Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т. 4. Дерзание.Роман. Чистые реки. Очерки
— Вы потеряли кого-нибудь?
Татьяна молча наклонила голову, глаза ее блестели сухо, но губы дрожали.
— У вас были дети?
— Да. Двое. И муж у меня был. И квартира хорошая… И я была хоть не такая уж хорошая, но счастливая. А теперь все надо заново. А как? У меня сейчас на душе, будто в этом коридоре, — пусто. Но надо заполнить пустоту. Чтобы опять цель появилась в жизни. — Татьяна встала, пристально посмотрела на новую знакомую, словно хотела получше запомнить ее. — Я одну девушку тут зря обидела…
Она хотела уйти, не попрощавшись, но Клавдия Павловна взяла ее под руку и, заметно волнуясь, сказала:
— Если вам нужно будет поделиться, может быть, посоветоваться, то позвоните мне по нашему коммутатору, добавочный — шестьдесят шесть. Моя фамилия Анохина, я заведую отделом детской и юношеской литературы.
* * *Поднимаясь на площадку третьего яруса, Зина посмотрела в окно. Но там виднелась только серая стена внутреннего корпуса. То же увидела девушка, когда взбежала на четвертый ярус, но уже с пятого над постройками внутренних корпусов библиотеки возникли крыши и этажи других домов, затем — ущелья улиц, и, наконец, открылось небо, просторное, голубое, а на горизонте, как снежные горы, обрисовались белые громады дальних зданий.
— Хорошо-то как!
На седьмом и восьмом ярусах гигантского книгохранилища Библиотеки имени Ленина работала группа, которой заведовала Зина. Но на этот раз у нее было поручение на самый верхний ярус и, увлеченная открывшейся перед ней величественной панорамой города, девушка, забыв о лифте, продолжала легко подниматься по лестнице.
— Вот она, Москва, раскинулась без конца, без края. Ух ты, простор! Высота какая!
Зина припала лицом к просвету в стекле, замазанном черной краской. Теперь даже этот просвет казался в сотни раз шире окон нижних этажей.
— Так вот и у меня, — прошептала Зина, — чем выше поднимаешься, тем больше видишь.
Заглянув на обратном пути в зал редкой книги, она с удовольствием щелкнула выключателем, осветив мимоходом свои любимые полки. Золото разом вспыхнувших обрезов, роскошные корешки бархатных и кожаных с золотым тиснением переплетов вызывали у нее чувство почти ребяческого восхищения. Но она всегда помнила и то, что не просто роскошные издания, а все богатство человеческой мысли собрано здесь.
Ценности библиотеки неисчислимы. Каждая книга — от огромного (не поднять), в накладном серебре, фолианта Евангелия до книжечки-лилипута — предмет особой заботы: за ними ухаживают, берегут, у каждой свое место на полке. Когда сотрудницы выносят книги на руках и осторожно сходят по маленьким, как в детском саду, лесенкам кафедр, а потом везут их в тележках-колясках или переправляют в люльках подвесных кабин, они для них точно дети. Но вот книги вышли из хранилища, из шкафов подсобных фондов и потекли по своим маршрутам — тысячи, тысячи, тысячи, — они «отправились в рейс».
Слова Ленина о роли библиотеки в народном образовании известны не только Марии Александровне Кондратьевой, главному библиотекарю отдела старопечатной и редкой книги, и ученому консультанту Григорию Петровичу Георгиевскому, работающему в отделе рукописей пятьдесят лет, но всем сотрудникам — от директора Василия Григорьевича Олишева до уборщицы Шуры.
Для них главное не в том, чтобы собирать и хранить библиографические редкости за семью печатями для ученых-знатоков и одиночек-любителей, а в том, чтобы донести книгу до всего народа.
Однако народу редкие книги станут интересны и нужны лишь тогда, когда он научится вообще любить книгу. Вот и задача: поднять культурный уровень массового читателя, ознакомить его с лучшим из всего богатейшего литературного наследства. Эти задачи и определяют направление работы Ленинской библиотеки.
В библиотеке бытует выражение «зацепить читателя». Это значит не только удовлетворить его запросы, но и заинтересовать, привить ему охоту к серьезному чтению.
Неудачная попытка помочь новенькой читательнице очень огорчила Зину.
«Какая она злая, — подумала девушка. — „Мне надо быстро!“ Это на аттестат зрелости-то! Вот чудачка! Обложилась, наверное, книгами и утонула в них. Даже не выслушала… Или я не так подошла к ней? Сделала бы она толковый запрос, подобрали бы самое необходимое, даже с выборками, раз ей скоро нужно. У нас ведь не просто механическая выдача».
Запрос! Это тоже новое в работе библиотеки. Центральный справочный аппарат отвечает на самые разнообразные запросы читателей, наполняющих читальные залы и посылающих письма из самых отдаленных уголков страны.
Что читать и как читать?
Одно учреждение требует литературу о железнодорожных туннелях. Другое запрашивает книги о диффузии водорода. Один студент интересуется, где помещены статьи Брюсова о футуристах и акмеистах, другой — осадой Смоленска в 1610 году. Многие просят подобрать литературу для самообразования или для перемены квалификации. К запросам последних сотрудники библиотеки особенно внимательны: с такими запросами большей частью обращаются инвалиды войны. А недавно один из них — безногий из-под города Калинина — прислал девочку одиннадцати лет с просьбой дать ему рецепт приготовления зеркального стекла для вывесок. И специалист из группы исполнителей справок составил нужный рецепт. Чтобы получить представление о размахе подобной работы, надо самому увидеть собранные здесь на полках 32 тысячи справочников, словарей и энциклопедий и 40-тысячный фонд наиболее интересных, уже выполненных справок, по которым даются готовые ответы при совпадающих запросах. Кроме центрального, при библиотеке есть еще два пункта приема справок со своими справочными фондами, и только в один из них (при главном читальном зале) поступает в среднем семьдесят запросов в день.
И вдруг является человек, которому «надо быстро» подготовиться для поступления в вуз и который, отказываясь от посторонней помощи, хочет все «сообразить» самостоятельно.
Татьяна приходила теперь в библиотеку каждый день и сооружала перед собой на столе настоящую баррикаду из книг. Она сидела, уткнувшись в учебники, не отрываясь, или часами выписывала, чертила, решала задачи. Худенькое лицо ее еще осунулось. Иногда, ошалев от усталости, она поднимала голову и несколько минут рассматривала лепные украшения потолка и широкие хоры, похожие на огромные балконы. Середина зала ничем не стеснена, и столько воздуха в этом высоком бело-голубом пространстве, что Татьяна невольно вся распрямлялась, вздыхала свободно.
На хорах занимались профессора и военные специалисты. Там были индивидуальные столики и та же устойчивая тишина. Татьяна заглянула туда однажды в минуту отдыха. Люди работали над изобретениями, писали научные труды: библиотека предоставляла им все свои богатства. Татьяне хотелось хоть немножко приобщиться к этому источнику знаний, стать полезной, нужной.
«Тут есть все. Можно попросить любую книгу, и ее принесут. Но это потом, — думала она. — Мне сейчас хотя бы усвоить самое необходимое. Но как много этого необходимого!» И она снова жадно хваталась за свои книги.
— Вы, наверно, решили нажить себе чахотку, — прошептал однажды кто-то над ее ухом.
Татьяна порывисто вскинула голову. Рядом стояла Зина. Та крепышка с гладким зачесом блестящих русых волос.
— Я работник библиотеки, и мне очень хочется помочь вам, — продолжала она. — Я сама была студенткой, занималась здесь и в то же время работала. Нас была целая группа.
Татьяна молчала, глядя на Зину широко открытыми серыми глазами, устало-задумчивыми и добрыми. Теперь настойчивость этой девушки только удивляла ее. Или она начинала сдаваться, поняв всю тяжесть дела, взваленного ею на свои плечи, или ей вспомнилась другая женщина, встретившаяся в этом чудесном доме… Как бы то ни было, но она встала и, когда они вместе вышли из зала, позволила Зине взять себя под руку.
— Вы так усиленно занимаетесь, что к вам не подступишься, — весело сказала Зина, забывая о дипломатических подходах. — Хотите немножко рассеяться? Ведь у нас здесь столько книг, такие рукописи замечательные! Я очень хотела бы показать вам все это.
Татьяна, ожидавшая другого разговора, посмотрела на девушку с удивлением.
— А какие же это редкие книги? — спросила она, не проявляя, впрочем, особого интереса.
Еще равнодушнее выслушала она горячий рассказ о древних евангелиях, об автографах знаменитых людей, о роскошных изданиях, в которых не было ничего такого, что пригодилось бы для сдачи экзаменов на аттестат зрелости.
— У меня не тем голова занята, — сказала она со всей откровенностью человека, совершенно поглощенного собственным делом. — Может, это и очень ценные книги, да мне-то они сейчас совсем не нужны. Пусть уж ученые ими интересуются. Вы видели, как идет человек под тяжелой ношей? Согнется, прямо задыхается… И ему все равно: красивой ли улицей он идет или закоулками, — только бы донести поскорее.
