Восточные услады, или любовные игры султанов - Эрдоган Сема Нильгюн

В бане.

Художник Жан-Леон Жером

Как ни странно, в этой искусственно созданной жаре отдыхаешь от полуденного пекла; земной огонь Птаха берет верх над нестерпимо палящим зноем небесного Хоруса. Следует ли говорить о наслаждении от массажа и о чудесном отдыхе на скамьях, расставленных вдоль высокой галереи с перилами, которая расположена над вестибюлем бани? Кофе, шербеты, кальяны прерывают или навевают легкий дневной сон, столь любимый восточными народами.

Впрочем, раскаленный от зноя ветер дует в период хамсина не все время. Часто он прекращается на целые недели, в буквальном смысле слова позволяя дышать. Город вновь оживает, пестрая, шумная, веселая толпа заполняет площади и парки, на аллее Шубры появляются гуляющие, в беседках возле фонтана и у разбросанных между деревьями могил мусульманки в покрывалах грезят дни напролет в окружении веселых ребятишек. У восточных женщин есть две возможности скрыться от тишины гарема — это прежде всего кладбище, где у любой из них покоится дорогое сердцу существо, и общественная баня, куда, по обычаю, мужчины должны отпускать жен не реже раза в неделю.

Я не знал об этом, что и стало причиной некоторых домашних неурядиц, от которых я хочу предостеречь европейца, решившегося последовать моему примеру.

Едва я привел с рынка яванку-невольницу, как меня уже обуревал целый рой мыслей, дотоле не приходивших мне в голову, Боязнь оставить ее еще на один день среди жен Абд аль-Керима ускорила мое решение. Эта рабыня приглянулась мне сразу же.

Есть что-то притягательное в женщине из далекой, экзотической страны, которая говорит на неизвестном языке и поражает необычностью своего наряда и привычек; в ней нет ни малейшей вульгарности, которую мы часто наблюдаем у своих соотечественниц. На какое-то время я поддался магии восточного колорита; слушал ее щебетание, с интересом наблюдал, как она выставляет напоказ пестроту своих одежд, как будто у меня в клетке жила райская птичка, но надолго ли сохранится это ощущение?

Караван у стен Каира на старой фотографии

Меня предупредили, что, если торговец обманет покупателя относительно достоинств рабыни и у нее обнаружится какой-то изъян, покупатель имеет право через неделю расторгнуть сделку. Мне представлялось невозможным, чтобы европеец прибегнул к подобной недостойной оговорке, даже в том случае, если его действительно обманули. Но вскоре я с ужасом обнаружил у несчастной девушки два клейма с монету в шесть ливров: одно под стягивающей лоб красной повязкой, другое — на груди, и на обоих — татуировка, изображающая нечто вроде солнца. На подбородке тоже была татуировка в виде острия пики, а левая ноздря проколота, чтобы носить кольцо. Волосы были подстрижены спереди и падали челкой до самых бровей, соединенных между собой нарисованной черной линией. Руки и ноги были выкрашены в оранжевый цвет; я знал, что это специально приготовленная хна, от которой через несколько дней не останется и следа.

Что же теперь делать? Смуглая женщина в европейской одежде выглядела бы весьма комично. Я ограничился тем, что дал ей понять знаками, что нужно отрастить подстриженные кружком волосы на лбу. Это, казалось, немало ее удивило; что же до клейма на лбу и на груди — вероятно, обычая острова Ява, поскольку в Египте я не встречал ничего подобного, — то их можно было скрыть украшением или какой-нибудь отделкой; таким образом, тщательно оглядев свое приобретение, я решил: особенно жаловаться мне было не на что.

Пока я разглядывал прическу рабыни с беспокойством хозяина, который печется о том, чтобы приобретенному им товару не был нанесен какой-либо урон, бедняжка заснула, Я услышал, как во дворе закричал Ибрахим:

— Эй, месье!

На невольничьем рынке. Старинная гравюра

Я догадался, что меня кто-то спрашивает.

Я вышел из комнаты и увидел на галерее еврея Юсефа, который желал побеседовать со мной. Он понял, что я не горю желанием пригласить его в комнаты, и мы принялись прогуливаться по галерее и курить..

— Мне сказали, — начал он, — что вас заставили купить невольницу; я очень против этого шага.

— Почему же?

— Вас, наверное, обманули или обсчитали, драгоманы всегда в сговоре с торговцами рабов.

— Весьма вероятно.

— Абдулла взял себе по меньшей мере один кошелек.

— Ничего не попишешь.

— Вы не до конца отдаете себе отчет в том, что произошло. Вы попадете в крайне затруднительное положение: перед вашим отъездом из Каира Абдулла предложит вам перепродать ее за гроши. Это в его правилах, и потому он отговорил вас от брака по-коптски, что было бы гораздо проще и обошлось бы дешевле.

— Вы же прекрасно понимаете, что мне было бы совестно вступить в брак, который предполагает религиозное освящение,

— Почему же вы молчали об этом? Я подыскал бы вам слугу-араба, который женился бы вместо вас столько раз, сколько бы вы пожелали.

Услышав подобное заявление, я чуть было не прыснул со смеху, но когда попадаешь в Каир, быстро перестаешь чему-либо удивляться. Из разговора с Юсефом я понял, что существует целая категория таких недостойных людей, занимающихся подобным ремеслом. Все это возможно благодаря легкости, с который жители Востока могут сойтись с женщиной и расстаться с ней, когда им заблагорассудится; обман может раскрыться, если женщина сама подаст жалобу, но, очевидно, это лишь средство обойти строгости паши в отношении общественной морали. Любая женщина должна иметь официального мужа, пусть она даже разведется с ним через неделю, если только у нее, как у рабыни, нет хозяина.

Ворота Баб Зувейла в Каире. Художник Уильям Логсдейл

Я дал понять Юсефу, насколько меня возмущает подобная сделка.

— Господи, — ответил он мне, — какая важность! Это с арабами?

— Вы можете также сказать — с христианами!

— Таков обычай, — добавил он, — его ввели англичане, они так богаты!

— Значит, это дорогое удовольствие?

— Раньше было дорогое, но сейчас в этом деле возникла конкуренция, и все стало доступнее.

Развратить целый народ, дабы избежать гораздо меньшего зла! Еще десять лет назад в Каире можно было встретить женщин наподобие индийских баядерок или римских куртизанок. Улемы долго и безуспешно жаловались правительству, но поскольку оно брало с этих женщин, объединенных в корпорацию, довольно значительный налог, то не трогало их; большинство женщин жили за городом, в Матарии. Наконец каирские святоши предложили сами платить налог; тогда всех этих дам сослали в Иену, в Верхнем Египте. И теперь этот город, стоящий на месте древних Фив, является чем-то вроде Капуи для иностранцев, плывущих вверх по Нилу. Здесь есть свои Лаисы и Аспазии, которые ведут роскошную жизнь и богатеют главным образом за счет англичан. Им принадлежат дворцы и невольники, и, подобно знаменитой Родоне [19], они могли бы построить для себя пирамиды, чтобы прославить себя, если бы в наши дни было еще в моде нагромождать на свое тело груду камней, но сейчас женщины предпочитают бриллианты.

Я прекрасно понимал, что еврей Юсеф не напрасно просвещал меня на этот счет: из-за возникших у меня сомнений я скрывал от него свои посещения невольничьего рынка.

Египетские женщины

Иностранец на Востоке напоминает наивного возлюбленного или юношу из богатой семьи — персонажей комедий Мольера. Нужно лавировать между Маскарилем и Сбригани [20]. Чтобы поставить все точки над «i», я пожаловался, что истратил на рабыню почти все свои сбережения.