Газета Завтра Газета - Газета Завтра 395 (26 2001)
Но до реализации проекта крайне необходимо тщательно предусмотреть все глобальные последствия и создать оптимальные сценарии будущего мира, в который органично вписался бы долгоживущий человек, полностью реализующий свой биологический потенциал.
МАРИЯ РОЛИК, специальный консультант Международной Ассоциации работников образования за мир во всем мире при ООН и ЮНЕСКО
Говоря о Федорове-мыслителе, не следует забывать, что он был еще и замечательным педагогом и библиотекарем: почти пятнадцать лет проработал учителем истории и географии, а затем четверть века, с 1874 по 1898 годы, в библиотеке Румянцевского музея (это нынешняя Российская Государственная библиотека). И многие его идеи и проекты в области воспитания и образования в наши дни оказываются актуальны как никогда. Я имею в виду прежде всего идею библиотечного самообразования, которое Федоров считал более плодотворным, чем привычное университетское. Ведь в процессе самообучения человек не пассивно воспринимает уже готовую, "пережеванную" информацию, а активно добывает знание, становясь как бы его сотворцом. Философ мечтал превратить библиотеки в настоящие центры самообразования, привлекая в них в качестве консультантов специалистов из разных областей науки и культуры, которые могли бы руководить учащимися, ориентируя их в выборе круга чтения, в его изучении и осмыслении.
Мы знаем, какое ныне катастрофическое положение с образованием, как стремительно переходят наши вузы на платную основу, как ширится пропасть между обычными и так называемыми элитными школами... А сколько детей — беженцев, беспризорных, ребят из неблагополучных семей — вообще остаются за пределами даже начальной школы! Разрыв между "учеными" и "неучеными", о губительности которого столько писал Федоров, неуклонно растет. И преодолеть его можно, на мой взгляд, путем создания общественно-государственной системы всеобщего высшего образования и самообразования на базе библиотек. Да, именно библиотеки в наши дни должны стать подлинными центрами самообразования, открыв возможность людям пополнять и совершенствовать свои знания, а желающим — получать второе образование. Библиотечное самообразование в будущем — это путь ко всеобщему высшему образованию в России.
Концепция и программа системы библиотечного самообразования уже разработана. Имеется и конкретный опыт работы на базе библиотек Москвы. Кроме того, создана и апробирована на базе 15 детских и юношеских центров "Экополис, культура, здоровье" в Москве и регионах новая модель непрерывного воспитания и образования, начиная с семьи и завершая высшей школой ("от младенчества до студенчества"), — образования интегрального, направленного на формирование целостной творческой личности, способной к проектированию и самореализации, сознательно и ответственно относящейся к миру, природе, людям. Мы вступаем в новое тысячелетие, и от нас самих зависит, останемся ли мы, как писал Федоров, в "вечном несовершеннолетии", или осознаем свой долг — как разумных, чувствующих существ — перед нашей планетой, перед нашими предками, перед нашими потомками, и будем строить, творить ноосферу, а не подтачивать, не разрушать ее.
Чтобы мои — и федоровские — слова о преимуществах самообразования не были голословными, приведу один конкретный пример. В 1875 г. в библиотеке Румянцевского музея Федоров познакомился с юным Костей Циолковским, будущим родоначальником теоретической космонавтики, и стал его помощником и наставником в деле самообразования. Годы самостоятельного ученья в библиотеке дали Циолковскому очень много, а о Федорове он потом говорил, что философ-библиотекарь своим руководством, своими беседами, разъяснениями, консультациями заменил ему университетских профессоров. Ну а о плодах, которые принесла человечеству деятельность автодидакта Циолковского, надеюсь, напоминать нет надобности.
СВЕТЛАНА СЕМЕНОВА
Человек — воскреситель по самой своей природе: он тащит на себе целый скарб памяти, как ни одно другое живое существо: открывает музеи и библиотеки, передает из поколения в поколение достигнутые знания, навыки, умения, формулы, записывает голос, создает фото-, киноизображения, достигает уже голографической иллюзии живой жизни — одним словом, стремится воссоздать, воскресить минувшее хотя бы в форме подобий и образов. Воскрешение — закон нравственной природы человека. Федоров лишь ясно ставит задачу следующего этапа: превратить воскрешение из только художественно мнимого, типового, мысленного в действительное и личностное.
Когда-то наука была служанкой богословия; сейчас же стала, по слову Федорова, "рабой фабрики и торга". Без рефлекса высшей цели в недрах познания, исследования, практического приложения наука рискует превратиться в распоясавшегося демона, который не знает, куда его занесет — в рай или ад.
Ныне наука развивается больше как техника. Федоров считал это, в конечном итоге, тупиковым путем развития, ведь техническое совершенствование — это не более чем созидание протезов к человеческим органам. Вы видите плохо, двигаетесь еле-еле, не летаете, соображаете медленно — и тогда придумываете себе очки, микроскопы, телескопы, автомобили, самолеты, компьютеры... Сегодняшняя цивилизация — это протезная цивилизация, и человек становится все слабее, изнеженнее по мере исхищрения его технических помощников. Орудийное развитие, по пути которого мы пошли, произвело колоссальный разрыв между субъектом, нами, и объектом — окружающим миром, на который мы воздействуем механизмами и машинами.
Федоров видел истинный путь в прогрессе, так сказать, органическом — начатки его мы можем представить себе, например, по йоге. Дух должен научиться управлять материей, бессознательными физиологическими процессами. В мечте Федорова человек обретает способность сам видеть далеко и глубоко, летать, как птица, трансформировать свой организм в зависимости от среды, в которой он находится...
В этом нет ничего сверхъестественного. Мы все смотрим фильмы о живой природе и не перестаем удивляться ее творящей "лаборатории", ее метаморфозам. Природе нужно — и у ее тварей меняется окраска, трансформируется орган или вырастает новый... Человек, по Федорову, должен разбудить в себе заснувшие творческие, телопостроительные силы, доступные природе на путях инстинкта, развить их, сделать сознательно регулируемыми, научиться естественному "тканетворению", "органосозиданию" ("наше тело будет нашим делом"). Так же, как обрести новые способы автотрофного питания — по типу растений, строящих свои ткани из солнечного света и элементарных веществ среды (позднее идею автотрофности научно обоснует Вернадский).
"Свой подвиг ты свершила прежде тела, безумная душа" — ставил горестный диагноз человеку еще Баратынский. Дух, душа ушли так далеко в своем углублении и совершенствовании, а тело как вышло когда-то из рук природы и шока грехопадения, таким и осталось: подверженное всем напастям, дряхлению и ранней смерти. Федоров говорил, что наше нравственное деяние будет заключаться в том, чтобы заниматься телом, подтягивать его до уровня высших прозрений и чаяний нашей души и духа. Поэтому очень важны биологические, медицинские науки, синтез всех знаний вокруг науки о жизни и человеке.
Открытие генома человека, клонирование — это очень интересные вещи, которые могут быть осмыслены в федоровской перспективе. На чем основано клонирование? Одна клетка уже содержит полный набор нашей генетической информации. В свое время святитель Григорий Нисский, обосновывая возможность воскрешения, утверждал, что душа отмечает своей неизгладимой печатью каждую клеточку человека, даже ушедшего в посмертное рассеяние. Вспомним странно-умилительный, может быть, вещий порыв любящего человека что-то сохранить от умершего любимого, хоть волосок в кулончике... Из этого волоска, как из любой другой найденной частички умершего, по идее, можно сотворить целого человека, вернуть того, кого унесло время. Впрочем, в случае клонирования речь идет разве что о создании чего-то вроде однояйцового близнеца. Воскрешение такой многоуровневой реальности, какой является человек, требует прежде всего возвращения его "я", носителя самосознания, его души. И тут особенно интересна выдвинутая белорусским ученым Манеевым теория биопсиполя как неэнтропийной, неуничтожимой, сохраняющейся и после смерти невещественной субстанции человека, того, что люди всегда называли душой. Вероятно, в будущем можно будет объединить работы по клонированию и по обнаружению этих биопсиполей, так чтобы клонирование биологического двойника умершего человека сопровождалось наделением его возвращенной "душой". Главное — необходимо, как считал Федоров, чтобы смерть и посмертное состояние стали предметом изучения и опыта.
