С. Муратов - ТВ-эволюция нетерпимости
Если в 91 году в стране насчитывалось 75 телецентров, то в конце десятилетия — уже более шестисот. Новые независимые телестудии, растущие как грибы, сразу же заявляли о себе местными новостями. На глазах телезрителей возникали информационные рубрики — утренние и ночные, «народные» и интерактивные, криминальные и культурные. Вслед за экспериментами на центральных каналах рождались еженедельные аналитические программы.
Первые опыты новых студий казались иногда откровенно шаткими, подобно первым шагам малыша в манежике. Но проходило несколько лет и многие региональные программы уже не уступали в профессиональном отношении федеральным рубрикам. Не только в таких городах, как Екатеринбург, Красноярск, Южно-Сахалинск или Томск, но и на маленьких студиях. Отступала дурная традиция расцветшей в 70-е годы и казавшейся несменяемой ритуальной хроники, когда камеры не расставались со столами президиума и кабинетами. Открывались новые аксиомы: новости не имеют права быть скучными, а долг документалистов — показывать не как люди выступают, а как живут.
Овладению этими истинами в немалой степени способствовал «Интерньюс» — некоммерческая независимая организация, созданная в начале десятилетия, чтобы поддерживать региональное телевидение. Учебные задачи «Интерньюса» в основном были связаны с новостями, а бесплатные семинары проводились не только в столице.
Самым крупным проектом стал всероссийский конкурс информационных программ «Новости — время местное». Он продолжался в течение года. Это был своего рода телевизионный университет, где аудиториями служили десятки городов страны. Екатеринбург и Иркутск, Орел и Великий Новгород, Томск и Казань, Сочи и Владивосток становились столицами регионального телевидения. 300 телекомпаний и 350 журналистов представили более 500 часов программ
Сотрудники новостей, живущие в ежедневном цейтноте /да еще иной раз за тысячи километров от центра России/ всегда испытывали острую потребность в общении. Благодаря конкурсу /1998/ они получили возможность увидеть работы своих коллег и сопоставить их с тем, что делают сами. Некоторые из участников на конкурсных семинарах впервые услышали, казалось бы очевидные вещи, но которые, однако, стали очевидными лишь после того, как о них услышали.
Никакой материал не считается объективным, если в нем опущены основные факты.
Документалист стопроцентно отвечает за подлинность факта, который он обнародует.
Односторонность информации искажает представление о реальности. В конфликтной ситуации нужно выслушать обе стороны.
Со временем эти истины превращались в правила профессиональной этики.
Эволюция информационного вещания представала в своей наглядности, как на карте геологических срезов. Мезозойской эрой выглядела «паркетная» или «протокольная» хроника, когда главная новость дня — «мэр сказал». Оказалось, что региональному телевидению, возникавшему ради освобождения от Москвы, приходится защищать себя и от местной власти, которая пытается превратить его в собственный рупор.
Губернатор или мэр всегда может отправить в отставку неугодного им председателя местного телевидения. Это порождает искушение создавать ежедневные выпуски новостей типа — «Сегодня губернатор посетил ферму… завод… стадион…» Иными словами, по принципу «все о нем и немножко о погоде».
Понимание того, что критиковать и контролировать власть — естественное право и даже обязанность журналиста и что такое противостояние — условие профессии, далеко не сразу доходило до сознания самих журналистов. Еще реже — до представителей власти. «То, как вы показывали на прошлой недели нашего губернатора — это песня. А нужен гимн», — прокомментировал работу региональной студии один чиновник местной администрации.
От власти нужно держаться на расстоянии вытянутой руки. Этот вывод руководителям информационной службы подсказывал собственный горький опыт. Журналиста сплошь и рядом пытались запугать, купить. «Жизнь у нас опасная. Но интересная, — признавался директор студии новостей из Казани. — Самое главное — не надо добиваться, чтобы власть вас любила. Любить она никогда не будет. А будет либо пользоваться вами, либо уважать».[28] Теленовости местных студий призваны информировать зрителей о том, чем живет район или город. В том числе и на верхах власти.
Журналист — посредник между властью и обществом.
Не замечать того, что происходит в стране — печальная традиция отечественного телевидения. Традиция, сохранившаяся со времени, когда каждой республике отмерялись во Всесоюзном эфире небольшие отрезки для парадных отчетов. В этом отношении, если что-то и изменилось, то, вряд ли, к лучшему. Не осталось даже идеализированных отчетов.
Россия и сегодня для телезрителей федеральных каналов, получивших возможность на домашних экранах видеть весь мир, — самая неизвестная страна. Мы ежедневно узнаем, какая погода в крупнейших российских городах. Но какой там политический, нравственный и культурный климат? Синоптики не отвечают.
В отечественном эфире существуют, собственно, две России.
Одна — которую мы видим на федеральных каналах /да и то, если случается стихийное бедствие, или забастовщики садятся на рельсы/. Другая рассказывает о себе сама — с каждым годом все дотошнее и полнее. Но узнать об этой подлинной жизни страны можно только на конкурсе типа «Новости — время местное». И с горечью пожалеть, что нет национального канала, который показывал бы России саму Россию. Складывал бы наиболее интересные репортажи в блоки, как панораму прошедшего дня страны. В федеральных выпусках новостей почти не увидишь репортажей региональных журналистов провинции — о самих себе.
«Москвичи ждут от нас местечковых сюжетов, странных персонажей… того, что могло бы их удивить. Но у нас атмосфера другая», — объясняет красноярская ведущая и директор службы новостей Ира Кременчук /«ТВК — 6 канал»/. «Очень трудно говорить сегодня в эфире о чем-то с пафосом, — соглашается томская ведущая Юлия Мучник /ТВ-2, «Час пик»/, - От него все устали еще в советские времена. Где-то в 91-м я могла всерьез произносить слова «демократия», «свобода»… Но неприемлем для меня и бесконечно обвинительный тон. Политических разборок в нашем городе просто нет. Наконец, бессмысленно постоянно в эфире ныть и уверять, что "все плохо, а будет еще хуже". Во-первых, не все так плохо…».
Интонация Юлии Мучник в ее программе, — скорее, ирония, иногда грустная, но не агрессивная. При этом она непременно сочетается с некоторой журналистской самоиронией. Рассказ о прошедшей неделе в субботнем выпуске дополняют горожане на улицах. Вспоминают, у кого что случилось на неделе — сын родился, собачка выздоровела, шапку купил…«Лет 5–6 назад, когда мы выходили с микрофоном на улицы Томска, с нами общались по другому. Сейчас люди удивительно открыты. Такое ощущение, что у них даже интонация — наша, нормальное, ироничное самовосприятие».
«Наш город — бедный, умный, амбициозный. И мы такие же — похожи на наш город», — заметил директор студии…
Региональные каналы подчеркивают однобокость и одинаковость федеральных новостей, зацикленных на политических интригах и не показывающих ни жизни России, ни даже жизни самих москвичей. Местные новости в этом смысле, считают эксперты, проводившие конкурс, значительно человечнее. То, что сейчас происходит на региональном телевидении, говорят они, — это чудо. Лет через двадцать историки, осмысляющие наше время, дадут этому десятилетию название великой телевизионной революции в России.
Самосожжение
Случилось это в небольшом американском городке. Служащий промышленной фирмы позвонил на местную телестудию. Сказал, что собирается выступить против решения хозяев о ликвидации фирмы и в знак протеста покончить самосожжением. Попросил прислать журналиста с камерой.
Репортаж был снят и показан, а в прессе разразилась дискуссия. Имели ли документалисты право такое снимать, пускай даже по желанию самой жертвы?
Впоследствии инцидент был экранизирован. В игровом телесериале вдова погибшего подает в суд на компанию, показавшую репортаж. Муж никогда бы не совершил свой поступок, уверяет она, если бы не безнравственная практика телевидения и цинизм оператора. Тот стоял в шести шагах и снимал, пока ее муж обливал себя бензином и чиркал спичкой». «Но ваш муж сам позвонил в отдел новостей, — оправдывался на суде оператор. — Я сообщил в полицию, позвонил директору. Тот сказал: отрази… Конечно, я ждал, что появятся полицейские… Но кто скажет, что он погиб напрасно?. После этого фирма открылась снова»
«А вам не приходило в голову, что снимая самоубийство, вы помогли событию состояться?».
