Иван Охлобыстин - Благословляю на праведный бой!
– В Доктрине 77 Вы назвали национальными ценностями две – организацию нашего народа в храме для молитвы и на поле брани. Вы сами чувствуете себя священником и воином в одном лице?
– Да. Так и есть. Каждый настоящий русский такой, его гипотетическая способность мыслить в духе Империума позволяет сочетать столь несочетаемое и при этом быть адекватным. Адекватный в «латыни» понимается как «соответствующий». На кириллице – это еще и «единый». Единый здравому смыслу, соответствующий ситуации текущего момента. Избирающий всевозможные формы, оптимальные для выживания и себя, и своей нации. Имеющих об этом точное суждение.
Пример: алкоголь это хорошо, если нет привыкания. Если есть хоть намек на оное, то алкоголь – это плохо, и адекватные не пьют. Водка – смерть. Понимают все. Почему пьют? Умереть хотят, жизнь в тягость. Почему так? Умереть боятся. Замкнутый круг. Который можно разорвать только насильственно. И таких кругов много. Поэтому адекватный человек всегда поневоле воин – и священники в том числе.
– В рассказе «Предназначение» Вы описываете историю из своей жизни, когда Вам пришлось в Сербии столкнуться с бандитами-изуверами и методично их уничтожить. При чтении рассказа трудно поверить, что это не вымысел… В нем есть нечто сомнамбулическое… Как Вы сегодня воспринимаете это событие в своей жизни?
– Я бы не хотел вспоминать этот период своей жизни. Иногда самые благородные намерения, лишенные ясной духовной логики, превращают человека в чудовище. Необходимо быть бдительным, «зверь» всегда рядом.
– Как Вы оцениваете ситуацию в нашем кинематографе и, шире, в российском искусстве? Мы живем в эпоху подъема или упадка национальной эстетики?
– Кинематографом правят деньги. Это факт. Чем больше ублажишь зрителя, тем больше он принесет денег. Это парадигма американского кино, принятая современным российским кинематографом к действию, взамен разрушенной социалистической парадигме «кино – идеологический инструмент». Я сторонник «серединного пути» – это не должно быть скучно, но должно нести в себе художественный и педагогический компоненты. Скоро выйдет фильм «Иерей-Сан», и я смогу наглядно продемонстрировать свои доводы.
– Среди патриотов очень большие споры и недоумения вызвал фильм Лунгина «Царь». Как Вы сегодня относитесь к этому фильму и к своей роли в нем?
– Фильм «Царь» в первую очередь художественное произведение. Спорить и недоумевать по поводу художественного произведения удел неуверенных. Мне же свойственно принимать или отторгать. В случае с фильмом Павла Лунгина я этого себе позволить не могу, поскольку сам в нем участвовал. Для фильма, имеющего благословение Святейшего Патриарха Алексия, я использовал весь имеющийся в моем распоряжении потенциал. Я должен был сыграть страшного человека, предвестника суровых перемен и трагических заблуждений. Я сыграл его. Но, признаться, я испытываю греховное удовлетворение при просмотре сцены казни этого персонажа. Он мне болезненно отвратителен.
– Одним из первых Вы выступили в поддержку «Беркута». Как Вы относитесь к последним событиям на Украине. Что Вы, как новый член Изборского клуба, рекомендовали бы российской власти – как ей нужно поступать в ситуации, складывающейся на юго-востоке Украины?
– События на Украине – трагедия. Частью это мы виноваты в ней, на два десятка лет добровольно дистанцировавшись от братского народа и позволивших отравить его сознание фашистской ересью. Стоило обратить внимание на украинские школьные учебники истории конца девяностых. Безумие Майдана зарождалось именно на страницах этих шизофренических изданий.
Не дерзну оскорблять российскую власть в некомпетентности, уверен – она всё сделает стратегически правильно. Сама жизнь подталкивает ее к этому. Нам же – помнить, что всякая власть от Бога.
И для меня очевидно одно: как бы то ни было, очень скоро наступит тот срок, когда славянская цивилизация будет вынуждена объединиться, ведомая инстинктом самосохранения.
Это послужит началом новой, великой эпохи расцвета Российской государственности и, как следствие – победы Империи, сначала в наших сердцах, а потом и в нашей реальности.
– На мой взгляд, помимо собственно церковной веры, которая столь важна для русского человека, для его культурных корней, огромное значение имеет здесь, на нашей земле, особая вера в Россию. Об этом в своем время замечательно сказал Тютчев. Не спрашиваю, верите ли Вы в Россию, поскольку ответ для меня очевиден. Мой вопрос: что в России для Вас является предметом веры, в чем Ваш символ веры в свою Родину?
– В русских людях. Я искренне люблю их.
О духовном
Духовные копи
Первые 69 бриллиантов вымышленной мудрости для посильного назидания людей, не склонных к изощренным формам порока, а напротив, тяготеющих к душевному покою.
1
Я всю жизнь искал человека, который хотя бы в двух словах объяснил мне все. Когда, наконец, это произошло, всё, что я услышал, и всё, что я увидел, превзошло все мои ожидания, а у меня было очень богатое воображение. В заключение мой случайный учитель сказал мне:
– Дружище! Весь этот цирк только награда тебе за энтузиазм. Самое главное заключается в том, что сейчас не время учеников, сейчас время учителей.
«Неблагодарная аудитория», – подумал я.
«Зато какая перспективная!» – подумал он.
2
Судьба провинциального двадцатипятилетнего актера X. напоминала даже не восхождение в гору, а стремительный взлет геликоптера. В одночасье он стал фаворитом петербургских подмостков, состоятельным человеком и потенциальным обладателем руки и сердца дочери градоначальника. Каково же было изумление столичной общественности, когда ей стало известно, что господин X. оставил сцену и состояние ради пострижения в монашество в маленьком, весьма далеком от процветания монастыре под Малоярославцем. Известный городской хроникер господин Л. ради выяснения этих обстоятельств тут же направился туда. Его поиски увенчались успехом на огороде монастыря, где господин X. собирал редис.
– Что же побудило вас к такому поступку? – спросил у него господин Л.
– Все очень просто, – ответил господин X., – просто я решил вопрос бытийности Гамлета положительно.
Справедливости ради следует упомянуть, что господин Л. так же в свою редакцию не вернулся, после чего столичные издания эту тему больше поднимать не рисковали.
3
Эти двое приятелей, несмотря на то, что им едва приходилось за тридцать, одевались со вкусом, но случайно, поскольку считали, что мужчинам идеальных взглядов подходит либо ряса архиерея, либо камзол полковника кавалерии.
4
Однажды к отцу Савве пришел в гости молодой человек и сказал:
– Ну, я понимаю, что вначале был Большой Взрыв, из которого произошла Вселенная, но что было до этого?
– До этого, чадо, – ответил отец Савва, – Господь создал твою дурную башку.
– Значит, Большого Взрыва не было, – понял по-своему любознательный посетитель.
– Теперь уже был, – пояснил отец Савва и повел молодого человека пить чай.
5
Однажды к отцу Савве пришел настоятель монастыря и попросил:
– Отче! За рекой живут очень богатые люди, пойдите и поговорите с ними, у нас не на что купить на зиму муки.
– Не могу, – вздохнул отец Савва, – они не говорят со мной.
– А что они делают? – изумился настоятель.
– Лают, – просто ответил отец Савва.
6
– Бог в мелочах, – любил говаривать один великий немец.
– А дьявол в крайностях, – любил добавлять отец Савва.
7
Отец Савва никогда не здоровался с буддистами – боялся оскорбить их религиозные чувства, поскольку достоверно знал, что буддисты веруют, будто ничего нет, в том числе и их самих.
8
– Задыхаюсь без молитвы, но очень рассчитываю к венцу жизни превратить свой труд в молитву, – как-то признался отец Савва одному монастырскому скептику.
– В чем же твой труд, отче? – ехидно уточнил тот.
– Я пастырь, как и ты, правда, по призванию, – ответил преподобный и добавил: – А ты, брат мой возлюбленный – по своей молитве. Я восхищаюсь твоим подвигом, но и Господа не забываю благодарить.
Скептик впал в задумчивость, отец Савва вернулся к написанию одиннадцатого тома по одной эсхатологической теме. Времени было в обрез, поскольку к половине девятого преподобный должен быть на очень перспективной требе.
