Андрей Буровский - Еврейские погромы. Скорбь по двойным стандартам
Со взятием Иерусалима большая война кончилась. В руках восставших оставалось еще несколько крепостей в Иудейской пустыне, в Риме уже прошла церемония триумфа Веспасиана и Тита. Рим считал, что война окончена, он только давил последние гнезда бунтовщиков. Иудея думала иначе? Во-первых, не вся Иудея. Во-вторых, ее проблемы.
Летом 73 года легат Луций Флавий Сильва подавил последние очаги сопротивления. В том числе он взял крепость Массаду, где засели последние сикарии под руководством Эльазара бен Яира. Крепость на вершине крутой горы была построена еще Иродом. На Востоке ее считали неприступной… она и была неприступной для египтян, вавилонян, ассирийцев, иудеев и так далее.
Но римляне — они могли не только срывать горы, как при строительстве форума Трояна, но и возводить их. Осаждающие соорудили вокруг крепости гигантские валы. Не желая сдаваться и не имея сил воевать, сикарии перебили друг друга. Сначала они убили всех детей и женщин, потом перебили сами себя.
Когда римляне ворвались в крепость, к ней было всего пятеро живых существ: две женщины и три ребенка. Почему они оставили в живых именно этих, никому не известно. После штурма Массады мятежная провинция замирилась на долгие сорок лет, до очередного восстания.
Перелом иудейской истории?События 66–73 годов часто считают переломным моментом в ходе всей иудейской истории.
Число погибших иудеев оценивался примерно в миллион — в треть населения страны. Из этого миллиона только около ста тысяч погибли на поле боя — остальные умерли от голода или были истреблены римлянами. Огромное число людей покончили с собой, не желая сдаваться; многие из них убивали сначала жен и детей, потом сами следовали за ними. Число этих самоубийц, к сожалению, крайне трудно установить сколько-нибудь достоверно.
В одном Иерусалиме погибло то ли миллион сто тысяч человек (по словам Иосифа Флавия), то ли все же шестьсот тысяч, по словам Корнелия Тацита. Первая цифра явно преувеличена, вторая может быть и реальной{63}.
Ведь осада Иерусалима началась в праздник Опресноков, то есть на Пасху. В городе находились паломники со всего Средиземноморья, так что «целый народ оказался заключенным в общую для всех темницу, и… война окружила город, до отказа наполненный людьми»{64}.
Любопытный парадокс: когда египетский иудей Александр казнил и продавал захваченных в Иерусалиме иудеев, в их числе наверняка были и иудеи — паломники из Египта.
Единственные, кто спасся при штурме Иерусалима, — это христиане. Было ведь сказано Христом: «Скоро разрушится сей город, и не останется камня на камне». Христиане поверили и ушли из Иерусалима заранее. А кого Й’ахве решил погубить, тем не дал пойти за Христом.
Иерусалим оказался полностью разрушенным. Еврейские историки постоянно пишут, что римляне выгнали иудеев из Иерусалима… Выгонять было неоткуда. Римляне запретили иудеям восстанавливать город.
Характерно, что ненавидящие еврейские предания о Тите Флавии вовсе не ставят ему в вину кровь, которую пролили в Иерусалиме его воины. Сожжение Иерусалимского храма заслонило все остальное. Впрочем, еще более странно, что ни еврейские предания, ни современные еврейские историки не замечают другого — рек крови, пролитых евреями в ходе гражданской войны друг с другом.
Изменилось само иудейское общество. Исчезли целые сословия, целые направления в иудаизме.
Почти поголовно погибли саддукеи — их, как представителей ненавистной аристократии, истребили зелоты и сикарии.
Сами же зелоты и сикарии в абсолютном большинстве погибли в ими же развязанной войне.
Погибли и ессеи. Обычно пишут, что гибель ессеев — на совести римских солдат. Но ведь это — только не доказанное никем предположение. «Археологи обнаружили свидетельства того, как члены кумранской общины, уже увидевшие неотвратимо надвигавшихся на их поселение римских солдат, торопливо прятали в пещерах драгоценные свитки — где-то через полчаса всем этим людям предстояло погибнуть»{65}.
Но почему ессеи увидели именно римлян? Сикарии и зелоты резали всех «не своих» намного более жестоко, чем римляне.
Уцелевшие ессеи, скорее всего, окончательно отделились от иудаизма, влились в иудео-христианские общины или в секты сампсеев, элкасаитов, мелхиседекиан. Одно из важнейших кумранских сочинений, т. н. «Дамасский документ», было обнаружено в генизе (хранилище) каирской караимской синагоги.
Само иудейское общество существенно изменилось. Не стало пророков, не стало священнослужителей. Все нити, связывающие иудейскую традицию с традициями Древнего Востока, окончательно порвались.
Храм в Иерусалиме погиб, в Египте его закрыли. Только Библия и Закон стали святынями иудеев — и в диаспоре, и в Палестине.
Уцелели только книжники, преемники в первую очередь фарисеев.
Во время осады Иерусалима на сторону римлян перебежал некий Иоханан бен Заккай. Из осажденного города не так просто было выбраться. Иоханан придумал способ, мягко говоря, не самый нравственный: его ученики выбежали на улицу с рыданиями, что дорогой учитель умер от заразной болезни. Городские власти тут же позволили похоронить «умершего» за пределами города, между стенами Иерусалима и валами осаждающих римлян. Посыпая голову пеплом, раздирая на себе одежды и завывая должным образом, ученики вынесли за городские стены заколоченный гроб… и принесли его прямиком к шатру Веспасиана. Там «воскресший» Иоханан долго пророчествовал и в конце концов попросил Веспасиана: если он станет императором, пусть он позволит Иоханану бен Закаю с его учениками основать в каком-нибудь из городов Палестины школу — для изучения еврейских законов и преданий.
Якобы бен Заккай долго говорил с Веспасианом и попросил: «Дай мне Явне с его мудрецами». Скорее всего, это легенда: 1 июля 69 года Веспасиан, провозглашенный императором, отбыл в Рим. Но факт, что римское командование разрешило Иоханану бен Заккаю отправиться в Явне, который он превратил в новый духовный центр иудаизма, а позже и в Синедрион.
«Как религиозные, так и исторические традиции еврейского народа видят в Иоханане бен Заккае «хранителя очага» иудаизма, его основ и ценностей, спасенных им от гибели и переданных последующим поколениям народа. Лишенные каких-либо атрибутов политической независимости, рассеянные по всему миру, евреи, в значительной степени благодаря целеустремленности и дальновидной деятельности Иоханана бен Заккая, смогли сохраниться как народ и продолжать в уникальных условиях галута развивать и множить свое духовное и культурное наследие»{66}.
Во всяком случае, иудейское общество кардинально изменилось.
Война и погромыНо самое главное — пока римляне воевали, иудеи резали друг друга.
Характерно сказанное Веспасианом уже при осаде Иерусалима. Когда его упрекнули в нежелании идти на штурм, тот высказался вполне определенно. Мол, зачем рисковать своими воинами, если можно просто подождать, когда евреи перебьют друг друга. И расчеты Веспасиана, кстати, оправдались целиком и полностью.
Не менее характерно, что Тит проявил готовность пощадить Иерусалим. Он несколько раз предлагал осажденным сдаться, обещая им великодушное отношение. Уже незадолго до взятия Иерусалима Тит отправлял к восставшим пленных с предложениями о капитуляции, чтобы избежать разрушений и ненужного кровопролития.
Поскольку он знал, что захватившие Иерусалим фанатики ненавидят и безжалостно убивают дезертиров, Тит решил, что будет разумным, так сказать, повысить статус посланников, доказать, что они не презренные беглецы, но честные воины, лишь волею судьбы попавшие во власть врага. Таким образом, чтобы внушить доверие к словам пленных, Тит приказал отрубить им руки — увечье немногих должно было спасти жизнь тысяч{67}. Римскому полководцу данное решение представлялось вполне логичным, однако и оно не помогло. Восставшие решительно отказывались сдаться и сражались даже после того, как огонь сжег храм.
Сразу скажу: даже будь иудеи едины, у них не было ни одного, в том числе и самого ничтожного, шанса. Даже сумей они задавить массой, истребить легионы Тита Флавия, отдавая десятки жизней за одну (что уже совершенно невероятно), и тогда колоссальная империя очень мало пострадала бы. Она просто-напросто двинула бы в Иудею еще одну армию, побольше, и эта вторая армия довела бы дело до конца. Тем не менее и зелоты, и тем более сикарии вели себя не хуже, чем «лесные братья» Литвы и Западной Украины.
Но самое главное — иудеи все время воевали друг с другом. Сторонники Синедриона пытались сдать Иерусалим, многие иудеи и самаряне получили название «верноподданные» — это были те, кто перешел на сторону Рима уже в ходе войны.
