Линн Мартин - Везде как дома. Как мы продали жилье, изменили свою жизнь и увидели мир
И исчез.
Мы остались одни в первом нашем жилье в Европе: тридцать квадратных метров в полном распоряжении семьи Мартин. Тут были крошечная спальня, почти кукольная кухня, ванная, миниатюрная гостиная, в которой сейчас были свалены все наши вещи. Все бытовые приборы, мебель, окна были совершенно новыми; нашлось место даже для посудомоечной машины! Пространство было распланировано невероятно эффективно. Мы заранее решили, что чем меньше времени собираемся где-то прожить, тем менее важны для нас планировка и комфорт. Если нам предстояло пробыть в городе минимум месяц, мы могли отдать чуть больше денег за квартиру просторнее. Но приезжая куда-то всего лишь на неделю, как сейчас в Стамбул, мы были готовы довольствоваться любым жилищем, лишь бы было чисто и кровать была удобной.
С помощью фонарика на айфоне мы разобрались с замко́м и вышли на террасу, которая оказалась огромной. Здесь стояли некрасивые пластиковые стулья, была натянута веревка для сушки белья, кое-где чайки оставили свои следы – но главным был вид прямо на Голубую мечеть с одной стороны и Мраморное море с другой. Кого волнует мебель, если прямо перед тобой такая красота?
Мы ахнули от такого вида, потом начали смотреть по сторонам, а потом изобразили что-то вроде того ритуального танца без слов, который исполняет каждый игрок в американский футбол, добравшийся до зачетной зоны. Тим превзошел себя. Мне так нравилось смотреть на его улыбку триумфатора.
– Боже мой! – простонала я. – Ты только посмотри на это, милый!
Из-за мечети выглядывала полная луна, освещая все шесть величественных минаретов.
– Гляди, корабли, – прошептал Тим. Тяжело груженные супертанкеры не спеша выходили в открытое море, сияли огнями. Мосты через Босфор подсвечивались ожерельями фонарей.
– А там уже Азия, – продолжал он, показывая на мерцающие огни на другом берегу.
Мы обнялись и поцеловались.
– Тим, – сказала я, – это правда стоило всей суеты, стрессов, волнений. Я очень надеялась, что именно так все и будет. Спасибо тебе!
Мы очень устали, поэтому, не разбирая сумок, заснули. Но через три часа вскочили, разбуженные голосами муэдзинов[9], которые раздавались со всех сторон и собирали верующих на утреннюю молитву. Один голос звучал издалека, другой был явно ближе, и вскоре непонятные звуки раздавались со всех сторон. Традиционные мусульманские призывы к намазу, или ас-салат, были заряжены энергией, перед которой сложно устоять, и звучали как прекрасная музыка. Мы лежали и слушали. Голоса звучали по-разному, но все немного в нос, и хотя каждый пел свой мотив, вместе получалась гармоничная минорная мелодия, совершенно непривычная для наших ушей, экзотическая и одновременно успокаивающая. Традиционно мусульман собирают на молитву пять раз в день, и вскоре мы привыкли слышать голоса муэдзинов, а потом вообще почти перестали их замечать.
Мы еще подремали, затем принялись за традиционные дела первого дня на новом месте. Эта традиция начала складываться у нас еще в Буэнос-Айресе. Тим побежал на рынок за углом (кажется, этот рынок вообще никогда не закрывался), чтобы принести кофе и чего-нибудь к завтраку и вообще разведать обстановку, а я стала разбираться, что к чему в нашем новом жилище. Днем вид из окон потряс меня еще больше. С одной стороны за древними крышами из красной черепицы сияло море. С другой сверкал позолоченный покатый купол Голубой мечети. Квартира была идеально чистой, интернет работал безупречно, так что оба наших обязательных требования к жилищу были выполнены.
А вот в ванной меня ждала неприятная неожиданность. Вчера ночью я была слишком уставшей и ничего не заметила, но сегодня выяснилось, что в ванной, как это нередко бывает в Европе, не было ни душевой кабины, ни хотя бы занавески, то есть вся ванная комната была по сути одной большой душевой кабиной. И чтобы принять душ, нужно было сначала все снять с раковины и полок, убрать подальше туалетную бумагу, а одежду вообще бросить за дверью. И после душа всю комнату и особенно пол нужно было насухо вытереть (для этого нам оставили специальную резиновую щетку). То есть тот, кто мылся последним, выйдя из душа и дрожа от холода, должен был согнать всю воду в специальное отверстие в полу. Не очень-то приятно! Каждое утро мы в шутку торговались, кто пойдет в душ первым: последнему приходилось вытирать пол.
Вскоре мы уже шагали по тенистой улице к Голубой мечети. Открывались магазинчики, женщины с покрытыми платками головами вели детей в школу, в уличных кафе собирались мужчины, чтобы выпить чаю, покурить и поболтать. Здания здесь были невысокими и кирпичными, так что весь район немного напоминал нью-йоркский Ист-Виллидж, но здесь было заметно больше красок. Повсюду взгляд натыкался на яркие предметы: ковры, одежда, ставни, мебель – все сияло оттенками красного, голубого, зеленого и охряного. Вокруг нас были ароматы кофе, выпечки, жаренного на углях мяса. Приятные запахи доносились и из квартир, но основные неслись, конечно, из кафе и ресторанчиков. Мальчики-официанты разносили продавцам из соседних магазинов завтрак на медных подносах: чайники, расписные чайные стаканы, тарелочки с выпечкой. Все были чем-то заняты, все были в отличном настроении. Люди смеялись и болтали, как будто собирались так и провести весь день. Как оказалось, примерно так они и проводили свое время.
Большинство турок, с которыми нам удалось познакомиться, всегда готовы бросить любое дело, чтобы поболтать с нами о чем угодно – от погоды до американской внешней политики. У нас, американцев, Турция нередко ассоциируется с древними руинами, бирюзовыми пляжами, яркими тканями, минаретами и дворцами. Но настоящая ценность этой страны – это ее люди. Жители Турции добры, умны, гостеприимны, остроумны. Хотя бы раз в день кто-нибудь из здешних жителей заставлял нас смеяться до слез, даже если мы и не до конца понимали друг друга. Вообще, когда собеседники по-настоящему стараются понять друг друга и выразить свою мысль, незнание языка им не мешает.
Мы вышли на большую площадь, соединяющую Голубую мечеть, Айя-Софию (или храм Святой Софии, который был когда-то монументальной православной церковью, а теперь стал музеем) и дворец Топкапы – центральную резиденцию султанов Оттоманской империи на протяжении четырех сотен лет.
– Боже мой, Тим, ты столько раз говорил, что мне здесь понравится! Но я и не предполагала, что здесь все такое величественное! – бормотала я, пытаясь запечатлеть в памяти все сразу.
– Я рад, что тебе нравится, – просиял он. Показывать город такой великолепной красоты кому-то, кого любишь, – это особое удовольствие. И я совершенно не удивлен!
Когда мы подошли к входу в Голубую мечеть, молчаливая женщина обмотала меня от шеи до пят большим куском ткани и застегнула его в нескольких местах на «липучки». Внутри мечети все женщины, не являвшиеся мусульманками, были в длинных синих облачениях. И каждый, кто входил внутрь, невольно тихонько ахал. Просто невозможно было остаться равнодушным при виде высоченного куполообразного потолка, покрытого миллионами расписных изразцов. Витражные окна отбрасывают какой-то неземной свет. У одной из стен сияет золотом алтарь. Основной купол окружен куполами поменьше; молящиеся стоят на коленях, а все остальные должны сохранять полную тишину. Пол покрыт ковром красно-кирпичного цвета с узором из синих цветов, над нашими головами висит металлический светильник в форме громадного кольца. Цвет и свет делают это место просто волшебным.
– Как тебе? – прошептал Тим с ухмылкой. Он понимал, что я потрясена и не смогу сказать ни слова… а это само по себе чудо.
Я действительно ничего не ответила. Просто не могла.
После такого потрясения нас, конечно же, охватил страшный голод. Мы вернулись в небольшой симпатичный ресторан, который заметили еще по пути к мечети. Нас быстро усадили на удобные стулья, за стол с яркими салфетками и красивой посудой. Этот обед был одним из вкуснейших в моей жизни. Как и во многих средиземноморских странах, в Турции используют много оливкового масла, баранину, рыбу, орехи и йогурт. Все это и появилось на нашем столе, искусно приготовленное и красиво оформленное. На первое мне подали вкуснейший горячий йогуртовый суп с мятой и лимоном, а самым вкусным блюдом оказался десерт: инжир, начиненный грецкими орехами, с гвоздичным сиропом! Официантом был хозяин ресторана, шеф-поваром его жена, и они отлично развлекали нас разными историями. Подкрепившись, мы отправились дальше.
Чтобы попасть во дворец Топкапы, нужно было отстоять длиннющую и еле двигавшуюся очередь за билетами, чего нам совершенно не хотелось. Можете, конечно, считать нас нетерпеливыми, но мы оба вообще не умеем ждать и легко готовы отказаться от дотошного осмотра каждого угла. Если честно, туристы из нас негодные. Нам очень интересна история новых мест, мы обязательно читаем что-то о тех краях, куда собираемся, но нам не обязательно рассматривать каждую картину или изучать подписи под каждым экспонатом в музее. Нам больше нравится вначале увидеть весь музей или памятник, а потом подробнее рассмотреть детали или некоторые экспонаты, которые нас заинтересуют. Ну и потом, в нашем возрасте приходится уже учитывать свои физические возможности и помнить, что нам не так много осталось жить активной жизнью и в полную силу. Пока мы с Тимом обсуждали, что делать дальше, один предприимчивый гид сообщил нам, что может помочь пройти без очереди и увидеть все самое главное во дворце. Все как мы любим!
