Александр Дугин - Русская война
Второй аргумент. Политический класс в США не является пропорциональным отражением всего общества. Достаточно посмотреть на ничтожное число цветных среди политиков и высших администраторов. По традиции мажоритарным типом в американской политике является «WASP» – «White Anglo-Saxon Protestant», «белый англосаксонский протестант». Следовательно, полноценный протестантский фундаментализм здесь намного более вероятен, нежели в иных слоях.
И, наконец, Республиканская партия США, одна из двух, обладающих де-факто политической монополией, руководствуется протестантско-фундаменталистским мировоззрением открыто и последовательно, закономерно считая его осевой линией американской цивилизации, религиозно-догматическим воплощением «Manifest Destiny», «проявленной судьбы» Штатов.
Промежуточным пластом между общепризнанным светским либерализмом для масс и протестантским эсхатологическим фундаментализмом политической элиты служат геополитические центры аналитиков, обслуживающих власть, которые пользуются в своих разработках обобщающей методикой, где главные религиозные и философские постулаты протестантизма, взятые без деталей и пророческого фанатизма проповедников, сочетаются с наиболее прагматическими сторонами либеральной доктрины, но очищенной от патетической демагогии о «правах человека» и «демократии». Иными словами, геополитическое мышление, которое чрезвычайно развито у политической элиты США, непротиворечиво совмещает в себе эсхатологический фундаментализм, идею «США как Нового Израиля, призванного пасти народы в конце истории», и идею свободной торговли как максимальную рационализацию общественного устройства, основанного на приоритете «разумного эгоизма» и «атомарного индивидуума». Протестантское мессианство американской геополитики сочетается, таким образом, с предложением универсальной рыночной модели и либеральной системы ценностей.
«Империя зла»
Главным геополитическим и идеологическим врагом Запада долгие века была Россия. Это вполне закономерно. На богословском уровне это коренится в противостоянии католичества (и протестантства) православию, Западной Римской империи – Византии. Западная и восточная формы христианства – это два выбора, два пути, два несовместимых, взаимоисключающих мессианских идеала. Православные считают католиков «отступниками», предавшимися «апостасии». Католики рассматривают православных как «варварскую спиритуалистическую секту». Наиболее антиправославные черты – вплоть до отказа от службы и многих догматов – довели до предела протестанты.
Русь была прямой и единственной духовно-политической, геополитической наследницей Византии после падения Константинополя. Поэтому, кстати, она называлась «святой». Ее сделало «святой», «богоносной», «богоизбранной» провиденциальное принятие византийского наследия, верность полноте православной традиции (включая социально-политические и даже экономические аспекты). Особенно важно подчеркнуть, что не просто факт распространения православия как конфессии дал эту святость – православные церкви есть и в других странах, среди других народов. Но именно сочетание православной веры с мощной и свободной политической империей, с царством, сочетание царя с русским Патриархом обеспечивало догматическую и богословскую, эсхатологическую правомочность такого названия. Строго говоря, Русь перестала быть «святой», когда «симфония властей» и православное политическое устройство были отвергнуты – сперва вторым Романовым (раскол), затем его сыном-западником и ликвидатором Петром Первым.
Как бы то ни было, начиная с XVI века Русь выступает как главный идеологический, цивилизационный противник Европы. Позже следует затяжная геополитическая дуэль с Англией на Востоке, а в последнее время – холодная война.
История нелинейна, она часто делает отступления, уходит в стороны, выпячивает детали, акцентирует парадоксы и аномалии. Но все же осевая линия очевидна. Безусловно, существует некая «Manifest Destiny» («проявленная судьба») в широком смысле. Запад она приводит к американской модели, к американскому образу жизни, к сверхдержаве, а Восток (по меньшей мере христианский Восток) сквозь века воплощается в России. Как абсолютно симметрическая антитеза рыночному эсхатологизму протестантских англосаксов – социалистическая вера советских русских в золотой век. «Конец света» по либеральному сценарию и его противоположность – «конец света» по сценарию православно-русскому, социальному, евразийскому, восточному.
Логика истории постоянно, на самых различных уровнях навязчиво высвечивает основополагающий дуализм – США и СССР, Запад и Восток, Америка и Россия. В экономике, политике, геополитике, богословии, культуре – ясная, пугающе ясная антитеза – как наглядно развернутый перед нами промысел о драме мира, о двух полюсах континентальной дуэли, о великой войне континентов – физических и духовных.
Диспенсациализм
Осознают ли сами американцы богословскую подоплеку своего геополитического противостояния с Евразией, с Россией? Безусловно, да, и подчас гораздо яснее, чем русские.
Пришло время подробнее рассмотреть протестантское эсхатологическое учение, которое называется «диспенсациализмом» (от латинского слова «dispensatio», что можно перевести как «промысел», «замысел»). Мы уже говорили выше, что согласно этой теории у Бога есть один замысел относительно христиан-англосаксов, другой – относительно евреев, третий – относительно всех остальных народов. Англосаксы считаются «потомками десяти колен Израиля, не вернувшихся в Иудею из Вавилонского пленения». Эти десять колен «вспомнили о своем происхождении, приняв протестантизм в качестве своей основной конфессии». «Промысел» о протестантских англосаксах, по мнению приверженцев диспенсациализма, таков: перед концом времен должна наступить смутная эпоха («скорбь великая», tribulation). В этот момент силы зла, «империя зла» (когда Рейган назвал СССР «империей зла», он имел в виду именно этот эсхатологический библейский смысл) нападет на протестантов-англосаксов (а равно и на других «рожденных снова», born again), и на короткий срок воцарится «мерзость запустения». Главным отрицательным героем «смутной эпохи», tribulation, является «царь Гог». Теперь очень важный момент: этот персонаж устойчиво и постоянно отождествляется в эсхатологии диспенсациалистов с Россией. Впервые отчетливо это было сформулировано во время Крымской войны, в 1855 году, евангелистом Джоном Каммингом. Тогда он отождествил с библейским «Гогом, принцем Магога» – предводителем нашествия на Израиль, предсказанного в Библии (Иезекииль 38–39), – русского царя Николая I. С особой силой эта тема вновь вспыхнула в 1917 году, а в эпоху холодной войны она стала фактически официальной позицией, «моралью большинства» религиозной Америки.
Иной «промысел», по учению диспенсациалистов, существует у Бога относительно Израиля. Под «Израилем» они понимают буквальное восстановление еврейского государства перед «концом времен». В отличие от православных и всех остальных христиан, протестантские фундаменталисты убеждены, что библейские пророчества относительно участия народа Израилева в событиях «конца времен» надо понимать буквально, строго по-ветхозаветному, что они относятся к тем евреям, которые продолжают исповедовать иудаизм и в наши дни. Евреи в конце времен должны вернуться в Израиль, восстановить свое государство и подвергнуться нашествию Гога, то есть «русских», «евразийских» (это «диспенсациалистское пророчество» странным образом исполнилось в 1947 году). Далее начинается самая странная часть «диспенсациализма». В момент «великой скорби» предполагается, что англосаксонские христиане будут «взяты» («восхищены») на небо (rapture) – как бы на «космическом корабле или тарелке» – и там переждут войну Гога (русских) с Израилем. Потом они (англосаксы) вместе с протестантским Христом снова спустятся на землю, где их встретят победившие Гога израильтяне и тут же перейдут в протестантизм. Тогда начнется «тысячелетнее царство», и Америка будет вместе с Израилем безраздельно господствовать в устойчивом парадизе «открытого общества», «единого мира». Эта экстравагантная теория была бы достоянием маргинальных фанатиков, если бы не некоторые обстоятельства.
Во-первых, убежденным «диспенсациалистом», искренне верившим в буквальное исполнение такого эсхатологического сценария, был некто Сайрус Скофильд, знаменитый тем, что составил самую популярную англоязычную Библию – «Scofield Reference Bible», разошедшуюся тиражом во много миллионов экземпляров. В Америке эту книгу можно встретить на каждом шагу. Так вот, этот Скофильд вставил в библейский текст собственные исторические комментарии и пророчества о грядущих событиях, выдержанные в духе радикального «диспенсациализма» таким образом, что неискушенному читателю трудно отличить оригинальный библейский текст от авторской диспенсациалистской трактовки Скофильда. Таким образом, пропаганда христианства в англосаксонском мире, и особенно в США, уже в самом начале несет в себе компонент «патриотического» американского воспитания («Manifest Destiny»), русофобской эсхатологической индоктринации и акцентированного сионизма. Иными словами, в «диспенсациализме» воплощена новейшая форма той многовековой идеологии, которая лежит в основе дуализма Запад – Восток.
