Иван Миронов - Родина имени Путина
Н.: Думал и думаю.
Самый тяжелый выбор?
К.: Ситуаций много было непростых, а жениться или не жениться, пожалуй, самый тяжелый выбор.
В.: Сначала загрузить подельников и не сесть, потом загрузить подельников и выйти, ну, и, наконец, загрузить подельников и получить условный срок.
Н.: Между посвящением себя идеологии террора и личной жизнью-карьерой.
Любимая выпивка?
К.: Алкоголь, но хороший.
В.: Текила.
Н.: Я не пью.
Что для тебя деньги?
К.: Возможности, степень свободы, цель бизнеса.
В.: Оптимизация достижения целей.
Н.: Одно из средств достижения цели.
Любимое блюдо?
К.: Главное, чтобы вкусно.
В.: Гречневая каша.
Н.: Курица с ананасами.
Сколько нужно денег для счастья?
К.: Чтобы чувствовать себя свободным и независимым. Чем больше денег, тем меньше счастья.
В.: Для счастья деньги вообще не нужны.
Н.: Мне бы деньги счастья не сделали.
Самый сумасшедший восторг?
К.: Пока, наверное, с бабами. Может, что изменится.
В.: Три недели до ареста в ожидании приема. Ощущение, что каждый час может быть последним. Все твои обязательства аннулируются и ты начинаешь жить этим потрясающим адреналиновым гибельным восторгом. Как там у Высоцкого: «Чую с гибельным восторгом — пропадаю, пропадаю.».
Н.: Слава от сделанного и от собственной неуловимости. Знаешь, что рано или поздно поймают, но пока они лохи.
Любимое животное?
К.: Собаки.
В.: Попугай.
Н.: Лошадь.
Где бы хотел жить?
К.: В месте с красивой природой, без суеты.
В.: На воле.
Н.: Мне у себя дома было неплохо. В принципе, было бы круто жить в деревне, чтобы не видеть чернож...
Любимый поэт?
К.: Скорее Пушкин, а так много.
В.: Тютчев.
Н.: Я стихов вообще не читаю.
Памятное четверостишие?
К.: Я не знаю, что это означает, но начало стихотворения Генри Гейне «Лори Лай» звучит красиво.
В.: Не помню.
Н.: В голове они у меня не откладываются.
Кто такой Путин?
К.: Я этого не буду говорить здесь. Не очень высокого мнения об этом человеке. Сожалею, что он из Питера.
В.: С одной стороны, Путин удержал страну от развала. С другой, он губит свой народ, не давая ему проявить свои лучшие качества. Как и предыдущие правители, он любит страну, но ненавидит свой народ, держа его за быдло. Если ВВ остановится на том, что сделал, его можно поставить в один ряд со Сталиным — Лениным, которые, укрепляя государственность, уничтожали свой народ. Но все равно я считаю его искренним человеком, хотя на выборах голосовал за Жирика.
Н.: Умный. Я бы его казнил за то, что выдвинул Медведева в президенты.
Кто такой Медведев?
К.: Похоже никто, но время покажет.
В.: Г…н.
Н.: Жидо-масон. Мендель, кстати, у него фамилия.
Политический режим в России?
К.: Кэгэбэшный тоталитаризм.
В.: Олигархия.
Н.: Закос под демократию, которая таковой не является. Нашим правительством направляют извне, последовательно уничтожая русский народ, заменяя его гастрабайтерами. Есть специальный план, разработанный Америкой, чтобы количество русских уменьшить в десятки раз. По миллиону вымирает русских в год.
Судебная система?
К.: Эта не система — это репрессивный аппарат.
В.: Коррумпированный беспредел.
Н.: Коррумпирована целиком и полностью. Я бы вернул смертную казнь за изнасилование и наркоторговлю.
Идеал политического лидера?
К.: Юлий Цезарь.
В.: Христос, поскольку истинная политика неотделима от понимания человеческой сущности и подлинных целей человечества.
Н.: Гитлер. За время своего правления поднял свою страну. Был настоящим патриотом своей страны.
Хобби?
К.: Водка, женщины, спорт.
В.: Коллекционирую личности.
Н.: Спорт, интернет: новости, форумы, игры.
За какую партию голосовал?
К.: Ни за какую.
В.: За «ЕдРо».
Н.: Ни за какую.
СКИСШИЕ ДУШИ
Перебиты, поломаны крылья.
Серой болью всю душу свело.
Кокаина серебряной пылью
Все дороги мои замело.
Романс из к/ф «Рожденная революцией»
«Привет. Это ты или за тебя кто-то пишет?» — выскочило сообщение в «Одноклассниках». Автор строк «Лиза ***», по фотографии миловидная девушка, отдаленно знакомая. Настолько отдаленно, что эту знакомость я списал на дежавю. Черное каре окутывало маленькую головку со спрятанной грустью больших глаз.
«Привет. Это я», — отстучал по клавишам.
«Помнишь меня? — пришло немедленно. — Если это ты, набери 903_573_95.».
Я позвонил: «Лиза?»
— Привет, — протянулось на другом конце провода. — Узнал?
— Пытаюсь, Лизонька.
— Ну, вспоминай же, — нетерпеливо-недовольно потребовала девушка, продолжив. — Ну, Владивосток.
— Лиза?! Неужели?
— Вспомнил, — мурлыкнуло в трубке. — Увидимся?
С ней я познакомился шесть лет назад во время командировки на Дальний Восток. Студентка-первокурсница тамошнего университета, высокая и стройная, приехавшая покорять высшее образование из деревни вместе со своей сестрой. Они ютились в общаге, сводя концы с концами случайными, но в меру порядочными заработками. Девчонки трудились моделями на выставках, помощницами руководителей, однако на последних должностях они обычно не задерживались дольше испытательного срока, изгоняемые из офисов за безжалостный отказ начальству в половой нужде.
Спасение от голода и блуда сестренки нашли под крышей краевого Комсомола, куда их привел сосед по общежитию гидроцефальный Гена с японским автозагаром. Гена круглый год носил костюм с чужого крупногабаритного плеча. В брюки, затянутые на животе гармошкой, комсомолец заправлял сальный галстук. Рубашки у парня было две — белые, точнее некогда белые, жеваные, с ломанными воротничками. Несколько пуговиц были утрачены, однако Гену это не смущало, поскольку их отсутствие скрывал отталкивающий взгляды галстук. Навязчивое желание пожрать Гена побеждал ночной экспроприацией излишков хлеба и соевой колбасы у несознательных соседей по общежитию, презирая их за жадность и побои. Из имущества, кроме гардероба, у Гены был только портрет Ленина, удачно подобранный на помойке возле краевого законодательного собрания. О своих университетах Геннадий не распространялся, но «Три мушкетера», «Поднятую целину» и «Манифест Коммунистической партии» «сгрыз» от корки до корки, что позволяло ему оперировать словарным запасом, выгодно отличавшим его от собственного окружения.
То обстоятельство, что Генин интерес к сестренкам ниже их ушей не опускался, расположило девчонок к приятельству, которое и занесло их в рассадник мировой революции на Дальнем Востоке. В уютном двухэтажном особнячке на улице Мира в идейном родстве варились несколько поколений коммунистов. Товарищи среднего возраста, их немного, были представлены в руководстве партийной ячейки. Спиртным и деньгами они не брезговали, даже капиталистическими, налаживая агентурные связи в местной власти, братве и бизнесе. От этого сотрудничества социализм ударно побеждал в семьях партийных боссов, обеспечивалась аренда особняка, коммуналка и наглядная агитация. Копейка падала и на долю комсомола, чьи вожаки, а их было два, стыдливо и втайне от соратников пропивали милостыню старших товарищей. Спасаясь от суетливого безделья, в крайкоме постоянно чаевничали и кусочничали.
Выборы губернатора края, куда десантировали нашу группу политтехнологов, крайком встретил в счастливом предвкушении заработка и банкетно-фуршетного раздолья. Работа с «электоральным полем» входила в мою непосредственную компетенцию, поэтому в крайкоме я стал завсегдатаем. Лиза появлялась там часто, стараясь оправдать свое присутствие показушной суетой: или перебирала бумажки, или предлагала чай, или сосредоточенно пялилась в монитор, бесцельно ковыряясь в клавиатуре. Мы сдружились.
Мне нравилась эта девочка за природную искренность, иммунитет к человеческому гнилью и обезоруживающую красоту.
Через три дня ей должно было исполниться восемнадцать, а я улетал домой, неожиданно и безвозвратно. О вылете я узнал накануне в крайкоме.
— Ты даже не останешься на день рождения, — Лиза по-детски поджала губки, отведя глаза от компьютера.
— Завтра вечером должен быть в Астрахани. Извини, — мне почему-то стало ее жалко.
— А можно я тебя провожу, — блеснула брошенным взглядом девушка.
— Андрей, давай в штаб. Вещи заберем, а потом в аэропорт, — бросил я водителю, когда мы сели в машину.
Хитрый трехэтажный особнячок, спрятанный в колодце новостроек, был частной гостиницей, целиком снятой под нашу команду. На первом этаже небольшой конференц_ зал и столовая-бар, сверху номера.
— Ваня, я на улице подожду. — Стесняясь меня, Лиза вышла из машины с явной целью покурить.
