Владимир Ажажа - ПОДВОДНАЯ ОДИССЕЯ «Северянка» штурмует океан
Остров Исландия очень интересен, и приходится только сожалеть, что, проходя от него сравнительно близко, мы не имеем возможности подробнее с ним ознакомиться. Мне приходилось плавать здесь несколько лет назад. Врезались в память высокие угрюмые берега, заснеженные конические горы, видимые с моря за десятки миль. Это вершины потухших или действующих вулканов. Остров знаменит гейзерами, их горячая вода используется для отопления исландской столицы — Рейкьявика. Несмотря на суровые климатические условия, на острове развито животноводство, но, конечно, главное занятие здешних 150 тысяч, жителей — рыболовство, а основной объект добычи — треска и сельдь. Экспорт рыбной продукции — основа экономики небольшой страны. Особенно славится на мировом рынке исландская сельдь, которую покупают многие страны, в том числе и наша, хотя в последние годы наши рыбаки сами добывают в районе Исландии многие десятки тысяч центнеров этой превосходной рыбы.
«Северянка» плыла по суровому, но уже давно освоенному людьми Норвежскому морю. Ведь никак не меньше тысячи лет назад бесстрашные скандинавские мореплаватели пересекли Северную Атлантику и обосновались в Исландии и на Фарерских островах, к которым мы сейчас приближаемся. До сих пор на Фарерах говорят на древнем диалекте, отличающемся от современных скандинавских языков и не имеющем письменности. К настоящему времени на 17 островах живет около 20 тысяч человек. Восемнадцатый остров необитаем.
О Фарерах, у которых нам предстоит работать, стоит рассказать подробнее. Этот архипелаг состоит из островов вулканического происхождения. Их берега отвесны, а разделяют острова узкие глубоководные проливы. Архипелаг расположен тесной группой. Его наибольшая протяженность с севера на юг 60 миль, а с востока на запад — 26. Северные и западные берега островов особенно неприступны — почти вертикальными обрывами они поднимаются из воды на высоту около полукилометра. К этим обрывам примыкает много отдельных островков — остроконечных скал, носящих местное название «дрангар». Мне особенно запомнилась такая скала возле острова Свинё. Это почти копия египетской пирамиды с абсолютно гладкими стенами. Создается впечатление, что это дело рук человеческих.
Хороших укрытых бухт здесь нет, а стоянки на рейдах не безопасны — грунт плохо держит якоря, и налетевший шквал может бросить корабль на гранитные кручи. Поэтому в скалы, окружающие место якорных стоянок, вделаны солидные стальные кольца для крепления швартовых. Но несмотря на неудобство здешних стоянок, пользоваться ими приходится — ведь к Фарерам тяготеют богатейшие промысловые районы. Особенно важны фарерские рейды для наших рыбаков, ведущих в Северной Атлантике болыиой экспедиционный лов. Пользуясь дружеским отношением местных властей, наши сельдяные базы нередко становятся на якорь у Фарерских островов, используя их как естественное укрытие.
Под утро с мостика доложили, что на горизонте показалось множество огней. «Северянка» пришла в район работы советской сельдяной флотилии.
Именно в этот момент подъема духа и предвкушения близкой и интересной работы и проявилась впервые эволюция Володи «Огонька». Сменив лежачее положение на сидячее, он обнаружил свою принадлежность к работникам пера, написав сразу запомнившиеся нам рифмы:
Мы идем к загадочным Фарерам,
Океан вокруг кипит.
Корпус лодки, словно лист фанеры,
Под напором волн скрипит.
Здесь совсем не так, как у Жюль Верна —
Ни красот и ни щедрот.
Но одно здесь совершенно верно:
Славный боевой народ.
ВНУТРИ ОКЕАНА
Вот обычный СРТ (средний рыболовный траулер — наиболее распространенный у нас тип рыболовного судна) стоит у причала мурманского или калининградского порта. Он готов к выходу в дальний рейс — в океан, за селедкой. Провожающих уже попросили сойти на берег. Команда: «Отдать концы!» — и узкий просвет между бортом и причалом растет на глазах. Потом он будет измеряться тысячами миль. Оставшиеся на берегу женщины, не находя слов (что редко с ними бывает), машут платочками, вытирают глаза, как бывало и сотни лет назад в подобных случаях; ребятишки, еще не понимающие значительности происходящего, весело озираются по сторонам и только иногда бросают взгляд вслед удаляющемуся кораблю. Теперь он виден уже весь — от ватерлинии до клотика. Какой он нарядный! Может быть, расстояние скрыло какие‑нибудь упущения в покраске, но сейчас СРТ выглядит совсем как новый: яркая ватерлиния, на которую боцман не пожалел сурика, зеленый корпус, белоснежные надстройки и мачты — все как полагается.
Проходит четыре–пять месяцев, а то и полгода. Снова на причале толпится небольшая группа, снова преимущественно женщины и детишки. От диспетчера знают, что «их» корабль скоро должен подойти. Вот и он. Но что это? Корпус — ржавая коробка, краски на нем почти нет; она сохранилась только на надстройке, но и та вся в рыжих пятнах и подтеках; фальшборты по всей длине смяты и вдавлены внутрь, шлюпбалки погнуты. На шлюпки страшно смотреть, они, пожалуй, годятся лишь на дрова. А когда СРТ разворачивается, подходя к причалу, видно, что его нос потерял свою четкую красивую форму, он, как у боксера–профессионала, сплющился. Представляете, как досталось судну и его команде в океане в этом рейсе? А ведь это обычный вид многих СРТ, возвращающихся в порт.
Да не обидятся моряки военных и транспортных кораблей, если я скажу, что среди современных мореходов в первом ряду, несомненно, должны стоять рыбаки, месяцами промышляющие в океане. Мало о них написано поэм и сложено песен, слишком прозаичной кажется большинству писателей рыболовная тема, и многие не представляют, ценой каких огромных усилий добывается та самая сельдь, которую они привыкли покупать в магазине.
За последние годы облик рыболовства заметно изменился. Появились многочисленные, приспособленные для далеких океанских плаваний, рыболовные суда, хитроумная поисковая ультразвуковая аппаратура, плавучие фабрики, вылавливающие и обрабатывающие рыбу прямо в море, мощные береговые рыбокомбинаты с автоматическими и механизированными линиями. Но океанская стихия еще не сломлена.
Я не знаю, читатель, в какой обстановке ты сейчас читаешь эти строки — в уютной и теплой комнате, в купе поезда, в трамвае или автобусе. Но знай — и в это время, и сегодня, и вчера, и завтра, по нескольку месяцев подряд в постоянном напряжении и борьбе непрерывно качаются на серых волнах Атлантического океана и собирают его «урожай» пятьсот наших рыболовных судов. Если одно из них уходит с промысла, ему на смену приходит другое. Здесь промышляют рыбаки из Мурманска, Клайпеды, Риги, Калининграда. У всех общая задача: в трудных условиях заполярной погоды выловить побольше рыбы. Их роднит напряженный труд, оторванность от Большой Земли.
У самых Фарерских островов стали на якоря сельдяные базы. Их несколько. Каждая обслуживает корабли только своего совнархоза. Мурманчане имеют свою базу, калининградцы — свою, литовцы — свою. Бросив якорь под берегом в спокойном месте, плавбаза — этот огромный корабль водоизмещением в десятки тысяч тонн — немедленно снимается и уходит по другую сторону островов, если вдруг изменится направление ветра. Иначе нельзя. Во–первых, при сильном ветре плавбазу может нанести на скалы, и никакой якорь не удержит такую махину из‑за большой парусности ее высоченного борта и надстроек. Во–вторых, если начнется непогода, то нарушится размеренный пульс перегрузочных работ. Облепившие плавбазу со всех сторон, как цыплята наседку, уже знакомые нам СРТ с необузданной силой начнут биться об огромный корабль: словно струны, полопаются стальные швартовы, полетят в воду, вырвавшись из цепких лап подъемного устройства, упругие бочки с селедкой. Поэтому, когда океан спокоен и ветер слабый, капитаны спешно «подскакивают» к плавбазе, торопясь, сдают рыбу и снова спешат в море, на лов. Оживленно бывает здесь в это время.
Но еще более оживлен участок океана, где идет лов. Выпустив в воду длинные шлейфы своих сетей там, где обнаружена рыба, дрейфуют сотни судов. Когда смотришь на эту армаду ночью, забываешь, что вокруг безбрежный океан, и кажется, что перед тобой большой электрифицированный город. По всему горизонту — огни, огни, огни…
Но, к сожалению, такой «город» возникает не на любом месте. Беспредельны просторы океана, и участки с большим скоплением рыбы по сравнению с ним очень малы. Найти такое промысловое, то есть пригодное для облова, место нелегко. Ведь сельдь переходит из одного района в другой, погружается на сотни метров вглубь, снова всплывает в верхние слои воды.
