Сергей Дышев - Воры в законе и авторитеты
Счастливая юность и зрелость автозавода омрачились новыми временами. Воскресший в России капитализм прозвучал похоронным колоколом для многих заводов и фабрик. Но «АвтоВАЗ» выжил. В 1991–1992 годах с изменениями экономических отношений стали изменяться и отношения на ВАЗе – в первую очередь с поставщиками, с дилерской сетью продажи машин, ведь с отсоединением бывших союзных республик завод потерял огромный рынок сбыта. Неплатежи по поставкам машин растягивались на два-три года. Эти тяжелые экономические условия заставляли искать пути более эффективного оборота денег, дабы быстрее получить доходы. Смелые шаги дали результат: в 1993 году ВАЗ давал 60 процентов выпускаемых в России машин.
ВАЗ акционировался. Что значит акционировать предприятие, которое выпускало более половины всех автомобилей в России? Ни одной комиссии, даже на самом высоком уровне, не удавалось разобраться в хитросплетениях дележа бывшего госимущества. А при генеральном директоре Владимире Каданникове это было вообще маловероятно. Многочисленные фирмы и фирмочки, появившиеся вокруг завода, скрывали в своих учредительских документах известные и малоизвестные имена, многие из них многократно повторялись, растворяясь как нечто помещенное между двумя зеркалами.
Бывает ли приватизация, что называется, честной, особенно если исходить из нашего отечественного опыта? Честности нас учили, как говорится, всей мощью государственно-партийного аппарата. Но в моральном кодексе строителя коммунизма о приватизации не было сказано ни единого слова.
Тут надо упомянуть и об особенностях города Тольятти. Мало кто помнит, что раньше он назывался Ставрополем-на-Волге. С тех пор как здесь начал ударно строиться автогигант, появилось много пришлого люду, большей частью молодого, жаждущего жилплощади, автомобиля и достатка. Выросли новые районы. Город застраивался, но жилищная проблема до сих пор мозолит глаза длинной вереницей общаг вдоль дороги на «АвтоВАЗ». Город сравнивают с Детройтом, а в последнее время – с Чикаго. Америка, мол, тоже росла с переселенцами и криминальными драмами.
О жирных кусках, которые достались при дележе «АвтоВАЗа» заводским «генералам» и «полковникам», конечно, сразу стало известно в городе. И как утаишь, когда в Ягодном, живописном месте на берегу Жигулевского моря, стали на глазах вырастать, подобно чудо-богатырям, трехэтажные красавцы с балконами и колоннадой.
Обидно стало и местным жуликам. Надоело им в дождь и слякоть вертеть на фанерке три наперстка, обманывая простодушных лохов. Мелкая игра. Есть шары и покрупнее.
Напарник, авторитет новой формации
В Тольятти действуют 14 крупных организованных преступных формирований. Благодаря газетным публикациям они достаточно известны и популярны в городе.
Одна из крупнейших – группировка Вдовина Владимира Евгеньевича, 1954 года рождения. Кличка – Напарник. Ранее судимый за грабеж и незаконное хранение оружия. В заключении коротал время за рисованием и чеканкой. Отличается большой силой воли. Работал на спасательной станции. В свободное время занимался рукопашным боем, колотил грушу и деревянный столб, специально обмотанный веревкой. В Зеленовке объединил вокруг себя юных тольяттинских бандитов. Начинали с краж на ВАЗе. Рабочей спецовкой принципиально брезговали. Поэтому наводили связи на заводе. И самыми различными способами – на машинах пожарной команды, под обшивкой автомобилей, через лазы в заборах – вывозили ворованные запчасти, резину. Угоняли и машины, вышедшие за заводские ворота. Попутно Вдовин сколотил бригаду наперсточников. Первый конфликт произошел после того, как в городе появились волгоградские наперсточники. Напарник стал их защищать, а местным конкуренция не понравилась.
Лучшим другом Вдовина был Дмитрий Рузляев – Дима Большой (1963 года рождения). Был у Напарника водителем. Везде их видели вместе. Жили красиво, с шиком, напоказ, не отказывая себе ни в чем. Зимой могли закатить экзотический пир с клубникой, персиками, вишней, свежими фруктами, обилием изысканных яств.
Тольяттинские наперсточники не простили Вдовину. И однажды впятером подстерегли и избили его прутами. Пока Напарник отлеживался, разбираться поехал крутой парень Валерий Спицын с характерной кличкой Опасный. Поехал в магазин, где кучковались обидчики, и в лучших традициях вестернов без предупреждения открыл огонь из обреза. За что попал на пять лет в известную тюрьму для криминальных авторитетов «Белый лебедь» в Соликамске. Когда он возвратился из заключения, в городе многое изменилось. Рузляев и Вдовин жестоко рассорились. Как говорится, самые заклятые враги – это бывшие лучшие друзья.
Из наперсточного молодняка выросли и другие группировки.
На встрече с Напарником Спицын первым делом припомнил: «Я за тебя отмотал срок. Ты по гроб жизни должен быть мне благодарен». А в ответ услышал, что, мол, сам виноват, кто тебя просил? Спицын вспылил: «Так я еще и виноват?!» Братва Вдовина прознала про разговор с Опасным, и в группе пошел раскол: не по «понятиям» поступил! Многие метнулись от Напарника к Саше Маслову.
Но вскоре Маслова убили киллеры. А до этого было еще несколько попыток нападений на местных авторитетов. По городу поползли слухи о некоем «эскадроне смерти». Была версия о причастности к этому «суперсекретного ментовского спецназа». Но более посвященные небезосновательно подозревали бригаду Володи Агия.
Тольяттинский Дон Корлеоне и гангстеры-пэтэушники
Начиналась история бригады с классического романа «Крестный отец». Книжку эту до стона душевного полюбил некто Олег Хорошев по кличке Подарок – культурист, сбытчик краденных на ВАЗе запчастей. В свои тридцать лет он понял, что достиг критического возраста, а чтобы повелевать, крутить миллионы, ему нужна послушная паства. Продавец краденого, рыночный вор на порядочного авторитета не тянет, нормальная братва с Подарком не вязалась, и потому Хорошев привлекает семнадцатилетних пацанов, приехавших из Башкирии, – выпускников ПТУ Диму Курбаленко, братьев Диму и Валеру Ревенко, также Серегу Шилова, который примечателен был тем, что имел первый разряд по стрельбе и играл на музыкальном инструменте. Юным бездельникам пришлось по душе предложение босса грабить лопоухих простаков, которые торговали автозапчастями на тольяттинских рынках. Крутить гайки на ВАЗе – работа для придурков. Развести лохов труда особого не представляло. Один из пацанов предлагал продавцу купить по дешевке какую-нибудь ступицу или поршень, и пока тот с повышенным интересом ощупывал деталь, сумку с товаром подельники шустро утаскивали из-под его ног. Обманутый кидался вдогон, его рвали за рукав: «Куда, дядя, а ну верни нашу деталь!» Клиента затирали плечами невесть откуда появившиеся амбалы, а похищенный товар молниеносно распродавали на другом конце рынка. Деньги делились по степени участия. Ребятки были счастливы, получая в те времена по 6–8 тысяч рублей в день, – такие же деньги их мамы и папы имели раз в месяц.
В бригаде появляются новые люди. Володя Карпов – коммерческий агент фирмы «Визави», простодушные и туповатые братья Флештеры из голодной Молдовы. Приводит своего знакомого Сашу Килевого и Курбаленко. Хорошев заставляет читать пацанов «Крестного отца», книга становится чем-то вроде устава в банде. Он вводит жесткий сухой закон. Молодняк еще не знает, какую перспективу готовит им Подарок. Они боготворят его, в его присутствии не позволяют себе ругаться и даже курить. Хорошев же постоянно подчеркивает свою значимость, часто рассказывает о братских отношениях с одним из суровых тольяттинских авторитетов Владимиром Агием.
С развитием капитализма в Тольятти многие бывшие рэкетиры, автомобильные воры выросли из коротких штанишек и понимали: пора выходить на более высокую орбиту. Тем более под боком все призывней дымил трубами «АвтоВАЗ». Потянуло их на «дружбу» с беловоротничковыми гражданами города. И многие преуспели. Напарник стал замом начальника кооперативов «Надежда» и «Волна». В Старом городе он водил дружбу с Сергеем Свитинским – приемным сыном главы администрации Центрального района города Анатолия Степова. Сергей Купеев ушел замом генерального директора по сбыту в фирму «Нанси», устроились Маслов, Вова Армян, Карапетян. Владимир Биличенко (Хохол) возглавил кооператив по тонировке стекол «Мираж». Ему же первому удалось официально попасть на ВАЗ и припасть, как к нескончаемому живительному источнику, – к главному конвейеру завода. После чего, увы, в его судьбе начался роковой отсчет времени.
В это время в Тольятти образовалось более 380 фирм, которые торговали машинами. Принцип был простой: заплатил деньги, получил машину – продал, купил – продал. В самом Тольятти покупалось не больше 10–15 тысяч машин в год. Остальные забирали приезжие. Торговые автомобильные фирмы получали огромные прибыли. Каждую машину, выехавшую из вазовских ворот, заботливо встречали «заинтересованные лица» из преступных группировок и брали дань – до десяти процентов стоимости машины. Отказываться было не принято. Можно было лишиться всего. Естественно, все эти криминальные накрутки потом выливались в непомерную цену для рядового покупателя. Но эта система поборов продержалась недолго, всего полтора года. Она была неэффективной, тем более приходилось остерегаться регулярных милицейских рейдов.
