Эдуард Шатов - Полеты божьей коровки
– Я расскажу другую историю. Когда Тереза из Лизье поняла, что у нее неизлечимое заболевание, она пережила этот страх, притом что была человеком верующим. Она пишет в своей «Истории одной души», что один голос ей говорил: «Да, когда ты умрешь, ты увидишь свет и все будет хорошо». Другой голос говорил: «Нет, там ничего нет, кроме тьмы. И тьма, которую ты переживаешь сейчас, станет еще гуще, а потом просто ничего не будет»,
На самом деле случай показывает, что это одно из самых страшных искушений и трудностей в человеческой жизни и никто от этого не свободен.
Тереза пишет: «И тогда я приняла решение: верить всем своим сердцем, что там будет свет».
Это призыв к каждому из нас – сделать шаг веры, которому нет никаких объяснений, но на который нужно решиться. Он освобождает от многих других страхов. Надо понимать, что, если твой час еще не пришел, с тобой ничего не будет, а если пришел, то стоит принять конец достойно.
– О чем ты думаешь, когда идешь по кладбищу? Я о том, что вот под этой плитой лежит целая вселенная, а от нее осталась короткая надпись на камне. И это будет со мной.
– А я думаю, что если даже воспоминания обо мне исчезнут, это не самое важное. Самое главное, чтобы меня Бог не забыл. Традиция памятников и молитв об усопших связана именно с обязанностью верующего напомнить Богу слова из псалма: «В Твоей памяти, Господи, не забывай меня». Потому что именно память Бога зовет нас и вызывает к жизни. По этому поводу есть интересное размышление раввинов. Когда Бог установил Завет с народом, избранным на горе Синай, Он сказал Моисею, что у Него есть два имени. Первое – это Справедливость. Второе – Милосердие. Бог сказал: «Когда Я буду смотреть на народ Божий и видеть, что не все хорошо, Я буду восстанавливать справедливость. Но Мой гнев может слишком сильно разгореться. И тогда ты, Моисей, должен напомнить, что Мое имя также и Милосердие».
Молитва об усопших – напоминание о них Богу. Потому что Он сам так захотел.
– Давай рассуждать здраво. Очень часто пышное надгробие с мраморными завитушками вовсе не напоминание Богу о покойном, а напоминание себе о собственной крутости. Иногда ощущение вины перед покойным и желание как-то эту вину загладить. Мне вообще кладбище представляется крайне бессмысленным местом. Душа покинула свое тело…
– Не-не-не… Человек – это не только душа, но и тело. Человек без тела – призрак, тело без души – труп. Во втором пришествии душа должна снова соединиться с телом, так что кладбище не такое уж бессмысленное место. И тело не конвертик, в котором письмо отправляется Богу.
– Поэтому скелет в гробу нужно сверху украсить тремя тоннами мрамора?
– Я бы не хотел. Даже учитывая, что мне будет все равно.
– Мне тоже будет все равно. Но чисто эстетически мне бы не хотелось, чтобы надо мной был огромный монумент, достаточно креста. Ну и забора не хотелось бы. Я не понимаю этой нашей традиции запереть дорогого покойника за двухметровым забором, чтобы не сбежал. – А ты знаешь, почему есть традиция крест ставить в ногах? Чтобы когда человек восстанет при воскресении мертвых, он сразу понял, кто его зовет. Это тоже напоминание. Забор же ставят в нашей традиции, чтобы по телу не ходили, хотя… Я на прошлой неделе гулял и видел на одном из квебекских кладбищ, как компания молодых людей устроила пикник на травке.
– Ой, как хорошо! Я была бы счастлива, если бы на моей могиле молодые люди устроили пикник. Мне вообще очень нравятся кладбища в Северной Америке. Парк, газон, на газоне небольшие каменные доски. И люди гуляют где хотят, а не пробираются по узким тропинкам между клетками и мраморными портретами во весь рост.
– Да, мне это тоже нравится. Это очень деликатно стирает грань между миром мертвых и миром живых и делает смерть не такой пугающей.
– Это правильно воспитывает живых?
– Это и правда воспитывает живых.
– Как ты относишься к российской традиции разложить покойнику на могилке яички, конфетки, водочки стаканчик налить, самим тут же выпить за компанию. Христианское ли это?
– Скорее языческое. Грань, которая разделяет мир живых и мир мертвых, физически преодолеть нельзя. Так что водочка и конфетки покойнику ни к чему. Гораздо лучше ему поможет молитва.
– Угу, поняла. Еда на могилке – отголосок тех времен, когда вместе со знатным покойником закапывали драгоценности, одежду, посуду и всех жен, чтобы на том свете ему было не скучно.
– Именно. А ты все же не бойся так, как ты боишься. Не порть себе жизнь.
– Это частично и твоя забота, и я тебе не завидую.
Как поверить в то, чего не видишь?
Ольга, Эдуард
– Я человек среднестатистический, поэтому хорошо понимаю святого Фому. Мне бы убедиться, персты вложить…
История вопроса. После своего Воскресения Иисус Христос явился ученикам и, чтобы доказать, что Он воскрес, показал им свои раны от Креста. Апостола Фомы не было в то время среди учеников, и он не поверил рассказам: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20: 25).
Через неделю Иисус снова явился ученикам и сказал Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим». И Фома признал: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20: 27).
– Он ведь так и не вложил. О чем очень прямо говорит текст Евангелия.
– Это второстепенный вопрос. Вы мне предъявите, куда вложить.
– Между первым и вторым явлением проходит семь дней, когда Фома проявляет вполне человеческие качества и сомневается в воскрешении Христа. Человеческая жизнь и есть эти семь дней.
– В глубине души каждый из нас ждет чуда. Вернее – ЧУДА! Которое нельзя толковать неоднозначно. А не просто свидетельств, которые случались в жизни каждого верующего. Были и у меня. Каждый человек, у которого обширная молитвенная практика, может предъявить множество свидетельств, что его услышали и был результат.
– Чуда хотят все, но не все понимают, что жизнь после этого никогда не будет прежней.
– Она будет не прежней, она будет лучше!
– Не все готовы к этому изменению. Я приведу пример. Мы молимся и просим: «Господи, дай мне любить того-то, относиться хорошо к тому-то, простить того-то». Предположим, однажды все произойдет так, как мы просим. И тогда люди, которые вокруг нас, станут нам очень важны, а наш эгоизм не всегда способен понести за них ответственность. Современному человеку гораздо проще сказать: «Я тебя люблю, насколько могу себе позволить», чем: «Я тебя люблю без условий и твое благо мне важнее моего». Если в нашей жизни чего-то не происходит, это значит, что мы пока не готовы.
Чудо, на мой взгляд, – это серьезные внутренние изменения, то, что можно назвать обновленным пониманием себя и мира вокруг себя.
Приведу пример, который я наблюдал, когда находился в Лурде, где, как известно, случаются и такие чудеса, которые принято называть чудесами.
История вопроса. 11 февраля 1858 года четырнадцатилетней жительнице Лурда Бернадетте Субиру, девочке из бедной семьи, в одном из гротов на окраине города явилась Святая Дева и попросила приходить на это место в течение некоторого времени. Девочка приходила и беседовала с Богородицей. Через несколько лет Бернадетта стала монахиней, ее канонизировали в 1933 году.
Лурд – одно из самых популярных мест паломничества христиан. Сотни тысяч человек ежегодно посещают город, храм Нотр-Дам-де-Лурд и грот, надеясь получить исцеление. И число доказанных случаев избавления от тяжелых болезней исчисляется тысячами.
Но гораздо большее чудо – изменения, которые происходят с паломниками внутри их души. Их трагедии не становятся милыми и приемлемыми неприятностями, но люди начинают по-новому относиться к событиям и переживать их.
– У них находятся силы принять свои проблемы?
– Это не просто пассивное приятие, это новое преодоление проблем.
– В результате чего это происходит?
– Многих факторов – атмосферы, распорядка, сопровождения, которое оказывается в паломничестве, молитвенного опыта или даже просто опыта тишины и покоя.
Будучи в Лурде одним из капелланов в госпитале, я занимался детьми с физическими и ментальными недостатками. Среди паломников однажды приехала мама с ребенком, который был очень болен. Я увидел ее уже на второй или третий год. Но, когда она приехала в первый раз, ее отношение к вере было весьма скептическим. В свое время она приняла решение оставить больного ребенка у себя и ухаживать за ним. Наступил момент, когда это стало невыносимо. Она тяжело обиделась и на свою судьбу, и на Бога, который дал ей эту судьбу.
Когда ей предложили это паломничество, она сначала фыркнула: «Нужны мне ваши чудеса!» Потом согласилась – только для того, чтобы отдохнуть, потому что уход за ребенком в Лурде брали на себя другие люди, а женщина могла днем гулять и развлекаться. Ее поселили в компании матерей, находящихся в таком же положении, и она сильно была этим недовольна. Но постепенно из-за обстановки, спокойного общения, отдыха она стала меняться. Вечером спускаться к гроту, где Дева Мария явилась святой Бернадетте Субиру, и даже что-то Богу доверять, разговаривать с Ним. На второй год она еще сильнее изменилась. На третий стала сопровождать других мам больных детей.
