Наложницы. Тайная жизнь восточного гарема - Казиев Шапи Магомедович

Ян Гуйфэй – любимая наложница китайского императораТан Сюаньзуна

«Девушку на другой день пересылают в дом покупателя или покупательницы в сопровождении старой женщины, не выпускающей ее ни на минуту из виду. – вспоминала Мелек-Ханум. – Там она остается в течение нескольких дней, пока не убедятся, что у нее нет никаких телесных недостатков. Призывают бабку, чтобы исследовать, не имела ли покупаемая невольница прежде любовных отношений. После такого рода исследования, уплачивается сумма, за которую она продана, и продажа узаконивается формальной бумагой называемой петшех».

В ожидании милости повелителя

Юные девы отнюдь не светились радостью, когда мрачный евнух закрывал за ними ворота «Дома счастья». Они вряд ли представляли, что их ждет в гареме, зато хорошо понимали, что навсегда расстаются с прежней жизнью.

В этом таинственном мире были свои законы и иное течение времени, отменявшее память, прежние привязанности и привычки. Теперь их жизнь, одежда, пища, мечты, даже имена – все становилось иным.

«Сознание своего исключительного права обладателя и полновластного господина притупило его чувство к своим женам, – писал Д. Дорис о султане Абдул-Хамиде. – Поэтому и ищет он, как постаревший сластолюбец, перемены, неожиданности, новизны… Однажды утром, узнав о том, что три юные черкешенки только что доставлены в сераль и ждут лишь момента, когда они будут ему представлены, Его Величество спросил, «было ли сделано необходимое». Под этим подразумевались некоторые предварительные формальности: принятие ванны, медицинский осмотр, удостоверение в девственности, перемена наряда, обучение правилам этикета, целованию руки, реверансу и т. п. Дежурный евнух ответил утвердительно и, довольный собой, прибавил, что он в тот же день одел девушек во все новое. «В таком случае, – сказал Султан, – пусть их разденут: я желаю видеть их в их бедности и естественном обличье и хочу, чтобы так было и впредь».

Академия любви

Валидэ-Султан и ее кальфам было чему научить наивных одалисок. Их опыту и мастерству могли бы позавидовать и японские гейши.

Для начала девушек придирчиво «сортировали» и раздавали соответствующим воспитательницам. Те, не мешкая, принимались за дело. Природную красоту девушек необходимо было довести до совершенства и облечь в драгоценную оправу, способную тронуть сердце видавшего виды повелителя.

Воспитание в гаремной академии любви диктовалось главной целью – всегда и везде быть готовой услужить повелителю, исполнить любой его каприз. Особым достижением считалось умение вызвать, разжечь этот самый каприз утонченными и изысканными способами.

При дворе Бухарского эмира наложниц по три месяца обучали гаремным премудростям, умению угождать повелителю и прочим способам разбудить в эмире желания. Это было жизненно важной наукой, потому что при дворе было еще три сотни красавиц, жаждущих внимания эмира.

В Индии этим наукам посвящались многочисленные трактаты. Там существовали целые касты гетер. «Подобно античным гетерам, кроме любовных утех, они должны были также доставлять своим обожателям изысканные эстетические удовольствия, – пишет Г. Зограф в предисловии к роману М. Русва «Танцовщица». – Поэтому обучению гетер уделялось очень большое внимание. Лучшие из них своим умственным развитием, талантами и образованием могли соперничать с представительницами высших классов общества. Вот как описывает воспитание гетеры знаменитый индийский поэт середины первого тысячелетия нашей эры Дандин: «…Преподаются науки, имеющие то или иное отношение к любви, и все, что к ним относится. Основательно изучаются танцы, пение, игра на инструментах, театр, живопись, приготовление сладостей, духов и искусство составления букетов и гирлянд. Изучаются также основательно письмо и ловкость в разговоре. Науки: грамматика, логика и астрономия изучаются поверхностно, только настолько, чтобы знать, о чем идет речь. Происходит основательное ознакомление со средствами к жизни, с игривой ловкостью разговоров, с искусством азартных игр…»

Основой индийской науки любви была, конечно, «Камасутра». Постигшие тонкости этого трактата дамы знали, как сделать так, чтобы повелитель не только наслаждался красавицей, но и обретал в любви новые силы и мудрость, а не лишался и того, и другого, как полагали непосвященные

Древневосточные трактаты и наставления содержат множество знаний и поучений, в том числе медицинских. К примеру, существует наука лечения любовью, в которой раскрываются секреты исцеления с помощью наложниц. Причем список поддающихся лечению недугов огромен. В богато иллюстрированных трактатах демонстрируется, как выправлять позвоночник, укреплять нервную систему, очищать кровь и т. д.

Существовал и другие, не менее познавательные «учебные пособия».

В Китае искусству любви всегда уделялось особое внимание. Древний трактат о любовной науке «Руководство Чистой Девы» популярен и по сей день. Кроме того, в покоях знатных особ всегда присутствовали иллюстрированные руководства, помогавшие постигать любовные таинства.

Дворец ветров – Хава Махал в Джайпуре был построен по указу махараджи Саваи Пратар Сингхе для своих многочисленных жен гарема

О сыне князя Чу Хаояне (времена династии Хань) Р. ван Гулик пишет: «Он приказал расписать стены зала картинами, на которых были изображены в голом виде мужчины и женщины во время совокупления, он также заставлял своих родственников, как мужчин, так и женщин, принимать в этом зале участие в пирушках. Именно поэтому в более поздних китайских литературных источниках он упоминается – и вполне справедливо – как основоположник эротических картин».

Движения и жесты

Одной из главных наук, преподаваемых в серале, было умение красиво и грациозно двигаться.

Привычные способы сменялись утонченными, а большей частью прививались новые.

Стоять, сидеть, приближаться к повелителю или его ложу, подавать кофе или кальян, отводить глаза, принимать подарки – премудростей было много. И все это следовало делать с особым изяществом и, вместе с тем, томным кокетством, с тенью священного ужаса и едва скрываемой страстностью. Ко всему этому прилагались многочисленные нюансы в зависимости от настроения повелителя, времени суток, места действия или времени года.

Д. Дорис перечислял древние искусства, которые следовало постичь будущим одалискам: «Сладострастная гармония позы, походки и жеста; мелодичное пение и томный танец, поэтичная и цветистая речь, тонкая интонация, красноречивая нежность взгляда, привлекательная мягкость манер, сладостные ласки, одним словом, все, что самый блестящий изыск может прибавить к женскому очарованию».

В «Тысяче и одной ночи» красавица описана так: «Посмотрев, он увидал больше чем двадцать невольниц, подобных месяцам, окружавших ту девушку, а она среди них была как луна меж звезд. И они заслоняли эту девушку, на которой была царская парча, а стан ее был повязан затканным поясом, шитым разными драгоценными камнями, и этот пояс сжимал ее бока, и выставлял ее ягодицы, так что они были подобны холму из хрусталя под веткой из серебра, а груди ее походили на пару плодов граната.

И когда Шарр-Кан увидал это, его ум едва не улетел от радости, и забыл он свое войско и своего везиря. И он всмотрелся в ее голову, и увидал на ней сетку из жемчужин, перемежающихся с разными драгоценными камнями, и невольницы справа и слева от нее принимали ее полы, а она кичливо покачивалась».

Речь

Язык в серале тоже был свой, особенный, не вполне понятный простому люду. Мимика, жесты, условности, которыми пользовались обитатели гарема, подчеркивали их принадлежность к особой гаремной касте.