Газета Завтра - Газета Завтра 853 (12 2010)
"Белеет парус одинокий в тумане моря голубом..." — льются знакомые слова и музыка. Много раз слышала это произведение, и словно впервые! И потом, бывая на других её концертах, я слышала известные романсы, но в интерпретации Елены Стрижевской они звучали совершенно по-новому. Как много в восприятии романса зависит от певца: и от голоса, и от исполнительской манеры.
У Елены Стрижевской — эмоциональное, но при этом благородное исполнение: никакой расхлябанности, небрежности, неточностей. Ювелирная работа голосом. И артистизм, которому позавидуют драматические актрисы. Богатейшую гамму чувств певица передает не только голосом, но и мимикой, и сдержанной пластикой. Поэтому даже без знания языка (а Елена исполняет произведения на испанском, итальянском, немецком языках) можно понять, о чем романс. В палитре исполнительницы много красок. Горе и отчаяние безумия ("Песнь Маргариты" Глинки), философские размышления о смысле жизни (" Увял цветок…" Рахманинова), пыл и страстность южного темперамента в испанских песнях, чувственность ("Бессаме мучо"), бесшабашная веселость цыганских песен.
Постоянный диалог с залом. Елена поёт, обращаясь к каждому зрителю, не боясь встретиться с ним взглядом: ведь можно забыть слова, когда ты фактически вступила в разговор со слушателем. Полная отдача. И кажущаяся лёгкость исполнения. Словно никаких усилий певица не прикладывает, чтобы так петь. Мини-театр исполнительницы романсов.
"ЗАВТРА". Елена, в какой из ваших профессий больше творчества? У певца перед собой текст, ноты, у кинорежиссера— сценарий. Их нужно придерживаться. В чем заключается элемент творчества? И есть ли общее в работе режисера и певицы?
Елена СТРИЖЕВСКАЯ. Я часто выступаю с программами русского романса, для меня каждый романс — это целый фильм. Я пою своё кино, могу каждый свой романс снять: написать сценарий и снять. Это будет несколько фильмов в одном концерте. Или концерт как один фильм.
Ведь за каждым романсом стоят судьба человека, его переживания. Романс — это исповедальный жанр.
Что касается общего у вокального исполнителя и режиссёра, то на это можно ответить словами Станиславского, который сказал, что в опере может петь каждый, у кого есть голос, артистические данные, кто владеет техникой пения, но чтобы петь романс, нужно быть еще и режиссёром. Каждый романс — отдельный спектакль, отдельная драматургия. Так что немало общего. Кино я снимаю очень редко, так нынче складывается у многих режиссёров. Хотя у меня есть интересные замыслы, сценарии, в том числе и для детского кино, об острой необходимости которого так много говорят, а его все как не было последние 20 лет, так и нет. Но поддерживать форму помогает музыка. Именно жанр романса, который держит меня в творческом тонусе и будит фантазию.
"ЗАВТРА".Если была возможность, чем бы занимались по преимуществу?
Е.С. Я бы снимала музыкальное кино.
"ЗАВТРА". На каких-то этапах ребенок не может сделать выбор, например, что кушать, иначе он будет есть одно мороженое. За него выбор делают родители. Сейчас у нас молодое общество, которому в качестве духовной пищи дают отраву и говорят, что это выбор самого общества, он сам это предпочитает. Нужен ли на определённом этапе обществу родитель, который за него решает, что хорошо и полезно, а что — нет? Есть ли у вас ощущение того, что общество потребляет не ту пищу, что нужно?
Е.С. Как утверждается во многих изданиях о здоровом образе жизни: " Мы есть то, что мы едим". Это относится и к пище духовной. Поэтому не стоит удивляться тому, что происходит в нашем обществе. Пища недоброкачественна. А есть-то хочется. Душа просит. Вот и едят, что дают. Вспомним строки из песни Новеллы Матвеевой на тему поэзии Киплинга: "…Властью песен быть людьми могут даже змеи. Властью песен из людей можно сделать змей…". Тоже, по-моему, весьма актуально.
Но как-то года два назад я пришла в Малый театр на спектакль "Лес". На подходе к театру увидела множество молодёжи. Подумала, не дадут смотреть: начнётся хи-хи, шуршание бумажек… Но когда в сцене с Несчастливцевым Аксюша объясняла ему, что привело ее к решению свести счеты с жизнью, я видела, как девчонки в зале плакали. А когда Несчастливцев произносил свой главный монолог, тишина в зале была мёртвая. На сцене была правда, сказанная настоящим художником — А.Островским — и хорошими актёрами. Этот монолог так ложится на нашу современность! Ещё в 80-е годы такие монологи не были столь актуальны и злободневны, как сейчас.
Так что молодые очень тонко чувствуют настоящую правду и умеют отличить ее от подделки. Им очень трудно сейчас. Прежние идеалы осмеяны. Новые не окрыляют, а, напротив, только сильнее приземляют. У многих нет веры в будущее. Отсюда желание развлекаться, зарабатывать деньги и снова развлекаться, всяческие пороки, какие-то экзотические сообщества, секты…
Нужна правда, настоящая художественная правда. Не та, что постоянно внушает человеку, что он произошел от обезьяны, что жизнь — это борьба за удовлетворение инстинктов. Что изображение человека во всех его животных проявлениях и есть настоящая правда о нем. На мой взгляд, это скорее пособие по физиологии, психиатрии, по психологии человека, по юриспруденции, но не искусство. Насмотревшись такого "искусства" по ТВ-ящику, уже трехлетние дети в детском саду, причем — девочки, разрешают свои детские конфликты, избивая одна другую ногами. Я сама была свидетелем такого случая. Воспитательница в это время разговаривала по телефону, так что разнимать их пришлось нам с приятельницей. Мы пытались им объяснить недопустимость такого поведения. Но по их глазам, глазам звериных детенышей, было ясно, что они нас не понимают. Что это? Священник, наверное, назвал бы это бесноватостью. Возвращаясь к вопросу о духовной пище, то есть о пище в первую очередь для духа человеческого, а потом уже для души его, хочется вспомнить слова К.С. Станиславского о том, что главное в театральном искусстве — это жизнь человеческого духа. То, что делает человека человеком, дает ему надежду, заставляет думать, вдохновляет: самого опустившегося, самого никудышного. Собственно, я ничего нового не говорю. Всё это давно сказано нашими великими классиками. Взять Достоевского. О каких тёмных сторонах натуры человека написано! Но с какой болью, с какой любовью!
А сейчас порой то, что создаётся в искусстве, просто внушает человеку отвращение к самому себе, убивает желание жить.
"ЗАВТРА". На съёмочной площадке вы — диктатор? Актеры должны неукоснительно выполнять ваш рисунок роли, образа, или вы приветствуете инициативу?
Е.С. В каком-то смысле режиссёр должен быть диктатором, но не самодуром. Я преподавала режиссёрское мастерство во ВГИКе и приводила студентам пример. Известный художник Сергей Андрияка пишет огромные полотна акварелью. Это чрезвычайно сложно. Когда его спрашивают, как ему это удается, он отвечает: изначально я должен видеть картину в целом, и тогда я точно кладу мазки.
То же самое — режиссёр. Если в целом он не видит своего фильма или спектакля, ему трудно двигаться к цели. Поэтому режиссёр должен требовать от съёмочной группы выполнения указаний, направлять на достижение конечного результата. Если съёмочной группе интересно работать, то и диктата особого не требуется. Правда, по пути к конечному результату по разным причинам происходит много потерь, и замысел, как правило, удается реализовать в лучшем случае процентов на 70.
Я люблю работать с актерами, люблю репетиции, мне всегда интересно найти в актере то, о чем он и сам еще не догадывается. Этим поиском мы с актером занимаемся вместе. И я приветствую инициативу актера, если она не нарушает рисунок роли и не разрушает актерский ансамбль. Возможно, поэтому у меня получается с детьми работать. Когда я снимала диплом на Мосфильме в объединении "Дебют", у меня главную роль сыграл Антон Андросов. Он тогда учился в 7-м классе, пришел ко мне неподготовленным подростком, понятия не имеющим ни о работе в кино, ни в театре. Мне было интересно вытаскивать из него актерское начало, разминать его, как пластилин, лепить образ. И получилось: после моей картины он снялся в главной роли у Вадима Абдрашитова в "Плюмбуме", потом еще в нескольких картинах, поступил во ВГИК.
В 2007 году я сняла фильм "Исчезновение". Были суровые условия: нужно было за 10 дней снять фильм. Сложился очень хороший актёрский состав: Дмитрий Дюжев, Ольга Сутулова, Елена Доронина, Виктория Фишер, Любовь Омельченко, Виктор Бунаков, Денис Беспалый…Замечательно работала съемочная группа. Был какой-то общий творческий резонанс. И работа, судя по отзывам, получилась добрая, дающая зрителю надежду на лучшее. А это было главной задачей.
