Виктор Топоров - Жёсткая ротация
Мы простились с Ахмадом Кадыровым и не сподобились проститься с Шамилем Басаевым. Зато простились с Яндарбиевым — правда, как-то нескладно.
Это был високосный год с Олимпиадой (с надеждами на выигрыш которой мы простились тоже) и с именинами Касьяна 29 февраля — и примерно тогда же мы простились с премьером Касьяновым. Справедливо было его пресловутое прозвище или нет, но барьер в 2 % отката новое трёхуровневое правительство преодолело играючи. Да никто и не жалуется, потому что один пожаловался — и сидит в тюрьме, и «вытащил» свои 98 % только в американском суде, под юрисдикцию которого Верхняя Вольта с ракетами пока не подпадает.
Ракеты, впрочем, в заканчивающемся году вели себя капризно: то отказывались взлетать, то демонстративно летели в противоположную сторону. С муляжами получалось получше, а со штабными учениями — просто здорово. Наши доблестные спецслужбы предотвратили восемьсот терактов и проворонили всего семь, а наша славная сборная по футболу сумела забить португальцам один мяч. Мы окончательно простились со знаменитыми тележурналистами, сослав их в печатные СМИ, и с рекламой пива «по ящику» в дневное и вечернее время. Мы собираемся проститься с Академией наук и со стационарными театрами. Мы простились с Государственной премией, введя взамен Сверхгосударственную, и вот-вот разберёмся с «Триумфом», «Букером», «Никой» и «Нобелевкой», потому что наш последний нобелевский лауреат (не по литературе, понятно) ведёт себя кое-как.
Мы простились с верой в доллар; правда, в рубль не поверили и проститься с долларами поэтому не спешим. А с воспрянувшей было верой в рубль нам помог проститься банковский кризис. И с верой в банки — тоже.
Мы простились с демократической оппозицией, вожди которой ведут себя, как герой кинофильма «Шестое чувство» в исполнении Брюса Уиллиса, не догадывающийся, что его никто не видит и не слышит. А не видят и не слышат его, потому что он умер.
В конце года один из журналов провёл опрос на тему, кого сегодня можно назвать совестью нации. Лучше всех ответил Жириновский: коллективной совестью нации является Государственная Дума. Впрочем, вот-вот сформируют Общественную палату при президенте — та окажется ещё совестливей. Образ уходящего года — всё тот же Жирик: вызванный в Питер свидетелем на процесс по делу об убийстве Старовойтовой, он посещает её могилку, взламывает жалкую ограду, выпивает и закусывает, выкидывает пластмассовый стаканчик на соседнюю могилу — А. А. Собчака, — кладёт туда же цветочки и с гордо поднятой головой едет в суд.
Символ года — уже упомянутый матч с Португалией. Или Беслан — на ваш выбор. Или политический спецназ на Майдане Незалежности.
Пессимисты пугают: будет ещё хуже. Оптимисты ликуют: хуже быть не может, значит, будет лучше! Реалисты говорят: год как год, что календарный, что политический.
2004
С особым цинизмом
Вынесенные в заголовок слова — обертон заканчивающегося года. Политического года — но не только политического.
С особым цинизмом отправили в отставку небезуспешного премьер-министра Касьянова и провозгласили его преемника Фрадкова человеком, само имя которого ясно покажет всей стране, в каком направлении ей предстоит развиваться.
С особым цинизмом отменили льготы наименее защищённым слоям населения, посулив взамен призрачные выплаты.
С особым цинизмом упразднили выборность губернаторов и думские выборы по одномандатным округам под предлогом борьбы с терроризмом.
С особым цинизмом объявили о нескольких сотнях предотвращённых терактов и о куда меньшем числе школьников, взятых в заложники в Беслане.
С особым цинизмом жестоко покарали за «цветочный терроризм» мальчишек-нацболов.
С особым цинизмом воевали весь год с учёными, выдавая их за шпионов, и с ветеринарами, принимая их за наркоторговцев.
С особым цинизмом вместо Басаева ликвидировали Яндарбиева.
С особым цинизмом, провалив запуски боевых ракет, отрапортовали об успешном запуске муляжей.
С особым цинизмом добивали «ЮКОС» и провели в конце года притворный аукцион по «Юганскнефтегазу».
С особым цинизмом сдали Абашидзе с Аджарией и устроили «мандариновую блокаду» дружественной Абхазии.
С особым цинизмом подтолкнули к гражданской войне Украину.
С особым цинизмом весь год безуспешно втирали очки Западу и контрпродуктивно уступали деньги и землю Востоку.
С особым цинизмом расправились с неугодными тележурналистами и руководителями печатных СМИ, пригрозили театрам, творческим союзам и даже Академии наук, замахнулись на свободу слова в Сети.
С особым цинизмом решили учредить Общественную палату, формируемую президентом страны.
С особым цинизмом переименовали 7 ноября в 4…
Конечно, адекватно реагирует на особый цинизм властей и общество — пусть скорее стихийно, чем сознательно. С особым цинизмом капиталы бегут за рубеж и капиталисты — вслед за ними. С особым цинизмом каждый тащит всё, что плохо лежит, уклоняется от любой повинности, начиная с уплаты налогов, игнорирует заранее фальсифицированные выборы и смотрит вместо новостей сериалы. Снятые, разумеется, тоже с особым цинизмом.
Самое же прискорбное в том, что особый цинизм свидетельствует о полном и безысходном бессилии. О бессилии низов и о бессилии верхов. Власть пошла вразнос, а нам словно бы всё равно. Мы настолько беспомощны, что нам всё равно. Мы заражены (и вооружены) особым цинизмом. Но и власть вооружена сегодня единственно тем же. И эта главная (и тоже единственная) государственная тайна окончательно стала в заканчивающемся году секретом полишинеля.
2004
Системная ошибка социологии
Социологическим опросам присуща системная ошибка: уличные интервьюеры, а это, как правило, студентки или их хлипкие однокурсники, побаиваются обращаться к людям брутальной внешности, хмурым дядькам и заряженным внутренней агрессией тёткам, в результате чего мнение недоброй половины населения не учитывается и так называемая репрезентативная выборка перестаёт отвечать своему названию. В число традиционных полутора тысяч респондентов попадают чуть ли не исключительно люди приветливые, заведомо безобидные или ещё более робкие, чем сами интервьюеры. Меж тем именно на результаты подобных опросов ориентируются политики — и всякий раз удивляются, попадая впросак, хотя удивляться тут вроде бы нечему.
Хуже, однако, другое: та же системная ошибка просматривается в деятельности спецслужб, прежде всего ориентированных на контрразведку. Они опять-таки ищут не там, где потеряли, а под фонарём, потому что там светлее. И, не в последнюю очередь, безопаснее. Внедряются не в террористические формирования и преступные группировки, а к безобидным нацболам или на кухонные девичьи посиделки. Ловят не диверсантов, а шпионов, потому что последние не оказывают сопротивления при аресте. Правда, и шпиона поймать трудно и хлопотно, а уж довести дело до суда тем более. Главная же загвоздка в том, что шпионы предпочитают держаться в тени, а контрразведчикам комфортабельнее, да и просто привычнее под фонарём. А шпионов под фонарём не водится — там разве что учёные, поддерживающие открытые контакты с Западом. Или с Востоком. Вот их-то и выдают за шпионов наши мюллеры и айсманы, часть которых и сама, не исключено, уже успела податься в «ихние» штирлицы.
После физиков, химиков и, понятно, экологов наши мюллеры ухитрились добраться как раз до социологов. С весны вяло тлеет дело известного петербургского учёного Ольги Цепиловой, проводящей социологические исследования в атомградах. Работу группы Цепиловой со всегдашней щедростью финансирует Российская академия наук: «в поле», как, впрочем, и «дома», в академическом институте, социологи получают где-то по полторы тысячи в месяц. «Долларов или евро?» — решили уточнить у Цепиловой на допросе. И взяли тайм-аут, услышав в ответ: «Рублей!»
Тайм-аут взяли, но фельетон, грубо извращающий фактическую сторону дела, опубликовать под оперативным псевдонимом в одной из центральных газет не поленились. Пустили «наружку», организовали «прослушку», несколько раз провели на квартире негласный обыск. Спасибо ещё, ничего не подбросили — ни наркотиков, ни взрывчатки, — а иметь дело с обогащённым ураном, похоже, робеют. Впрочем, ещё не вечер — и «разработка» наверняка будет продолжена.
Будут, разумеется, продолжены и научные исследования. Дело Цепиловой получило шумную огласку до ареста — и это наших мюллеров, скорее всего, остановит. Люди они склада негероического — иначе ловили бы не социологов, а мышей. И не в Питере, а на Кавказе.
Хотя вот и в Питере за это время отравили чуть было не состоявшегося «разводящего» по делу «ЮКОСа» — бизнесмена, владельца охранного агентства и, по слухам, личного друга президента страны Романа Цепова. Цепов и Цепилова почти однофамильцы, и досье на них должны храниться рядышком. Вот только загадочным и, по некоторым оценкам, зловещим Цеповым и солями тяжёлого металла, которыми он был отравлен, заниматься страшно, а простодушной Цепиловой — нет. Лимоновым легко, а Басаевым трудно. Зато можно требовать для лимоновцев по суду таких сроков, что мало не показалось бы и самому Басаеву!