Абел Аганбегян - Кризис: беда и шанс для России
В условиях кризиса странно выглядит государственная директива о повышении цен на газ и электроэнергию на 25 % и объяснение этого желанием подтянуть российские цены на газ и электроэнергию до общеевропейского уровня. Зачем России, стране с самыми дешевыми и эффективными топливно-энергетическими ресурсами, подтягивать цены до европейского уровня, т. е. до уровня стран, которые не могут обеспечить себя топливными ресурсами и вынуждены их транспортировать издалека, в том числе и в виде более дорогого сжиженного газа? Добыча нефти и газа европейскими странами — Норвегией, Великобританией и другими — в основном ведется в тяжелых условиях с морских платформ, что делает эту нефть и газ в разы дороже в сравнении с российской нефтью, добываемой на суше. Самое плохое, что директива государства по повышению цен дала сигнал монополизированным компаниям России поддерживать завышенный уровень цен, а иногда даже его поднимать.
Добыча нефти и газа европейскими странами — Норвегией, Великобританией и другими — в основном ведется в тяжелых условиях с морских платформ, что делает эту нефть и газ в разы дороже в сравнении с российской нефтью, добываемой на суше.
Когда мы говорим, что упустили шанс придавить инфляцию в благоприятных для этого условиях, вызванных кризисом, мы имеем в виду и не совсем обоснованную, мягко выражаясь, меру Центрального банка, дважды повысившего ставку рефинансирования, доведя ее до 13 %, т. е. до уровня инфляции.
Заметим, что с целью снижения инфляции центральные банки других стран, прежде всего Америки и Японии, снизили учетную ставку ниже уровня инфляции. В Америке в конце 2008 г. инфляция доходила до 3,5 %, а Федеральная резервная система снизила ставку рефинансирования почти до нуля. И это явилось одной из убедительных причин сокращения инфляции в США до 1,5 % буквально за несколько месяцев.
Повышение ставки рефинансирования в России иногда объясняют необходимостью сдерживать спекулятивные атаки на рубль в связи с его падением по отношению к доллару. Но Центральный банк сам расширил коридор колебаний рубля к бивалютной корзине, и курс рубля за доллар довольно быстро с 23,5 рубля дошел до 36,5 рубля. Повышение процентной ставки Центральным банком дало сигнал другим банкам предельно повысить свои процентные ставки, что резко ухудшило для попавших в кризис предприятий условия для развития. Они не могут теперь по-настоящему пополнить оборотные средства и вынуждены снижать производство. Они не могут перекредитоваться, чтобы отдать долги, в том числе зарубежным инвесторам. При столь повышенных ставках люди практически прекратили брать ипотечные кредиты, кредиты на покупку автомашин. И это стимулировало сокращение и объемов жилищного строительства, и производство автомобилей, которое сократилось на 80 % — рекордную величину среди стран мира. Одним словом, повышение ставки рефинансирования, на наш взгляд, усугубило, а не ослабило кризис.
Если использовать весь арсенал имеющихся у государства средств и выдвинуть в свое время задачу преодоления стагфляции как главное направление усилий государства в период кризиса, то, на мой взгляд, можно было бы придавить розничные цены, скажем, до 5 % уже в 2009 г. и до 3 % в 2010 г.
Увы, мы, по-видимому, уже упустили этот шанс, но все же многое здесь можно и нужно делать незамедлительно.
Последствия стагфляции для РоссииЧем грозит нам стагфляция? Главное, она крайне затруднит и осложнит выход из кризиса. Со всей наглядностью трудности преодоления стагфляции продемонстрировали США в 1970–1981 гг., о чем выше было немного сказано.
Опыт преодоления кризиса 1990–1999 гг.
Мы можем обратиться и к собственному опыту стагфляции. Наш 9-10-летний глубочайший социально-экономический кризис 1990–1998/99 гг. сопровождался высочайшей инфляцией. Некоторое исключение, пожалуй, составил только 1997 г., когда, казалось, кризис стал перерастать в депрессию и удалось сбить инфляцию до 11 % в год. Однако последовавший за ним финансовый кризис 1998 г., наложившийся на этот общий кризис, опять привел к взлету цен на 84 % в 1998 г. Кризис длился 9-10 лет — это, пожалуй, мировой рекорд продолжительности кризиса в какой-либо крупной мировой стране, потому что была стагфляция, при которой выйти из кризиса долго не удавалось.
Этот кризис оказался много короче у других постсоциалистических стран — Польши, Венгрии, стран Балтии, например, которые 1–2 года посвятили борьбе с инфляцией: привязав собственную валюту к курсу доллара и путем очень жестких мер, идя на депрессию, рост безработицы,
Предыдущий кризис оказался много короче у других постсоциалистических стран — Польши, Венгрии, балтийских стран, например, которые 1–2 года посвятили борьбе с инфляцией, привязав собственную валюту к курсу доллара и путем очень жестких мер, идя на депрессию, рост безработицы, снижение реальных доходов, им удавалось снизить инфляцию до 4–5 % в год, преодолеть стагфляцию и постепенно создать предпосылки для экономического роста.
снижение реальных доходов, им удавалось снизить инфляцию до 4–5 % в год, преодолеть стагфляцию и постепенно создать предпосылки для экономического роста. Россия на столь крутые непопулярные и социально опасные меры по борьбе с инфляцией не решилась. Перед ней был опыт ряда постсоциалистических стран, когда в период жесткой борьбы с инфляцией и социальных обострений менялись правительства, президенты, но зато страна выбиралась из тисков кризиса. У передовых постсоциалистических стран кризис, начавшийся в 1990 г., длился до 1993-го, иногда 1994 г., но никак не до 19981999 гг., как в России. Мы задержались в сравнении с этими передовыми странами из-за стагфляции аж на пять долгих лет. Поэтому наш ВВП достиг уровня 1989-го докризисного года только в 2007 г., в то время как в Польше, Венгрии, Чехии, Словакии, Словении это произошло еще в 1990-е гг., а в странах Балтии — в первые годы нового века.
Россия стала выходить из кризиса довольно резко и успешно с 1999 г. по экономическим показателям и с 2000 г. по социальным показателям благодаря двум факторам: первое — накопленному восстановительному эффекту после глубокого кризиса; во-вторых, и это, пожалуй, было главным, благодаря четырехкратной девальвации рубля по отношению к доллару, когда после дефолта 1998 г. Центральный банк, не имея резервов и возможностей для регулирования курса, перешел на рыночный плавающий курс, и доллар по отношению к рублю к концу 1998 г. достиг 25 рублей за доллар против 6,2, искусственно поддерживаемого Центральным банком до дефолта 17 августа 1998 г. При этой четырехкратной девальвации внутренние цены повысились только на 84 %. Так что по отношению к стоимости потребительских товаров удорожание доллара составило 2,2 раза. В результате этого импорт сократился с 72 млрд долларов в 1997 г. до 58 млрд в 1998 г. и 40 млрд в 1999 г. Как видно, сокращение импорта составило 1,8 раза, в том числе из дальнего зарубежья более чем вдвое. В 1999 г. розничные цены выросли еще на 36 % в дополнение к 84 % в 1998 г., и, таким образом, их общее повышение составило 2,5 раза. Так что удорожание доллара по отношению к внутренним ценам на потребительские товары сократилось с 2,2 до 1,6 раза. Импорт при этом составил 45 млрд долларов и вырос в основном за счет дополнительного импорта из стран СНГ, в то время как импорт из дальнего зарубежья продолжал пребывать в стагнации. Он несколько приподнялся в 2001 г., когда импорт составил 54 млрд долларов (напомню, что в 1997 г. он был 72 млрд). При этом в 2000 г. цены поднялись еще на 20 %, т. е. в 3 раза по сравнению с 1997 г. и, соответственно, удорожание доллара по отношению к товарам составило уже только 1,3 раза. Импорт в полной мере начал восстанавливаться в 2002 г., достигнув 61 млрд, и полностью восстановился только в 2003 г. — 76 млрд, когда он даже немного превысил уровень 1997 г.
В период современного финансово-экономического кризиса происходит рыночная девальвация рубля.
К началу февраля 2009 г. курс доллара превысил 36 рублей, или поднялся на 55 % по сравнению с курсом рубля полгода назад (1 доллар = 23,5 рубля).
Удорожание доллара по отношению к ценам на внутреннем потребительском рынке составило почти 40 %, т. е. даже больше, чем в 2000 г.
Я специально привел этот ряд цифр, поскольку в период современного финансово-экономического кризиса тоже происходит рыночная девальвация рубля. Уже к началу февраля 2009 г. курс доллара превысил 36 рублей, или поднялся на 55 % по сравнению с курсом рубля полгода назад (1 доллар = 23,5 рубля). Удорожание доллара по отношению к ценам на внутреннем потребительском рынке составило почти 40 %, т. е. даже больше, чем в 2000 г. А это значит, что нас ждет существенное сокращение импорта, особенно из дальнего зарубежья. Минэкономразвития в 2009 г. прогнозирует сокращение импорта с 293 млрд до 245 млрд долларов, т. е. на 20 %. Сейчас трудно сколь-нибудь точно сказать, как сократится импорт, ведь в 2000 г. при такой же девальвации рубля импорт сократился не в 1,2, а в 1,6 раза. Правда, сейчас другое время, и эластичность импорта по отношению к курсу доллара, возможно, уже не та, которая была в начале 1990-х гг. И все же нельзя исключить, что импорт сократится намного больше, например в 1,5 раза. И это может стать решающим фактором для выхода из кризиса.
