А. Белый - Ювенальная Юстиция: суть проекта.
И это не «игра» в слова, поскольку определённость понятийного и терминологического аппарата — объективная потребность для управления делами общества. Ведь когда слова связывают умышленно не с теми явлениями, с которыми должно, а люди с этим бездумно или безвольно соглашаются, то вслед за этим в процессе кем-то управляемой таким образом катастрофы гибнут государства и народы — просто от подмены понятий жизненных — понятиями антижизненными: «словом разрушают города…», «злые языки страшнее пистолетов» и т. п.
И если вдаваться во внутренний смысл слова «семья», то это «семь я»:[82]«7» «я». Но если это так, то неизбежно встаёт вопрос о персональном составе этих «7-ми я». В нашем понимании это: взрослые, вступившие в брак, и родители каждого из них, плюс ребёнок — минимум один, которого зачали, родили и воспитывают вступившие в брак. Т. е. семья — это ребёнок, его папа и мама, два дедушки и две бабушки в каждой из его родовых линий предков.
И каждый из членов семьи для других её членов — зеркало, в котором каждый другой может увидеть какие-то черты себя, и которое отражает ему же то, что он несёт другим.
Кроме того, семья — это качество, а не только некоторое множество. И это качество возникает, начиная с указанного минимального её персонального состава; и это качество сохраняется, если детей больше, чем один, поскольку в такого рода множестве, с количеством элементов, большем, чем семь, — семёрка в указанном персональном составе всегда присутствует. При этом каждый ребёнок в семье — представитель будущего в настоящем, вследствие чего от тех, кто его воспитывает, зависит и характер этого будущего.
Эти обстоятельства указывают ещё на один смысл слова семья при раскрытии внутреннего умолчания в нём «семь [таких, как] я»: поскольку людей — 7 и все они — разные, то встаёт вопрос и об объективно эталонном «я», какого качества должны достичь шестеро других в семье.
И хотя далеко не всегда все члены семьи (в смысле «7 я») живут вместе под одной крышей,[83] но для жизни общества значимо именно это сочетание, поскольку, хотя ребёнок получает набор хромосом непосредственно от своих родителей, но работа хромосомного аппарата такова, что характерные признаки дедушек и бабушек в ребёнке выражаются более ярко1, чем характерные признаки родителей. И это имеет место вне зависимости от того, проживают ли все члены семьи (в указанном смысле «7 я») совместно либо живут в бытовом разобщении.
Но и при бытовом разобщении (когда дедушка и бабушка по одной или по обеим родовым линиями живут самостоятельно или с кем-то из других своих детей), биополевое единство семьи объективно существует в силу того, что настройка всякой личности на её родовые эгрегоры[84] — врождённая, обусловленная всем механизмом наследственности и изменчивости биологического вида «Человек разумный»; и разобщить членов семьи в биополевых процессах — это не самое простое дело, хотя в порочном обществе это действительно может быть необходимо для того, чтобы в жизни новых поколений не воспроизводились автоматически пороки, наработанные поколениями предков в прошлом.[85]
И именно на семью в указанном составе («7 я», «7 [таких как] я») в её коллективном духе ложится миссия зачать, родить и воспитывать ребёнка так, как это предопределил Бог людям. Это тоже заложено в понятие «семья» в русском языке. Дело в том, что приходящая в мир, воплощающаяся в нём душа, изначально праведна, безгрешна и открыта Жизни. То есть, от рождения Бог даёт ребёнку непорочность и открывает возможности развития по праведному пути, во имя исполнения его судьбы в наилучшем объективно возможном варианте — так, чтобы были изжиты ошибки и греховность прошлых поколений. И именно в этом смысле новорожденный ребёнок — эталон для подражания всем взрослым членам семьи.
Соответственно слово «семья» в русском языке при его конкретно жизненном понимании предлагает именно от лица новорождённого остальным членам семьи быть такими же как он, праведными (семь таких же как «я»); они обязаны сохранить и обеспечить праведность не только новорождённого, но обязаны и самих себя изменить в нравственно-этическом отношении так, чтобы стать праведными подобно новорождённому ребёнку, внося тем самым свой вклад в становление культуры праведного будущего. Если это в поведении взрослых имеет место в жизни, то и государственность — по существу незаметно, сама собой (как бы «автоматически») должна войти в праведность, поскольку общество состоит из множества семей, каждая из которых вносит свой вклад в порождение и функционирование государства.
Но точно так же, как в обществе стёрто понимание сути семьи, так стёрто и понимание сути социального явления государственности. На тему о государстве написано столько, что уже давно заболтано и предано забвению главное:
Государственность — не институт подавления правящим классом всего остального общества, как тому учил марксизм и в чём убеждены по настоящее время разнородные либеральные «правозащитники».
Государственность — это система профессионального управления делами общественной в целом значимости как на местах, так и в масштабах общества в целом. Функция подавления государством тех или иных социальных групп или кого-либо персонально обусловлена концепцией политики государства и качеством государственного управления в русле избранной определённой концепции жизни общества[86] в конкретно складывающихся исторических обстоятельствах, вследствие чего она не является неотъемлемым свойством государства, под воздействием которого вне зависимости от обстоятельств находятся все без исключения его жители.
Вследствие этого и наряду с этим государственность — одна из субкультур общества, осознанно поддерживаемая и целенаправленно развиваемая некоторой его частью,[87] хотя своей бессознательной деятельностью свой вклад в развитие или разрушение государства так или иначе вносят все его жители. Однако при этом в обществе могут быть социальные группы, которые общественно управленческой значимости государственности не чувствуют, либо, не понимая её адекватно, ошибочно сводят всю её деятельность к личности главы государства.
Соответственно сути семьи и государственности:
♦ Если государственность подавляет семью как общественный институт, то государственность обречена сгинуть под воздействием внутренних или внешних причин, поскольку:
• в некоторой части подавляемых ею семей будет воспитана дееспособная оппозиция правящему режиму, которая его безжалостно сметёт: это вопрос времени — вступления в жизнь одного — двух поколений;
• либо государство будет разрушено и поглощено управленчески более дееспособными иностранными государствами (возможно — союзниками и прихлебателями основного агрессора или вдохновителя агрессии, который может оставаться в стороне и даже демонстрировать своё «дружелюбие») или международными мафиями, участники которых могут проживать на территории государства и принимать деятельное участие в его жизни, включая и функционирование институтов государственной власти;
• либо оно может рухнуть в результате сговора или объективно сложившегося (т. е. без сговора и юридического оформления) неформального союза внутренней оппозиции с правящими режимами иностранных враждебных государств или заправилами международных мафий.
♦ Если семья как общественный институт не воспитывает людей, которые относятся к своей государственности как к их собственному достоянию высочайшей значимости, которое они должны поддерживать, развивая субкультуру общественно приемлемой государственной деятельности, то в будущем общество неизбежно столкнётся с падением качества государственного управления, что способно повлечь за собой не только крах исторически сложившейся государственности, но и социальную катастрофу (вплоть до исчезновения этого общества из последующей истории).
Кроме того, никогда не следует забывать, что слово «государство», построено в русском языке вокруг слова «ДАР». Дар — осмысленно целесообразен с точки зрения совершающего дар и щедр, что отличает его от «халявы», в которой выражена жадность и некоторое вожделенное понимание целесообразности того, кто претендует или посягает получить что-либо «нахаляву». Поэтому одна из тяжелейших этических ошибок, влекущая самые тяжёлые последствия, — расценивание дара субъектом получателем в качестве «халявы»…
Иными словами, здоровое общество — это здоровая семья и здоровая государственность.
