Максим Калашников - Гнев орка
Вашингтонские эксперты ожидают в ближайшие дни жесткой реакции со стороны правительств тех стран, которые стали членами «великолепной семерки». «Это настоящий динамит, – изрек в те дни эксперт из Фонда Карнеги Джозеф Сайринсионе. – Я могу представить, что эти страны будут теперь говорить в ООН».
Однако многие его коллеги в американской столице не уделили этой «сенсации» слишком много внимания.
Сомнения в серьезности подготовленного Пентагоном «секретного доклада» укрепились после того, как его полный текст удалось получить сразу нескольким газетам. Эту публикацию связывают прежде всего с тем, что Америка послала недвусмысленный сигнал Ираку в свете резкого роста напряженности в отношениях между израильтянами и палестинцами. Китаю косвенно также угрожают использованием ядерного оружия в случае, если он нападет на Тайвань. Но при чем здесь Россия? Как указывает в самом докладе один из его авторов, «от России Америка не ожидает никакого непредвиденного развития ситуации», однако США «не могут быть уверены, что отношения с Россией всегда будут такими» («Россия попала в список стран, против которых американцы могут использовать ядерное оружие» // Известия. 10 марта. 2002 – http://izvestia.ru/world/article 15449).
Мне кажется, помимо прямой информации о публикации в «Лос-Анджелес Таймс», что подтверждает факт интенсивной подготовки общественного мнения к сюрпризам, стоит обратить внимание и на тон самой публикации в нашей отечественной газете «Известия». Ее стиль и общий настрой мало отличаются от сотни других сообщений в этом номере газеты на разные темы. Чувствуется, что журналисты газеты уж точно знают, что в целом все в мире нормально, им хорошо и всем хорошо, кроме этих плохих государств из бушевской «оси зла»…
Но даже по сравнению с этой завидной жизнерадостностью наших певцов «этого лучшего из миров» поражает комментарий к этому сообщению директора российских и азиатских программ вашингтонского Центра оборонных исследований Николая Злобина: «Подобный доклад, безусловно, свидетельствует об ограниченности интеллектуального ресурса его авторов, узости их взглядов. Но попытаемся понять логику американских военных. Нынешнее улучшение отношений с Москвой они связывают почти исключительно с позицией президента Путина, которая не пользуется твердой поддержкой российской политической элиты. Сегодня, говорят в Америке, Россия не является нашим врагом, но в Москве все может быстро измениться. К сожалению, нынешние отношения двух столиц слишком сильно зависят и от международной политической конъюнктуры. Нет ничего удивительного поэтому, что американские военные хотят перестраховаться, хотя порой и делают они это грубовато и не всегда кстати», Известия. 10 марта. 2002.
Вот так – «все может измениться…»!
Глава 7. Присутствие – мощный вид оружия
Неприятие расширения НАТО и тем более ужас от размещения американских и натовских войск в эсэнгэшной Средней Азии и в Грузии после 11 сентября 2001 года имеют не только и не столько эмоциональную природу, как это любят выказывать «настоящие аналитики», сколько совершенно реальную угрозу русским.
В наши дни здравый смысл настолько редок, что очень мало людей понимают, что в эпоху глобализации и превращения географии в управление круглым земным шаром (геоидом) сам факт присутствия является мощнейшим комплексным оружием.
Даже в абстрактно-размытой Военной доктрине Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 21 апреля 2000 года n706, ясно сказано, что «ввод иностранных войск в нарушение Устава ООН на территории сопредельных с Российской Федерацией и дружественных ей государств» является одной из «основных внешних угроз».
Через организацию связанных узлов присутствия формируется инфраструктура территориальных плацдармов для ведения сетевой войны.
И такая плацдармная сеть, или цепь узлов, является не только и не столько подготовкой к нападению на окружаемую этими базами страну, но непосредственно самими боевыми процессами.
Неслучайно, что заместитель исполнительного директора проекта «Новый американский век» Том Доннелли последовательно проводит идею «расширения имперского периметра США» (Donnelly Тоm. Vеrnоn Loeb // The Washington Post. February. 2002) через физическое присутствие США в Центральной Азии и организации «удерживающей цепи» прежде всего вокруг Китая (страна, которая расположена выше Китая и которая раньше называлась СССР – Россия, похоже, уже мало кого в США интересует как геополитический субъект).
Периметризация также представляет собой цепь операций (помните, мы уже приводили выше образ цепи у Б.Урланиса: «…Трудно говорить о каком-либо интервале между битвами… Вся война представляет собой как бы непрерывную цепь битв») – только не во времени, а в пространстве. Тот же Том Доннелли, с удовольствием обозревая «истерию» (его слово) в китайских СМИ по поводу обустройства США в Центральной Азии, особенно выделяет в одной из пекинских газет выражение «containing chain» и то, что главное, чего боятся и что тяжело переживают китайцы, – это буквально «окружения» (the strategic encirclement) силами США и НАТО.
"Indeed, from Beijing's point of view, other than the Taliban, the People's Republic of China has been the biggest loser thus far in the war on terrorism.
«Dispatching Troops to Afghanistan by the United States Is Tantamount to Sticking a Dagger in China's Back!» wails a headline in the Chinese press in Hong Kong. «To consolidate and establish its position as the sole global hegemon», the article asserts, the Bush administration has a three-pronged strategy: «to occupy Afghanistan militarily, support a pro-U.S. puppet regime and stick a dagger in China's back» by creating «a containing chain along east China».
This piece, which appeared less than a week after the September 11 attacks, typifies Chinese fears about where the war on terrorism might lead: to the strategic encirclement of Beijing. «If the United States should attack and occupy Afghanistan», the article continues, «it would impose an extremely big threat to the national security of China, and its objectives of modernization and complete national reunification» – such as gaining control of Taiwan – «would be seriously affected. It can be said that if the United States captured Afghanistan at one stroke, it would directly check and disrupt China's… major strategic objectives in the new century».
The initial hysteria of the Chinese popular press has subsided, reflecting both the decision of Chinese leaders to try to exploit American policy to repress China's own Muslim minorities and their recognition that world public opinion sided with the United clement and containment of China have remained a hot topic among Chinese strategists and foreign policy analysts. An essay on the People's Daily website warns that the war on terrorism gives the United States an «excuse» to «surround and contain China. The U.S. will absolutely not give up such a good opportunity».
Through Beijing's eyes, any recent tour of the strategic horizon is bleak and getting bleaker. Russia has permitted American overflights and now basing in former Soviet republics; India looks for a long-term strategic partnership with the United States and has reacted calmly to terrorist attacks by Islamic radicals; Pakistani president Pervez Musharraf has taken extraordinary internal risks to support U.S. policy; and Japan has played a larger military role. While Taiwan has played no significant role in the war in Afghanistan, recent elections on the island cemented the rule of the anti-reunification Democratic Progressive party. And the war on terrorism is bringing the United States closer to the Philippines-and even perhaps to Indonesia and Malaysia.
The presence of American troops in Central Asia is especially surprising and galling to the Chinese. Not only are U.S. troops going to be in Afghanistan and Pakistan for some time, but the Pentagon recently admitted that it «is preparing a military presence in Central Asia that could last for years,» according to the New York Times. And the Pentagon is being remarkably frank about what will surely reinforce Beijing's fears of containment…
…"The aim of U.S. global strategy in these early years of the 21st century," argues analyst Zhao Linglin in the Beijing-owned Hong Kong newspaper Та Kung Pao, «is to politically integrate the whole world and act as sole world leader. The fight against terrorism has given the United States a good reason to fulfill this claim. Since the end of the Cold War, the United States has gradually expanded its share of influence by launching a series of wars. After the Gulf War of 1991, it assumed control over the Middle East; after the war in Kosovo, it assumed control over East Europe; and over Central Asia through the anti-terrorism war in Afghanistan. Furthermore, after each war, the United States enlarged its pool of allies and organized more and more coalitions» – China's Persecution Complex. They think we're using September 11 to encircle them / Tom Donnelly // Weekly Standard, January 28. 2001.
Здесь мы выходим даже за рамки диалектики, когда цель – проникновение в бывшую советскую Среднюю Азию – становится средством и наоборот, когда объявление начала войны может вполне оказаться ее реальным концом (а самая настоящая война – самым выдающимся и подлинным миром?).
Как бы то ни было, присутствие американских войск должно являться и является инструментом… всего. «Изменения режимов, политические и судебные реформы, организация экономического развития, сотворение, удержание и сохранение подлинного мира – все это не может быть выполнено вне продолжительного присутствия и наращивания американских вооруженных сил», – вот что, критикуя министра обороны США Рамсфельда, вменяет вооруженным силам своей державы неугомонный Доннелли ("To describe the constabulary role of U.S. armed forces as simply «peacekeeping» is to misunderstand the importance of armed forces in winning wars, not just winning battles. Regime change, political and judicial reform, economic development – creating, sustaining and preserving a real peace – cannot be accomplished without the continued presence and engagement of American forces, both to provide physical security and evidence of U.S. political interest. If war is a political act, then victory is more than military conquest and the defeat of enemy forces.
…Indeed, what makes American power uniquely relevant – what makes this still «a unipolar moment» – is not just our ability to strike down our enemies anywhere on the planet but our ability to ensure regional security and political freedom afterward" / MEMORANDUM TO: OPINION LEADERS. TOM DONNELLY. Deputy Executive Director. December 19. 2001 – http://www.newamericancentury. org/peacekeeping-121901.htm).
Данная логика является традиционной для США как минимум с середины XIX века и была блестяще продемонстрирована в ходе трехмесячной войны против Югославии (см. интересную статью полковника Евгения Морозова о плане «Анаконда» – геополитической стратегии и тактики США применения блокады для экономического и геополитического удушения противников. Эта стратегия, в частности, основывается на работах адмирала Мэхэна и последующей трактовке этих работ Николасом Спайкмэном. В этом контексте «холодную войну» можно рассматривать как блокаду Евразии: "Рождение «Анаконды». Тем, кто знает военную историю, название это хорошо знакомо. Так был обозначен стратегический план главнокомандующего союзными войсками в североамериканской Гражданской войне 1861-1865 годов генерала МакКлеллана. Сутью плана было полное блокирование мятежного Юга с суши и моря и постепенное экономическое удушение сырьедобывающих южных штатов индустриальным Севером.
