Елена Полюшкина - Моя душа состоялась. Дневник Алены
Картина: все полотно – чернота ночи. Бархатный, насыщенный густо-черный, от края до края. Крошечные бледно-желтые точки: звезды, как в тумане. Вокруг каждой дымка, аура.
И все ощущение туманного взгляда изнутри картины, а не с нашей стороны (стороны зрителей).
12.05. Утро дарит меня своей свежестью, чистотой мыслей и ощущений. На все смотришь по-новому, по-радостному. И ветер опять сходит с ума. Ну и что! Ветер нетерпеливый, тревожный, легкомысленный. У него много характеров. Сейчас он – беспокойный и вселяет это беспокойство всем, кого касается.
Мне все больше и чаще думается о прозе. Я предполагала, что когда-нибудь буду писать прозу, но это терялось в далеких перспективах. Я не чувствовала в себе еще силы и мастерства, необходимого запаса знаний. И вот сейчас все больше и больше тянет именно к прозе. В голове еще не оформившиеся, но ощутимые планы, задумки постоянно напоминают. Еще не знаю, ни о чем писать, ни как, но уже уверенность – непременно буду. Так же – желание изобразить многое на холсте. Очень хочется писать красками. И знаю, если попробую – получится. Есть чем поделиться, сказать свое, непохожее.
Какое-то ослиное упрямство – не учу ничего и все. Гибель неизбежна. А в Литературный хочется. Хотя больше хочется непосредственно в Москву.
Теперь каждый день небо по вечерам преподносит сюрпризы. Сначала все оно нежно-голубое, а изнутри, из глуби его очей, чуть различаемое, как божественный свет, как нимб, розовое марево очень нежно и кротко. Потом розовость опять перетекла к горизонту, к домам, и загустела, вытянулась в полоску. Рваные клочья грязного дыма, выползающие из труб, на этом изящном розово-голубом фоне преображаются. Небольшими причудливыми кусочками медленно проплывают по очарованной небесной глади. Они уже синие. В них даже что-то романтическое, от сказки. Насыщенная голубизна зовет меня к себе. Небо всегда имеет власть надо мной. Непонятную, необъяснимую, меня всегда тянет к нему. Стоит посмотреть в его чистоту, открытость, и уже не можешь оторваться. Вытягивает из тебя всю любовь и боль. Над горизонтом еще широкая розовая полоса, она излучает свет, и от него голубизна над полоской светлее, ласковее. Сумерки уже бормочут что-то о предчувствиях, и топчутся на подступах наших измерений, и опять охватывает необъяснимая тревожность, волнение столь легкое и неуловимое, будто и нет его, и вот оно – где-то в воздухе, часах, шумах вечерней улицы. И рассказать не могу всего. И снова берусь за ручку, потому что не в силах оставить без внимания такого великолепного зрелища (одну из жемчужин Вселенной) и всех мыслей и ощущений, которые охватывают душу при виде прекрасной картины.
Коллекционировать небо. Так только что сказала мама, выслушав мой длинный монолог, – объяснение в любви моему непревзойденному небу. Очень хорошая мысль. Ну, что же, попробую начать эту коллекцию. Два образца уже есть, вернее, два дня. С богом!
15.05. Конечно, главное событие – день рождения Булгакова. Но, к своему стыду, сегодня я почти не вспоминала об этом. Но ведь можно помнить каждый день и любить не меньше. Днем было очень хорошее настроение, ходила с Лариской по Казани с цветами, плеером и смехом. Весна даже Казань преображает, хотя, когда на сердце легко, просто не обращаешь внимания на окружающее. Тем более, если чувствуешь, что хорошо выглядишь, и многие обращают на это внимание.
Вечернее небо – снова очарование. Такая нежная голубизна. Юность бирюзы. И тонкой кисточкой розовые разводы, хотя и неравномерно, но удивительная гармония. Все небо слилось в однажды. Подрумяненный ломтик закатного неба город, как на подносе, преподнес сегодня. Любуйтесь, радуйтесь ясными, глубинными глазами.
17.05. Сегодня мы разговаривали о современной литературе с мамой, и она мне напомнила мои слова «я не хочу быть интеллигенцией, я хочу быть народом». Смешно стало. Это я так думала в классе где-то седьмом, когда хотела быть крутой. А теперь, теперь я хочу быть с ними рядом, с людьми духа. Я себя с ними и чувствую рядом. Я хочу, чтобы меня признали равной.
25.05. Попытка автобиографии.
Не думаю, что моя биография какая-то особенная. И, наверное, она не займет много места, даже в подробном изложении. Мне не трудно описать события моей жизни, все они так или иначе отразились в стихах, и, наверное, я не смогу многого добавить к ним, даже излагая свободным стилем.
Год рождения – 1973, 20 декабря. Живу в Казани. Сейчас мне 17 лет. В этом году кончаю школу. Из предметов любимые: история, литература, английский. Большую часть времени стараюсь отдавать именно им.
Вот, пожалуй, этим пока и ограничиваются основные факты. Мой послужной список. Внешне все выглядит так.
Но здесь я хочу больше написать о том, что значат для меня стихи, и как они возникли в моем восприятии мира.
Первые стихи я начала писать лет в 8-9. Но это было несущественно. Они много не стоили.
Понимать, что для меня они – частички сердца я, наверное, начала не так давно. Может, в середине прошлого года.
Когда, уже просыпаясь, знаешь, что сегодня будешь писать, не обязательно твердо зная про что (хотя часто тема вынашивается и довольно долго), – это чувство необъяснимое. Когда в тебе уже так много всего, что невозможно не поделиться хоть с кем-то.
Я считаю, что большое влияние на меня оказали поэты Серебряного века. Я много читала Гумилева, Пастернака, Ахматову, Бальмонта и др. Я осмелюсь сказать, что сильнейшими поэтами этого периода для меня остаются Маяковский и Мандельштам.
Я не буду говорить, что кого-то из них напрямую считаю своим учителем. И это понятие достаточно условно. Мне видится – каждый во всем многообразии своих индивидуальных качеств. Масштабов, в первую очередь, личности. Цельность – не неоднозначность образа и поэтического дара и человеческого характера.
Я не хочу сказать, что когда ощущаешь во всей полноте силу личности, она невольно начинает довлеть (давить) над твоим собственным восприятием жизни и поэтическим слогом. Главное – вбирая в себя все новшества, образы и страстность поэта, уметь не опуститься до повторения и, как бы перерабатывая в себе их творчество, писать нечто совершенно другое. Под преломленным углом света замечать какую-то непохожесть.
Я совсем не хочу сказать, что ставлю себе целью, во что бы то ни стало писать необычно, прибегаю ко всяческим приемам, лишь бы не казаться на кого-то похожей.
Я пытаюсь объяснить, как, понимая и принимая совершенно различные поэтические индивидуальности, можно любоваться, восхищаться ими, но когда пишется, забыть, что существуют какие бы то ни было каноны, системы сложившихся образов, способы стихосложения, даже рифмы. Но, естественно, знание всех этих правил необходимо, без них невозможно было бы вообще писать. Главное – помня их, суметь в нужный момент забыть и писать, как мыслится мне в эту минуту.
Я не буду оправдываться, заранее предвосхищая обвинения в символизме.
Я никогда не выдумываю образы, они приходят сразу и очень красочно. Я всегда их вижу. Для меня большое значение имеют зрительные картины, цветовые пятна, и, кажется, событие выглядит как-то выпукло. Его уже видишь (событие, явление, предмет, чувство) с разных сторон.
У меня мало сюжетных стихов, не потому что в моей жизни мало запоминающихся ярких событий. А просто эти события в каждом из них, все, даже маленькие стихотворения, чисто образные (природные или чисто символические). Через них преломляются все мои чувства и поступки.
Я пробую описать не какое-то физическое явление, а более мое внутреннее состояние в этот момент. Я запоминаю не столько, что происходит в этот момент, а какими чувствами, эмоциями, переживаниями заполнено сердце сейчас. И когда вспоминаешь себя, тогда именно по чувству легче передать это через стихотворение.
Я не пытаюсь иносказанием ярче подчеркнуть образ (тут я больше внимания уделяю аллитерациям и разбивке строчек – для ритмической выразительности). Я вижу мир таким, каким он представляется в моих стихах. Я все это вижу и могу ответить за каждое слово и объяснить, почему использовано именно оно.
Конечно, я согласна с Н.Глазковым:
Бывает так, стихи имеют
Еще второй и третий смысл.
Нельзя воспринимать стихи в пространстве наших трехмерных измерений. Для их восприятия вообще необходимо многомерное восприятие жизни и Вселенной как составной их части, если можно так выразиться.
Я часто употребляю слова, казалось бы, совершенно неуместные в сочетании друг с другом. Но ведь сложные для быстрого восприятия. Надо только попробовать раздвинуть рамки привычных объяснений и заглянуть и за них и внутрь себя. Подумать чуть-чуть больше. За каждым образом не столько красочная, экзотическая метафора, но и целый маленький мир, со своими условностями. Его можно понять и привыкнуть.
