Владимир Белинский - Страна Моксель или открытие Великороссии
Какая горечь великоросса сквозит в этих словах.
В чем был отмечен ум Андрея — сказать невозможно: то ли в бандитизме, то ли в воровстве.
Казалось бы любого человека оценивают по совокупности его деяний. Наличие же христианской морали у князя Андрея его деяния не подтверждают. Но здесь мы встречаемся с величайшим парадоксом в мышлении великоросса: все, что делалось для возвеличивания Московии и любая мерзость и подлость по отношению к славянским соседям и противникам, подлежит восхвалению. Все, что совершено в ущерб Московии, предается анафеме.
Киев сожгли — хорошо, пограбили Новгород — отлично. Но вот проигрывать в драке будущему московиту нельзя, это позор на голову Московии. Нет иной логики у великоросса-державника.
И второе, все авторы-историки Российской Империи, а впоследствии — Советской, без зазрения совести, как само собой разумеющееся, переносят на Суздальскую, а далее на Московскую земли понятие «Русь» и «Русская земля» с первого дня появления Суздаля и Москвы. Но мы воочию видим из тех же русских источников, что это далеко не так, если не сказать более жестче — абсолютно не так!
На Суздальскую землю сбежал князь — неудачник из рода Рюриковичей, которому не досталось стола на Руси. Русь — это славянские племена. И вдруг, по велению великороссов, так называемая Суздальская земля, населенная финно-мордовскими племенами, во главе с князем Рюриковичем, становится частью русской (славянской) земли, попросту — Русью. Величайший парадокс истории!
Величайшая изначальная ложь, сочиненная великороссами на потребу собственной Империи, ничего общего не имеющая с истиной. Ложь запускалась по-крупному.
Давай, читатель, поразмыслим: ведь не стали же с приходом князей-норманнов древние киевляне — поляне, древляне, сиверяне, уличи, дулебы — норманнами? Нет.
Никому даже в кошмарном сне не привидится, что с приходом в Киев князя Олега и его дружины, все славянские племена вдруг стали именоваться норманнскими или Норманнской землей.
И все индейские племена Центральной и Южной Америки не стали отчего-то испанцами или Испанской землей после захвата их короной Испании. Остались индейцами даже после водворения на индейский престол вице-короля Испании.
Но вот по отношению к великим и гордым финским племенам: мокше, мери, муроме, веси, печоре, мещере, перми, черемисам — великороссы допустили величайшую вольность, обворовав все: имена, землю, обычаи, присвоив им абсолютно чуждое имя — Русь, вместо принадлежавшего им в старину- Моксель!
Еще одна заведомо вымышленная изначальная ложь русской истории.
Итак, как же закончил свое правление Суздальской землей князь-залешанин — «первый великоросс»?
Послушаем снова профессора В.О.Ключевского.
«Со времени своего побега из Вышгорода в 1155 г. Андрей в продолжение почти 20-летнего безвыездного сидения в своей волости (оказывается, Суздальская земля к 1175 году всего лишь волость, кормившая «залешанина». — В.Б.) устроил в ней такую администрацию, что тотчас по смерти его там наступила полная анархия: всюду происходили грабежи и убийства, избивали посадников, тиунов и других княжеских чиновников (надо полагать, простому финскому люду не нравились поборы, насаждаемые пришлыми. — В.Б.)… Никогда еще на Руси (как в залешанской Суздальской земле появилась Русь — ведомо только великороссам. — В.Б.) ни одна княжеская смерть не сопровождалась такими постыдными явлениями. Их источника надобно искать в дурном окружении, какое создал себе князь Андрей своим произволом, неразборчивостью к людям, пренебрежением к обычаям и преданиям. В заговоре против него участвовала даже его вторая жена, родом из камской Болгарии (то есть, татарка, а вернее, булгарка. — В.Б.), мстившая ему за зло, какое причинил Андрей ее родине. Летопись глухо намекает, как плохо слажено было общество, в котором вращался Андрей: «ненавидели князя Андрея свои домашние, — говорит она, — и была брань лютая в Ростовской и Суздальской земле».[38]
Автор надеется, уважаемый читатель, что мы подошли к пониманию самой сути общества Ростово-Суздальской земли. Князь, родившийся и воспитанный на обычаях финских племен, не мог править этими племенами, используя старые наработанные методы. Славянские и финские племена вели различный образ жизни, воспитывались разной средой обитания.
Психология Северной среды вошла в будущего первого великоросса чертами жестокости, недоверия ко всему и всем, абсолютного безразличия к культуре, в отсутствии уважения к чужим обычаям и прочее.
Все изложенное подтверждается фактами исторических событий, правдой, очищенной от лживой ненужной шелухи. Именно правды всегда боялись и уходили от нее в дебри украшательства великорусские «сказатели истории». Ложь великорусского истеблишмента по изложению имперской истории Московии приучила нас — читателей, к иному изложению событий и фактов. Империя всегда их тасовала, как шулер тасует колоду карт. Но мы, излагаем не вымышленные факты, мы всего лишь отбрасываем заведомо оправдательную имперскую ложь, оставляя обнаженными сами факты истории. И в этой ипостаси факты говорят совсем об ином.
Но вернемся в страну Моксель. Послушаем как сами великороссы излагают события произошедшие в Суздальской земле к концу ХII века, т. е. накануне нашествия монголо-татар.
«Вместе с Юрием Долгоруким, т. е. в начале ХII в., водворились в Суздальской земле и бояре, старшая дружина…
Являясь в Суздальскую землю, пришельцы встретились здесь с туземным финским населением, которое… составляло низший класс местного общества. Таким образом, колонизация давала решительный перевес низшим классам, городскому и сельскому простонародью, в составе суздальского общества… Низшие классы местного общества, только что начавшие складываться путем слияния русских (дежурная ложь великороссов, мол, с князем «потек» славянский люд и он уже русский. — В.Б.) колонистов с финскими туземцами, вызванные к действию княжеской распрей, восстали против высших (очень не многочисленных. — В.Б.), против давнишних и привычных руководителей этого общества, и доставили торжество над ними князьям, за которых стояли…
Итак, одним из последствий русской (неуместное ложное утверждение. — В.Б.) колонизации Суздальской земли было торжество общественного низа над верхами… общества».[39]
Какую же интересную мысль мы почерпнули из этого, казалось бы, очень длинного изречения?
А мысль-то величайшая: в земле Моксель, благодаря деяниям Андрея Боголюбского, воцарился во власти финно-мордовский этнос. Суздальская земля (Моксель) приняла младшую ветвь династии Рюриковичей и его небольшую дружину, ассимилировала их в свою среду и, таким образом, произвела ветвь финского этноса, который впоследствии получил название — великороссов!
Так в стороне от Киевской Руси, на необозримых землях, среди величайшей глухомани, заселенной только финно-мордовскими племенами, появилось Суздальское княжество, давшее отпочкование Твери, Рязани, Владимиру, Москве, Ярославлю и всему — «великорусью». Не стоит лукавить, в ХII века не существовало исторической посылки, дабы заставить поднепровские славянские племена бросить свои превосходные земли и направиться в непроходимые заболоченные дебри. Настало время отбросить величайший миф великороссов об их славянском происхождении.
Если бы в начале ХVIII века, нарождающейся Российской Империи не понадобилась «древняя родословная», не потребовалось «историческое обоснование» своего, так называемого «права» на «собирание земли русской», родилась бы совсем иная историческая правда о происхождении народа, начавшего свою родословную в земле Моксель.
Но так уж сложилось, — кроваво властвуя над многими покоренными народами, захватив величайшие пространства, Московия, а позже Российская империя в корне извратили историческую действительность, создали о себе лживый миф и навязали его, как истину, всему миру, но прежде всего — покоренным народам.
Даже величайший представитель великорусских былин — Илья Муромец — по происхождению — «мужик-залешанин», «крестьянский сын Ростово-Залесской земли», знать сын финского племени мурома. Само прозвание Муромец происходит от слова мурома.
Вот что писал профессор В.О.Ключевский:
«...недаром в старинной… былине, сохранившей отзвуки дружинных, аристократических понятий и отношений Киевской Руси, обыватели Ростовско-Залесской земли зовутся «мужиками-залешанами», а главным богатырем окско-волжской страны является Илья Муромец, — «крестьянский сын».[40]
