Олег Платонов - Холодная война против России
В ряде учебных заведений прием студентов был чуть ли не наполовину монополизирован евреями. Так, в МГУ на физическом факультете на одного русского приходился один еврей[75]:
Евреи монополизировали и большую часть учреждений экономического профиля. Среди студентов экономических учебных заведений евреи составляли до трети всех учащихся. На расширенном заседании Академии наук 25 августа 1949 года отмечалось, что «среди научных сотрудников Института экономики слабо представлены ученые русской национальности». Из 34 работавших в институте членов-корреспондентов и докторов наук было 20 евреев, всего 12 русских и 2 представителя других национальностей. Среди 83 старших научных сотрудников института насчитывалось 44 русских, 34 еврея и 5 представителей других национальностей.[76]
В медицинских учреждениях доля евреев была настолько высока, что во многих из них на работу принимали только евреев. Боткинская больница, например, по словам самих евреев, стала их «вотчиной». Главврачом здесь в течение 18 лет был известный сионист Б.А. Шимелиович, выделявший на прием русского персонала небольшую квоту предпочитая брать на работу только своих соплеменников.
Как крик отчаяния звучат слова письма в ЦК партии одного из русских людей северной столицы:
«Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград — искони русский город и даже построенный на костях только русских рабочих. Его население всегда в основном русское. Все звенья хозяйства города всегда управлялись русскими. В настоящее время в некоторых звеньях хозяйства города для русских создалось невыносимое положение. Торговля, местная промышленность, разного рода институты, наука, здравоохранение и прочее уверенно подбираются в руки евреев. А для русских в системе здравоохранения создалось уже совершенно невыносимое положение, здесь все русское решительно вытеснено. Нет больше мочи терпеть, как тяжело русским работать в органах здравоохранения. Все центральные позиции здравоохранения находятся в руках евреев, которые на пушечный выстрел не допускают русских к делу управления здравоохранением в г. Ленинграде».[77]
В другом письме в ЦК партии, присланном в сентябре 1949 года врачами-психиатрами, говорилось: «В июне месяце сего года состоялась научная сессия Института психиатрии Министерства здравоохранения СССР. Присутствовало около 300 человек, среди них было много врачей, приехавших из отдаленных мест Советского Союза. Мы… не могли не обратить внимания, что тон в науках невропатологии и психиатрии задают исключительно евреи».[78]
По материалам письма провели проверку, которая, в частности, выявила следующее: «…Β Москве имеются 3 института психиатрии, 4 клиники и 5 нервно-психиатрических больниц. В руководстве всех этих учреждений, за исключением одного института, стоят врачи еврейской национальности. По отдельным научным психиатрическим институтам и лечебным учреждениям состав научных работников и врачей следующий: в Центральном институте психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР (директор Посвянский) имеется 65 научных сотрудников, из них евреев 43 человека, из которых 28 состоят в должности старшего научного сотрудника; в Центральном научно-исследовательском институте судебной психиатрии им. Сербского (директор Фейнберг) из 82 научных сотрудников 52 по национальности евреи, причем все руководящие и административные должности института заняты евреями; в клинической психиатрической больнице им. Ганнушкина (главврач Посвянский) из 35 врачей евреев — 21; в психиатрической больнице им. Кащенко из 79 работающих врачей 43 еврея: в клинике нервных болезней 1-го Московского медицинского института из 10 человек научных сотрудников — 8 евреев, в клинике нервных болезней 2-го Московского медицинского института (зав. кафедрой проф. Гринштейн) из 7 преподавателей 4 — еврейской национальности.
Правильным также является утверждение автора письма, что психиатрическую помощь по Министерству здравоохранения СССР, Министерству здравоохранения РСФСР, Мособлздравотделу возглавляют лица еврейской национальности».[79]
Непомерно высокая концентрация евреев в госаппарате, науке, культуре, искусстве служила питательной средой сионизма, развитие которого в послевоенный период протекало в два этапа.
На первом этапе организованная сионистская деятельность советских евреев развивалась в рамках так называемого Еврейского антифашистского комитета и акцентировалась главным образом на борьбе за создание еврейского государства на территории России.
На втором этапе развитие сионизма было связано с образованием в мае 1948 года еврейского государства в Палестине и поддержкой войны Израиля за вытеснение арабского народа с его территории. На этом этапе деятельность сионизма в СССР приобрела крайне агрессивный характер, открыто противопоставляя евреев всему советскому народу, и прежде всего русским.
Весьма показательно, что позиция Сталина в еврейском вопросе до осени 1948 года имела достаточно спокойный, сдержанный характер, без внешнего проявления какой-либо враждебности к этой нации. Отношение Сталина к евреям всегда носило принципиальный и идейный характер. Еще в 30-х годах Сталин возмущается космополитическим духом многих евреев, коробившим его патриотические чувства. Как отмечал Молотов, Сталин «был настороже в отношении евреев». Он не любил, когда евреи меняли свою фамилию на русскую и спрашивал: «А русской нации он не изменит?»[80]
После войны Сталин понял, что сионизм и космополитизм являются главными внутренними противниками Русского государства. Видя вокруг себя такое большое количество евреев на самых ответственных постах в госаппарате, науке, культуре, искусстве, он, возможно, вспоминал слова Т. Герцля по поводу тайной миссии сионистских организаций: «Настоящая организация не бравирует по поводу и без повода своими действительными возможностями. При нужде, однако, нельзя упускать из виду и эту форму демонстрации. Великая сила американской сионистской организации заключается в неисчислимости ее контактов и связей, в доскональной осведомленности о тех, кто распоряжается людскими ресурсами, являющимися базой этих контактов. Разве у англичан не возникла необходимость заполучить надежного информатора в Одессе, разве им не нужен был в Харбине довереннейший агент? А когда президент Вильсон потребовал в кратчайший срок представить ему обобщенную информацию в тысячу слов, детально излагающую, какие силы стоят за Керенским, пришедшим к власти в России?.. Все эти услуги обеспечил нью-йоркский (сионистский) центр, не претендуя ни на что, но получая многое — уважение и расположение деятелей, чьи подписи скрепляли великие дела. Тысячи сионистов работали повсюду и служили верно на своих глубоко эшелонированных позициях».[81]
О том, что Сталин понимал угрозу сионизма, свидетельствует его дочь Светлана, которая однажды в конце 1948 года услышала от него такую фразу: «…Ты не понимаешь! Сионизмом заражено все старшее поколение (евреев — О.П.), а они и молодежь учат… Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька».[82]
После войны в Политбюро было 2 еврея — Каганович и Берия. Однако влияние евреев на высшую власть этим не ограничивалось. Такие ключевые фигуры советского руководства, как Молотов, Калинин, Ворошилов, Андреев, а также многолетний личный секретарь Сталина Поскребышев имели жен-евреек. Зятя-еврея имел Маленков.[83]
Сталин, говоря своей дочери о том, что старшее поколение евреев заражено сионизмом, имел в виду, конечно, примеры, с которыми сталкивался сам. На его глазах происходило перерождение некоторых еврейских большевиков в деятелей сионистского движения. Открывались настоящие корни большевистской идеологии, и за нагромождением партийных лозунгов высвечивались эгоистические национальные интересы еврейского народа. Шелуха партийных одежд сбрасывалась, и вместо пламенного революционера-интернационалиста появлялся пламенный еврейский националист. Так, например, жена маршала К.Е. Ворошилова Голда Горбман — фанатичная еврейская большевичка — в дни создания Израиля изумила своих родственников фразой: «Вот теперь и у нас есть родина».
Одним из активистов еврейского националистического движения в СССР стала жена В.М. Молотова, член ЦК КПСС П. Жемчужина. Ее сионистские симпатии проявлялись еще до войны, когда ее даже хотели арестовать, но спасло вмешательство Берии[84].Брат Жемчужиной был известным в еврейских кругах США капиталистом. А сама Жемчужина училась в гимназии вместе с будущим первым послом Израиля в СССР Еолдой Меир. Очутившись в Москве, последняя не преминула восстановить старую связь. Они часто ходили друг к другу пить чай, много времени проводили вместе».[85] Жемчужина стала главным лоббистом сионистских кругов в СССР.
