Газета Дуэль - 2008_27 (575)
Если внимательно посмотреть на характер действий на первом стратегическом направлении, то станет вполне очевидным, что Россия зажата между двумя противоборствующими сторонами: иудо-христианской и мусульманской. Эта война наиболее рельефна и понятна, хотя и называется антитеррористической операцией. Чеченцы — передовой отряд исламского мира. Война с Китаем пока не рассматривается как война, хотя последствия могут быть значительно более тяжелыми. Война с Германией пока носит «скрытый» характер, однако, нынешний этап развития отношений между государствами аналогичен периоду 1936–1940 годов.
Все вышеперечисленные военные действия на важнейших стратегических направлениях, как и отдельные сражения, в конце концов образуют новую мировую войну по переделу политической карты мира.
Таким образом, можно констатировать, что Россия участвует в войне, а скорее, ведет пятую Отечественную войну. Самое страшное заключается в том, что большая часть населения участвует в войне, но по законам мирного времени, не осознавая того, что идет война. Причиной этому является трусливая дипломатическая терминология, которая не позволяет называть вещи своими именами. Наша терминология вообще слаба, чтобы отразить происходящие процессы адекватно. В этом можно винить кого угодно и, прежде всего, президента, который постоянно сам говорит о войне, но не вводит военное положение. От этого и армия дремлет.
Однако в создавшейся ситуации во многом виновны и военные. Военные специалисты (руководители и военные ученые) не любят даже затрагивать эту тему. Понятие войны они отдали на откуп случайным людям, прорвавшимся в политику. Дело дошло до того, что И. Хакамада учит, какую армию иметь России. А мы, военные ученые, под прессингом военного руководства военную мысль сузили до такой степени, что она сосредоточена уже на миротворчестве и антитерроризме — на частных решениях частных задач, отбросив даже мысли об оперативном искусстве и стратегии. Глаза наши застланы мелочами. Частные вопросы выпячены и гипертрофированы, а общие — даже не обозначены. За деревьями вооруженной борьбы не видят леса войны. Настолько боятся войны, что на нее закрывают глаза, когда она уже идет, называя ее «терроризмом».
Корень проблемы еще и в том, что в военных учебных заведениях, прежде всего, в академиях, война как социальное явление не изучается с высокой степенью научной достоверности, что привело к непониманию сущности и характера современных войн.
Задачи военных ученых заключаются в том, чтобы придать объективному процессу войны разумные рамки. Это невозможно без разрешения следующих вопросов: вскрытие характера военных угроз России; вскрытие национального подхода к вопросу о сущности и содержании войн; всесторонний анализ возможных изменений военно-политической обстановки в мире и их влияния на сущность и содержание войн. Без решения вышеизложенных вопросов мы не сможем определиться с тактикой при разработке и реализации наших действий в реальном времени и пространстве.
А. КОРАБЕЛЬНИКОВ,
полковник, доктор военных наук, профессор
ИСТОРИЯ
ГОРЯЧЕЕ ЛЕТО 53-го
Не будем лукавить. За беспрецедентные преступления Второй мировой немецкий народ понес суровое наказание. Разрушенные войной города, унизительные условия мира, бесправие и полуголодное существование, аннексии территорий и многомиллиардные контрибуции, раздел страны на четыре оккупационные зоны. Союзники по антигитлеровской коалиции вывозили из поверженной Германии оборудование и технику, уводили корабли и понтоны с немецких рейдов, сотни тысяч пленных трудились на восстановительных работах во многих странах Европы. Впрочем, немало сил тратили и на нормализацию жизни в стране. По плану «Маршалла» американцы и англичане вкладывали огромные средства в создание инфраструктуры своих военных баз и полигонов, создавали на немецкой земле филиалы трансатлантических корпораций, решая задачи диверсификации и ускорения своего собственного экономического развития, создания рынка сбыта собственных товаров. Советский народ ввозил продукты питания — кормил «мутеров» и «киндеров», осиротевших от потери кормильцев под Сталинградом и на Кавказе… Восстанавливал метро, извлекая из затопленных помещений 200 тысяч заживо погребенных жителей Берлина и солдат вермахта, уничтоженных последними приказами Гитлера. Спасал и реставрировал брошенные нацистами картины дрезденской галереи. Возрождал больницы, университеты, школы… Чьи инвестиции дали большие дивиденды, читатель определит теперь безошибочно.
Примечательно, что первые выступления немцев против оккупационных властей произошли в 47-м в английской оккупационной зоне: немецкие рабочие голодали. Англичане не спешили накормить страждущих — вывозили все, что плохо лежало. Нужно было спасать собственную экономику — разваливалась колониальная империя. По рассекреченным в 90-е данным, моральный упадок среди английских солдат был таков, что многие дезертировали из армии, а некоторые бежали в более сытую советскую оккупационную зону. Беспорядки немецких рабочих начались в марте 1947 года в Брауншвейге и продолжались, по данным советской разведки, целых три месяца. Демонстранты нападали на английских военнослужащих, грабили столовые и склады, уносили продукты голодающим семьям. Целью захватов были офицерские и солдатские столовые. Там немцы забирали продовольствие и разносили его по домам. Только когда в город были введены танки и демонстрантам стали угрожать расстрелами, ситуация несколько успокоилась.
Американцы не «выметали сор из избы». На восточные земли обрушивались потоки пропаганды о сытости и достатке, демократии и свободе. В еще не разделенном Берлине «восточные» немцы видели праздник жизни — конкурсы красоты и киношки, расцвеченные огнями бордели и казино. Умело разыгрывалась карта униженности немцев, пропаганда беспрестанно напоминала о «жестокостях» русских. Западные СМИ внушали, что стоит лишь уничтожить просоветскую Социалистическую Единую Партию Германии и наступит долгожданное объединение разделенных немецких земель, не заставит себя ждать и немецкое экономическое чудо. Впрочем, активно демонстрировали и силу — наращивалось англо-американское военное присутствие вдоль границ с ГДР, проводились широкомасштабные учения, внушалась мысль, что западные демократии сумеют защитить свои идеалы. Готовились сотни диверсантов (в том числе из бывших эсэсовцев), тысячи агентов влияния. В Западном Берлине спешно создавались «неправительственные организации»: русско-немецкий НТС, «Группа борьбы против бесчеловечности», «Восточное бюро», «Союз немецкой молодежи». Руководил «оранжевым проектом» небезызвестный директор ЦРУ А.Даллес. Его методами и наработками умело воспользовались в Прибалтике, Югославии, Грузии, Молдавии, Украине. Сможет ли сегодня противостоять такому сценарию Россия?
Лидеры СЕПГ Ульбрихт, Пик и Гротеволь в 1952 году провозгласили курс на строительство социализма. На практике это означало тяжелый и на первых порах неблагодарный труд. Далеко не всех любителей покушать баварских сосисок и потянуть бархатное пивко такая перспектива радовала. Не радовала она и любителей полежать на русской печи… Последовавшая в марте 1953 г. смерть И.В. Сталина обострила дискуссию в СЕПГ. Некоторые партийные бонзы и околопартийная либеральная интеллигенция стали открыто требовать «десталинизации» и демократизации. Лидеры медлили — предлагали все хорошенько обдумать. Административные меры также были непопулярны — весной 1953 года были подняты нормы промышленного производства аж на 10 %, уже 11–12 июня начались пока еще небольшие забастовки рабочих строительных предприятий.
Подконтрольная ЦРУ западногерманская радиостанция РИАС в ночь с 16 на 17 июня начала передавать призывы к организации всеобщей забастовки в ГДР. Американские танковые подразделения заняли исходные позиции по всей границе с ГДР. На территорию ГДР были заброшены сотни вооруженных сотрудников западных спецслужб. Теперь историки сходятся во мнении, что на Западе тщательно готовилась крупномасштабная военная операция по выходу ГДР из зоны влияния СССР.
17 июня 1953 года в Берлине и других городах многие промышленные предприятия прекратили работу. Начались уличные демонстрации рабочих, к ним присоединялись студенты и люмпены. Западногерманские власти организованно вводили в Восточный Берлин колонны «недовольных», им предоставлялись и транспортные средства. «Звуковой фон» создавали американские военные звуковещательные машины. Как выяснилось позднее, «несогласные» нанимались за небольшие деньги на биржах труда и в притонах Западного Берлина, но командами руководили боевики спецслужб, имевшие военный опыт. Толпа, зверевшая на глазах, двинулась в центр города. Пытавшие остановить ее полицейские уничтожались с чудовищной жестокостью. По данным полицейских протоколов, когда навстречу демонстрантам на одной из берлинских улиц вечером 16 июня выехали три автомашины с радиоустановками и агитаторы СЕПГ попытались убедить толпу разойтись, озверевшие демонстранты опрокинули два автомобиля. Из третьей радиоустановки бандиты вытащили и на глазах у всех растерзали женщину-диктора и жестоко избили водителя. У восставших появилось оружие, его стали незамедлительно применять. Толпа захватила здание ЦК СЕПГ и Дом правительства, опьяненные безнаказанностью погромщики принялись крушить все на своем пути. С Бранденбургских ворот было сброшено под ноги пьяному сброду Красное знамя. Толпа переворачивала киоски, громила и поджигала автомобили и магазины. Было разгромлено и сожжено здание Таможенной службы ГДР. После ожесточенного штурма захвачены штаб-квартира Национального фронта на площади имени Тельмана, Центральный совет профсоюза и дом Общества советско-германской дружбы. Их стоявшие насмерть защитники — полицейские и агенты «штази», коммунисты и служащие — были растерзаны толпой. По городу свободно разъезжали автомобили с западногерманскими номерами и велосипеды западногерманских марок. Агитаторы призывали выйти на следующий день на новые демонстрации. Свидетели говорили о расхаживавших в толпе и отдававших приказы офицерах в американской форме.
