Михаил Кулль - Этот мой джаз
Заметка в газете «Московский комсомолец» 06.09.1964
Первый и второй председатели Совета кафе: Евгений Филипповский (справа) и Юрий Савостицкий
«Синяя птица», как было сказано, по своему статусу была «предприятием системы Общепита», т. е. кафе должно было функционировать днем как закусочная – филиал известной в те годы москвичам «Шашлычной» на Пушкинской площади. Отсюда и меню, зависящее от доставки в кафе отдельных блюд, потому как в «Синей птице» своей кухни не было. Вечером выполнение плана закусочной по реализации сосредотачивалось в буфете со скромным ассортиментом напитков и закусок. А кафе отдавалось, по сути, на откуп Совету, который планировал и организовывал разного рода мероприятия. Основным из них были вечера отдыха коллективов, снимающих кафе и веселящихся по своему усмотрению. Иногда с приглашением интересных гостей. Вспоминаю, что пару раз приходил Владимир Высоцкий, помню выступления поэта-пародиста Александра Иванова, молодой поэтессы Инны Кашежевой. Частым гостем кафе был художник Юрий Соболев, большой любитель джаза, друживший со многими известными музыкантами. И всегда – множество фотографирующих, имена которых, увы, запамятовал, кроме одного – моего соседа по дому и приятеля Виктора Резникова. Он уже тогда был одним из ведущих фотографов журнала «Советский Союз».
В годы моей «Синей птицы» не расставался с фотокамерой и я, когда уступал свое место у рояля кому-либо. Общим планам предпочитал фотографирование отдельных музыкантов, портреты некоторых из них приведены на этих страницах (а может быть, из-за тесноты помещения снимал портреты и небольшие группы, не имея хорошего широкоугольника?). Неудивительно, что нет ни одного снимка нашего состава: если кто-то нас и фотографировал, в подарок снимков я не получал. Редкие фото, запечатлевшие меня за пианино-роялем, сделаны моим младшим братом, Володей, которому я доверял камеру и даже просил «пощелкать». И к великому сожалению, так и не нашел фото той «Синей птицы» со стороны входа в полуподвал с несколькими ступенями вниз и навесом над ними…
Герман Лукьянов, Михаил Кулль, Игорь Высоцкий. 1965
Джем в кафе. Ефим Ольховский, Владимир Чернов, Михаил Цуриченко, Игорь Левин. 1965
Но всегда при проведении «вечеров отдыха» на сцене был наш состав: Игорь Иткин (тенор-саксофон), Александр «Огурец» Чернышев (контрабас), Владимир Лесняков (ударные) и я. Мы играли сугубо джазовую музыку, если в начале вечера это не мешало отдыхающим, особенно когда они сопровождали еду тостами и прочими выступлениями. Но когда дело доходило до танцев, практически не было места музыке танцверанд и вечеров «в нашем клубе заводском». А ближе к концу вечера обычно все переходило в откровенный джем-сэшн с участием забежавших на огонек джазменов.
Намеренно останавливаюсь на периоде от открытия «Синей птицы» до 1967 г., после которого она постепенно стала терять свой стихийно джазовый характер молодежного кафе. Постепенно сцена уступалась организованным, почти концертным выступлениям некоторых из московских составов, потом – джаз-року. Но, начиная с 1968 г., кафе предоставляло свои стены для выставок произведений многочисленных художников-нонконформистов, что составляет одну из замечательных страниц истории «Синей птицы». В 1970 г. прекратил свою деятельность Совет кафе в связи с переподчинением райкома ВЛКСМ. Однако, в еще функционирующем кафе продолжал звучать джаз. В «Птице» до ее закрытия в 1972 г. – «в связи с капитальным ремонтом дома» – более-менее регулярно играли составы с участием Николая Громина, Владимира Миролюбова, Валентина Погожева, Всеволода Данилочкина, Игоря Заверткина, Виктора Фридмана, Георгия Искендерова.
Как обычно, начну с упоминаний в прессе, различных публикаций и свидетельств.
«…Несколько дней назад на углу дома вспыхнула неоновая вывеска. «Синяя птица» – так комсомольцы назвали свое кафе… У кого из комсомольцев Свердловского района возникла мысль – превратить тусклое помещение в кафе…, может быть, у того же Славы Колейчука, молодого архитектора, чей проект лег в основу метаморфозы?..» Первой известившей миру о рождении нового молодежного кафе была газета «Московский комсомолец» от 6 сентября 1964 г. с маленькой заметкой на пятой странице. Оттуда и стало известно имя человека, причастного к рождению кафе. Сегодня это известный московский архитектор, художник, дизайнер, теоретик искусства Вячеслав Фомич Колейчук, который, по его словам, «…в 1964 году еще студентом делал интерьеры для кафе «Синяя птица», где потом выставлялись авангардисты и устраивали джазовые концерты. Я делал демократическое пространство, открытое, общее». «Эта работа была первой вехой на пути пропагандируемого им обновления среды в целом», как написано в одной из биографий В. Колейчука. А той самой средой, обновление которой привело к началу многолетнего существования ставшего легендарным джазового кафе «Синяя птица», а в дальнейшем – клуба-ресторана с тем же названием, было полуподвальное помещение построенного в 1909 г. по проекту известного архитектора К.Л. Розенкампфа (одного из мастеров московского модерна) «доходного дома С.И. Костякова» № 15/23 на углу Малой Дмитровки и Старопименовского переулка. Чем руководствовались партийно-комсомольские руководители одного из самых центральных районов столицы, решив преобразовать полуподвал в молодежное кафе, сказать трудно. Можно предположить, что была мысль «а чем мы хуже других», таких «других», как Ленинградский район, открывший кафе «Молодежное» («КМ»), или Тимирязевский с его «Аэлитой». Наверняка учитывалось, что для участия во Всемирном форуме молодежи, запланированном в Москве на осень 1964 г., ожидается наплыв зарубежных гостей. И кафе родилось из полуподвального небытия. В те годы энтузиастов было достаточно, и если отделкой помещений «Аэлиты» занимались архитекторы, проектировавшие кафе, то будущую «Синюю птицу» штукатурили и отделывали «ребята из Государственного банка, которые после работы превращались в каменщиков и плотников», как писалось об этом в газетной заметке. Отдаленное впечатление о фрагментах интерьера кафе можно получить из публикуемых фотографий. Это было невероятно скромное по архитектуре и отделке панелями из керамической плитки и ДСП (sic!) с наполнителем из нарочито крупной древесной щепы помещение с буфетной стойкой в углу вблизи лестницы, ведущей из раздевалки. Небольшая сцена, украшенная деревянным панно с силуэтом устремленной ввысь птицы (его автор – жена архитектора В.Ф. Колейчука Марина Владимировна). Пианино у стены, вдоль которой, на высоте человеческого роста – ряд окон, выходящих на тротуар улицы Медведева. Вскоре пианино было заменено на рояль, чудом уместившийся на миниатюрной сцене, на которую втискивались не все желающие поиграть в джеме – часть из них вынуждена была стоять около сцены. И зал со столиками мест на пятьдесят или чуть больше. В отличие от пуританских нравов буфетов «КМ» и «Аэлиты» в начале их существования, в нашем буфете какие-то алкогольные напитки были, иначе ни о каком выполнении плана по выручке речи идти не могло. При проведении заранее запланированных вечеров даже заказывались горячие блюда, доставлявшиеся из «материнской» шашлычной.
Панно над сценой кафе
Буквально со дня открытия «Синяя птица» обрела полноправный статус места сбора и общения любителей джаза, став третьим в Москве джазовым кафе-клубом после «КМ» и «Аэлиты». А когда вскоре после появления «Птицы», летом 1965 г. была закрыта «Аэлита» (и снесено ее здание), два расположенных в центре, по сути своей – два джаз-клуба, – стали основными точками притяжения для тех, кто любил играть джаз и тех, кто являлся поклонниками этой музыки. Во вновь открытых кафе «Ровесники» (1964 г.) и «Романтики» (1965 г.) тоже играли джазовые составы, даже направляемые туда Москонцертом после проведения некой аттестации. Но они так и не стали серьезными конкурентами двух кафе в центре Москвы.
Значимее любых упоминаний в прессе, несомненно, была нарисованная на страницах «Ожога» Василия Аксенова картина, близкая почитателям «Синей птицы». «Шел уже одиннадцатый час, когда Самсон Аполлинарьевич Саблер приблизился к «Синей птичке». У входа теснились любители джаза. Кафе было набито битком, из полуоткрытых окон несся жуткий вой, это играл на своем баритоне Сильвестр. Он заглушал все звуки и перекрывал аплодисменты. Саблер постоял и послушал голос друга и посмотрел, как фаны борются у входа с дружиной. Наконец Сильвестр кончил свое соло. Сквозь треньканье пианино донеслись крики: «Чего они, гады, не открывают? Там еще можно стоять!»… В «Синьке» подают только сухое вино, но для Самсика у буфетчицы Риммы нашлась бутылка «Плиски»…» («Птичка», «Синичка» – это было, а вот «Синьку» что-то не припоминаю. –Авт.) Искать сходство аксеновских героев с реальными людьми этого круга не имеет смысла. У писателя была слишком богатая фантазия, чтобы из множества черточек конкретных людей, из множества фактов и ситуаций вылепить своих героев, похожих одновременно на многих «героев того времени» и в то же время не похожих ни на кого конкретно. А вот еще незабываемая ассоциативная цепочка Аксенова: «Синяя Птица Метерлинка. Чеховская Чайка. Стальная птица – Там Где Пехота Не Пройдет, Где Бронепоезд Не Промчится. Птица – Формула – Надежда – Сил Мира Во Всем Мире…» Синяя птица… Сил мира во всем мире… Ну не про наше ли кафе, открытое к Всемирному форуму молодежи?..
