медлило с ответом на эти предложения, желая оттянуть как можно дальше начало активных действий советских партизан и тем самым обезопасить местное население. Кроме того, атаман Бульба не хотел укреплять позиции партизан на Полесье. Пока готовился ответ, Лукин и члены его делегации находились в расположении бульбовцев. Только в ноябре 1942 г. штаб атамана Бульбы в письменной форме изложил свои контрпредложения и вручил их Лукину.
Командование УПА заявило:
— что повстанческая армия не нуждается в амнистии, так как ее бойцы являются гражданами Украинской Народной Республики, а не СССР;
— что УПА может пойти на союз с советскими войсками, но только после того, как СССР признает УНР. В сложившейся ситуации повстанческая армия будет соблюдать нейтралитет;
— массовую партизанскую войну УПА не начнет, пока не будет открыт второй фронт.[134]
Во время второго раунда переговоров, который начался в конце ноября 1942 г., Лукин передал Боровцу ответ Москвы. В нем говорилось, что Москва признает суверенитет УССР и готова путем переговоров устранять противоречия. В Москве положительно отнеслись к нейтралитету УПА Боровца, но советское командование продолжало настаивать на активизации партизанских действий против немцев. В ответе было отмечено, что повстанческая армия может действовать самостоятельно. В ходе сентябрьских и ноябрьских переговоров подполковник Лукин настаивал на убийстве Э. Коха, которое должно быть сигналом к всеобщему восстанию. В декабре обе стороны поняли, что переговоры зашли в тупик. Советское командование убедилось, что подчинить себе УПА не удастся. Переговоры были прекращены. К положительным результатам этих переговоров можно отнести нейтралитет, который обе стороны соблюдали с конца лета 1942 г. до середины февраля 1943 г.
Относительно причин разрыва нейтралитета существуют разные мнения. Некоторые авторы считают, что подполковник А. Лукин прекратил отношения с Боровцом после того, как узнал, что последний одновременно ведет переговоры с немцами.[135] Сам же Боровец утверждал, что нейтралитет был разорван по вине советских партизан, которые имели приказ уничтожать украинские воинские формирования. Так, 19 февраля 1943 г. группа командиров и начальник штаба УПА Леонид Щербатюк-Зубатый попали в руки партизан и были расстреляны, а затем брошены в колодец. Щербатюк получил шесть ран, но выжил и рассказал о том, что случилось. В это же время акции против бульбовцев были проведены во многих местах. Потому, как писал Боровец, с 20 февраля 1943 г. «УПА официально вступила в открытую борьбу на два фронта — против двух социализмов: германского и советского». С этого времени бульбовцы вели бои с мелкими группами советских партизан, а большие отряды они «пропускали», чтобы с ними «воевали немецкие вооруженные и полицейские силы».
Остается невыясненным: был ли приказ партизанам уничтожать украинские формирования. Известно только, что в марте 1943 г. первый секретарь ЦК КП (б) Украины Н.С. Хрущев направил письмо командирам партизанских отрядов Украины. Обращаясь к С. Ковпаку, С. Рудневу и другим партизанским командирам он писал: «Отвечаю на поставленный Вами вопрос о нашем отношении к националистическим партизанским формированиям. В нашем отношении к украинским националистическим партизанским отрядам мы должны всегда помнить и различать: первое, что руководители украинских буржуазных националистов — это немецкие агенты — враги украинского народа; второе, что некоторая часть рядовых участников в этих отрядах искренне желает бороться с немецкими оккупантами, но они обмануты буржуазными националистами, пролезшими к руководству этими формированиями». Хрущев ставил задачу: «Всеми способами разоблачать руководителей этих формирований — буржуазных националистов, как врагов украинского народа, немецких агентов. Не вступать в контакт с этими отрядами. Не выступать вооруженно против этих отрядов, если они сами на Вас не нападают, что сейчас нашей главной и основной задачей является разгром фашистской Германии и изгнание немецких оккупантов с нашей территории».[136]
В этом письме нет прямого приказа об уничтожении украинских вооруженных формирований. Известно, что Хрущев рекомендовал партизанским командирам воздерживаться от конфронтации с украинскими формированиями, но не исключено, что некоторые командиры восприняли письмо Хрущева как приказ.
