Михаил Армалинский - Что может быть лучше? (сборник)
Вскоре в палату вошёл врач. Пол уже привычно представился братом. Врач поманил Пола, и они вышли в коридор. Врач сказал, что положение Мэгги безнадёжное, что она никого не узнаёт, что боль пока удаётся снимать уколами. Сколько она может ещё прожить, неизвестно – от нескольких дней до двух-трёх месяцев. Врач ушёл. Пол вернулся к Мэгги и радовался её улыбке, которую он у неё вызвал.
Пришла санитарка мыть Мэгги. Она задёрнула занавеску, а Пол вышел в коридор, но потом он вернулся в палату, будто бы забыл что-то и быстро заглянул за занавеску – он увидел, что санитарка стоит к нему спиной, склонившись над Мэгги, которую она повернула на бок, и обтирает её спину. В глаза Пола сверкнул роскошный зад, устремлявшийся к талии. О, как хотелось распахнуть эти волшебные ягодицы! Пол заставил себя выйти в коридор – его мозг уже спланировал, как он будет вкушать любимое тело.
Наступал вечер, Пол сходил пообедать в больничное кафе и вернулся. Он сказал медсестре, что хочет остаться на ночь в палате, чтобы побыть с Мэгги.
Главное было – провести ночь с ней наедине. Медсестра сказала, что он может поспать на свободной кровати, но Пол решил не спать, а овладеть своей мечтой, пока она жива. Он уселся в кресло перед Джули и любовно смотрел на её лицо, столь знакомое и желанное.
Жизнь в больнице стала утихать. Медсестра сказала, что, когда действие укола кончится, Мэгги проснётся. Она встаёт, сама ходит в туалет и, только когда боль становится невыносимой, просит снова сделать укол.
– Вот она обрадуется, когда увидит вас, – сказала медсестра.
Но этого Пол опасался больше всего – если Джули очнётся, она может испугаться его. Но выбора не было.
Уже давно стемнело, Пол пересел с кресла на кровать и откинул одеяло, которым было укрыто тело Джули. Её пижаму он быстро расстегнул. Пол сразу узнал это заочно родное тело, эти щедрые груди, родинку рядом с левым соском. На Мэгги были надеты памперсы, и лобок был не виден. Пол хотел приникнуть к её груди, но тут он услышал шаги в коридоре и быстро застегнул пижаму, укрыл Мэгги одеялом и уселся в кресло. Вошла медсестра, она несла в руках коробочку со шприцами и прочими медицинскими ужасами. Пол вежливо поднялся ей навстречу, опасаясь, что она заметит его выпирающий хуй, но сестра показала ему жестом, чтобы он сел, а сама склонилась над Мэгги, проверяя её пульс. Лицо медсестры вдруг стало серьёзным, она приложила два пальца к горлу Мэгги, потом подняла веко, раскрыв глаз, в котором Пол узнал знакомый синий цвет – но ставший безжизненным.
Медсестра повернулась к Полу:
– Она скончалась.
Пол вздрогнул и закрыл лицо руками.
Медсестра вышла. Пол смотрел на Мэгги и раздумывал, когда она умерла и почему он не заметил её смерти. Ещё совсем недавно медсестра мыла её и переворачивала, Мэгги была жива. Значит, она умерла вскоре после этого. Его мечта выскользнула у него из рук. Он смотрел на Мэгги, но она не казалась ему мёртвой. Ну и что ж, что она не дышит, но плоть её была ещё той же и, быть может, даже ещё тёплой. Пол прикоснулся ладонью к щеке трупа – теперь он не боялся разбудить Джули. Щека не была холодной – это была всего лишь комнатная температура.
Пол решил, что нужно во что бы то ни стало успеть овладеть Джули. Он расстегнул молнию на брюках, но тут опять послышались шаги и голоса, и Пол привёл себя в порядок. Вошёл врач, а за ним – медсестра. Врач попросил Пола выйти в коридор, и они, а не Пол остались наедине с его Джули. Пол ходил взад-вперёд перед палатой, раздумывая, как овладеть Джули, пока её не увезли в морг. И тут в коридоре появились двое санитаров, которые катили стол на колёсиках. Они направлялись к Мэгги.
Врач и медсестра вышли из палаты. Врач выразил соболезнование Полу и сказал, что Мэгги отвезут в морг.
Уже была глубокая ночь, и Пол почувствовал, как сильно его стало клонить в сон. Санитары вывезли стол, на котором тело Мэгги, с головой укрытое простынёй, смотрелось как горная гряда.
Пол двинулся следом за санитарами, они спустились на лифте на первый этаж, прошли длинным коридором и оказались у широкой двери с надписью «Морг».
Санитары, извиняясь, сказали, что посторонним туда вход запрещён. Пол решил поехать домой и поспать. Теперь он знал, где находится морг, и сможет вернуться туда через несколько часов.
Приехав домой, он вытащил из внутреннего кармана свёрнутый в трубочку заветный журнал с Джули, расправил его, положил рядом на подушку и заснул.
Пол проснулся в полдень, перед его раскрытыми глазами лежало журнальное лицо Джули с застывшим на нём великим наслаждением.
Пол решил во что бы то ни стало совокупиться с останками Джули, не позволить мечте исчезнуть совершенно. Её неподвижность не смущала его – она просто напоминала бы Полу её фотографии, на которых она тоже была неподвижна. Но ощущение Джулиной плоти, пусть уже бездушной, ему было жизненно необходимо.
Пол понимал, что проникнуть в морг и осуществить свою мечту реальнее всего будет ночью. Пока светило солнце, он решил обзавестись белым халатом, чтобы сойти за работника морга. Затем он заехал к гравировщику и заказал пластмассовую бирку с именем, подобную той, что он видел на нагрудных карманах халатов у двух санитаров, отвозивших тело Джули. К вечеру Пол был готов для проникновения в морг. В машине он надел халат и вошёл в госпиталь в облачении санитара. Несколько часов переждал в туалете, и, когда большинство населяющих больницу впало в ночное забытьё, Пол направился в морг. На случай, если его спросят, Пол придумал историю, что он недавно поступивший на работу санитар, которого послали в морг.
Полу повезло: когда он открыл двери в морг, там никого живого не оказалось. Вдоль одной стены стояли выдвигаемые ящики, в которых, как он видел в кинофильмах, должны были храниться трупы. Посередине зальца стояло два стола для вскрытия, но там ничего не лежало. Ящиков было сорок, на каждом чернел номер. Пол стал выдвигать ящики один за другим. Большинство из них были пустыми. В четырёх лежали трупы, но среди них не было Джули. Больше искать было негде, Пол вышел из морга и уехал домой.
Утром он позвонил в морг и представился братом умершей. Ему сказали, что в документах она значилась как не имеющая родственников и друзей, и поэтому труп отправили в крематорий. Пол выяснил, в какой крематорий, и ринулся туда. Когда он приехал в крематорий, из зала прощания уходили люди в чёрном и в слезах.
Пол вызвал менеджера и представился братом Мэгги Джонсон. Менеджер посмотрел в какие-то бумаги и сказал, что Мэгги значилась как покойница без родственников и её уже кремировали, так как в таких случаях трупы кремируются сразу, как только они поступают на их предприятие. Менеджер сообщил, что урна с прахом таких сирот хранится в течение полугода на случай, если обнаруживаются родственники, и он готов вручить эту урну Полу. Пол заплакал, искренне и горько, – его любовь была сожжена. Менеджер, привыкший к слезам, профессионально, но проникновенно произнёс слова соболезнования и вышел. Через несколько минут он вернулся с урной, представлявшей из себя сосуд с крышкой, которая была залита герметизирующим составом. Пол расписался в квитанции и ушёл с миром и с прахом.
Приехав домой, Пол расковырял отвёрткой крышку и открыл урну, наполненную серой пылью. Пол расстегнул молнию на ширинке, вытащил цепляющийся за трусики предвкушающий хуй и стал вызывать в нём наслаждение.
В безутешном горе он посыпал пеплом свою головку и выплеснул слёзы семени в урну.
Она, не глядя
Впервые опубликовано в General Erotic. 2001. № 44.
Джорджу Т., миллиардеру, недавно исполнилось восемьдесят. Красавцем его даже в молодости не называли, а в эти годы тем более. Однако женщин он теперь любил ещё больше, чем в юности, потому что ощущал, что познал себя и свои желания. Познал, конечно, не до конца, ибо он был ещё жив.
Деньги позволяли ему покупать роскошных самок, но с некоторых пор это перестало радовать его. Дело в том, что, как бы хорошо они ни имитировали страсть, он прекрасно понимал, что это подделка. Даже тогда, когда он вынуждал их на оргазм, Джордж был уверен, что в эти прекрасные мгновенья они мечтают о ком-то другом, моложе его и красивее.
Если любовницы добивались встречи с ним, он знал, что их интересуют его деньги, а те, что делали вид, будто испытывают какие-то чувства, просто рассчитывали на замужество и получение наследства или хотя бы на то, что в завещании он отпишет им какую-то сумму.
Джордж возмечтал, чтобы красавица совокуплялась с ним, уродливым стариком, со страстью. Деньги решили и эту задачу.
Джорджу подыскали трёх молодых мужчин, которым он назначил содержание за выполнение приятной работы. Богач и трое его подчинённых ехали на дискотеку в небогатый район. Миллиардер усаживался на возвышении и выбирал понравившуюся ему самку. Задачей этих мужчин было познакомиться и соблазнить её. Обольстители были выбраны трёх разных типов красоты. Один был блондин, другой – брюнет и третий – негр. Если красотка не реагировала на одного, то пытался второй, а если не везло и второму, заступал третий. Счастливчик, которому девушка выказывала расположение, без труда добивался её согласия поехать во дворец Джорджа. Соблазнитель вёз девушку на лимузине. Джордж сидел позади, отделённый от парочки перегородкой, прозрачной с одной стороны, и наблюдал за процессом соблазнения. Красота мужчины и его меткие навыки, роскошество дворца и его убранства, алкоголь и марихуана делали девушку сговорчивой. Поражённая невиданным богатством, гостья не упрямилась и отдавалась подчинённому Джорджа в громадной спальне, оборудованной скрытыми камерами, о которых не знали даже соблазнители.
