Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
«Челси» и футбол, в том числе российский, Абрамович в ближайшие годы не бросит – это очевидно. Относиться к роли олигарха в нем можно как угодно, но в нефальшивости этой «болезни» миллиардера сомневаться не приходится. А когда весь стадион скандирует твое имя, как в дни, когда «Челси» становился чемпионом, когда болельщики, завидев тебя на подступах к стадиону, подхватывают на руки и добрый километр несут до входа на арену (было и такое), – как этот клуб и это дело можно бросить!
И, наверное, хорошо, что он не выиграл все и сразу, – тогда, возможно, быстро бы к футболу и охладел. Теперь этого еще долго не произойдет.
В мае 2008 года финал Лиги чемпионов впервые в истории примет Москва. И нет сомнений в том, как выглядит нынешняя мечта Абрамовича: чтобы его клуб вышел в этот день на поле «Лужников», и после финального свистка, зафиксировавшего триумф «аристократов», загремела над московским стадионом известная теперь всей Британии «Калинка».
Глава 12
Паниковский гуся не бросит
А что же другой наш герой, неугомонный Борис Абрамович? Мы расстались с ним в тот самый момент, когда подобно князю Курбскому бежал он от государева гнева; правда, не в Польшу, а во Францию, откуда впоследствии перебрался в Великобританию.
Березовские покидали родину столь стремительно, что не успели даже толком собраться; жена Елена особенно переживала по поводу забытых в доме приемов фамильных драгоценностей. Она так горевала, что золото решено было доставить ей тайными тропами; на роль курьера не без сомнений согласилась Валерия Любимова, рекламный директор «Коммерсанта» и лауреат премии «Медиаменеджер России – 2004».
В октябре 2005-го Любимова будет задержана на таможне с картонной коробкой – хорошо еще, не из-под «Ксерокса». При обыске у нее нашли 65 ювелирных изделий общим весом свыше 3 килограмм, в том числе наперсный крест XIX века. Все это она пыталась вывезти в Киев, откуда посылку должны были переправить в Лондон.
Когда журналисты обратились за комментариями к Березовскому, он по обыкновению ответил, что не имеет к этой контрабанде никакого отношения; впрочем, на сей раз Борис Абрамович, может, вовсе и не лукавил.
Его третий брак давно уже превратился в чистую формальность, еще задолго до эмиграции.
О фривольных подвигах Березовского по Москве ходили настоящие легенды; тем более – он и сам не особо это скрывал. Больше всего Борису Абрамовичу нравились молоденькие нимфетки; чтоб был возраст, как говорил он одному своему знакомому, выстраивая планы на какой-то очередной вечер. (Этот диалог есть на прилагаемых к книге компакт-дисках.)
Тяга Березовского к малолеткам носила какой-то странный, патологический, что ли, характер. Рядом с ними он словно сбрасывал с плеч груз прожитых лет, сам становясь молодым и задорным – почти как злой волшебник из детской сказки о потерянном времени.
Зачастую Березовский пользовался услугами скандально известного модельного агентства «Мадмуазель», чей директор Александр Бородулин специально подыскивал ему товар посвежей; был на подхвате и другой популярный в богеме сводник Петр Листерман.
Именно Бородулин и свел Березовского с его последней страстью – юной красавицей Марианной.
Случилось это в 1998-м; ровно через два года после его третьей женитьбы. Приехавшей завоевывать столицу Марианне было тогда шестнадцать. Березовскому она годилась, если не во внучки, то уж в дочки наверняка; все-таки – 36 лет разницы.
Об их романе газеты рассказывали охотно и много. Провинциальная нимфетка и пожилой олигарх; ну просто классическая интерпретация столь обожаемой им «Лолиты» (недаром своим любимым писателем именовал он всегда Набокова).
Правда, дальше пары фривольных историй и описания совместных выходов в свет дело не пошло; журналистам не удалось даже узнать фамилии загадочной куртизанки.
Пришло время восполнить этот досадный пробел…
Марианна Сергеевна Коновалова родилась в ноябре 1982 года в Кемерово, где благополучно и окончила восемь классов, после чего, как Ломоносов, уехала в Москву; пусть и не за рыбным обозом, но все равно учиться.
Чему уж она там училась – сказать сложно; практически на вокзале прелестную брюнетку подобрал упомянутый выше Александр Бородулин. Очень скоро барышня очутилась в штате «Мадмуазели», которое располагалось – только не смейтесь! – в помещении Детского театра марионеток…
Встреча с Березовским круто изменила ее жизнь. В считанные месяцы марионетка Марианна получила, наконец, все, о чем лишь могла мечтать девушка из рабочей семьи, насмотревшаяся картин про роскошную жизнь. Заботливый ухажер снял ей квартиру в Арбатских переулках, купил машину и даже приставил охрану – неотъемлемый атрибут модельного бытия.
Трудно сказать, чем уж так пленила она престарелого ловеласа; в жизни Березовского женщин было порядком больше, чем волос у меня на голове. Вряд ли одной только красотой – хотя и этот фактор тоже не последний. Рискну предположить, что его возбуждала своеобразная неприступность модели, которая готова была отдаваться исключительно телом, но никак не душой.
Марианна относилась уже к новой популяции стерв, выросших на обломках колбасной революции. Она была напрочь лишена комплексов, а понятие «морально» ассоциировалось у нее лишь с разновидностью плотских забав. Кроме того, она была не по годам расчетлива.
Юная модель очень быстро нащупала в своем новом поклоннике слабые струнки; а, нащупав, стала виртуозно на них играть. Она то приближала кавалера, то удаляла, могла позволить себе в открытую начать потешаться над ним и глумиться. Подобным образом с Борисом Абрамовичем не обходились со времен далекой пубертатной молодости. Это одновременно и злило, и заводило его.
Один из знакомых Березовского, попросивший сохранить свое инкогнито, воспроизвел мне крайне показательную сцену, невольным свидетелем которой он однажды стал.
«Марианна просто хамила ему в лицо. Говорит: ты пообещал подарить „Мерседес“; так вот мне таких жалких подачек не надо – подумаешь, сто тысяч долларов – давай, гони чего-нибудь посущественней.
Я прямо обалдел. «Слушай, – спрашиваю, – тебе сколько лет?» – «Восемнадцать» – «Для восемнадцати лет вполне сойдет и какой-нибудь „Ситроен“ или „Форд-Фокус“. И она так спокойно мне отвечает: „Если б я жила с тобой, тогда, конечно, подошел бы и „Ситроен“, потому что ты нормальный, здоровый мужик. А это – старый отвратительный еврей, которого все ненавидят. Ко мне ж после него никто не подойдет, поэтому надо отжать все по максимуму“».
«Больше всего меня поразило, – подытоживает расказчик, – что Боря стоически все это выслушивал. „Не обращай внимание, – сказал он, когда Марианна ушла. – Через год я ее обязательно сломаю; влюбится в меня, как кошка“».
Борис Абрамович не мог допустить, чтобы какая-то девчонка взяла над ним верх; во всем и всегда он должен был оставаться победителем.
Особенно Березовского бесило, что, живя за его счет, «мадмуазель» напропалую крутила амуры с другими мужчинами. С одним из них – неким Феликсом Газиевым – у нее, вообще, возник настоящий любовный роман.
Не в пример лысоватому и престарелому олигарху Газиев был молод и хорош собой: 23 года, рост 180 сантиметров, плотного телосложения, волосы темно-русые, лицо овальное, брови дугообразные, глаза голубые.
Я воспроизвожу его внешность столь детально, поскольку она четко была зафиксирована в сводке происшествий ГУВД Москвы.
В апреле 1999 года Феликс Газиев был зарезан ножом при невыясненных обстоятельствах; убийц, разумеется, не нашли. Так трагично разрушился этот любовный треугольник.
Смерть возлюбленного Марианна переживала поначалу тяжело. Она ходила к нему на могилу, носила цветы. Но потом круговорот бурной богемной жизни засосал ее и окончательно унес прочь.
Теперь это была уже не угловатая провинциалка, а лощеная, уверенная в себе львица. Она регулярно выходила с Березовским в свет. Даже когда он летал в Лондон на судебный процесс против «Форбса», в поезд-ке сопровождала его не законная супруга, а Марианна.
Борис Абрамович не зря числился членом-корреспондентом РАН; под его влиянием девушка тоже потянулась к знаниям. В 2000 году она поступила в среднюю сменную школу № 80 Санкт-Петербурга на отделение экстерната, где – цитирую выданную по окончании характеристику – «Показала серьезное и добросовестное отношение к учебе… много времени уделяла самостоятельным занятиям по предметам». После чего была зачислена на платное отделение факультета психологии Российского государственного университета; обучение – 50 тыс. 700 руб. за семестр – оплачивал, разумеется, Березовский.
Впрочем, если говорить серьезно, я сильно сомневаюсь, что Марианна вообще переступала порог этих учебных заведений; школы – уж наверняка. По крайней мере, когда я отправил туда своего помощника, директриса перепугалась жутко и наотрез отказалась разговаривать на эту тему. Последний факт кажется совсем не удивительным, если учесть, что всей организацией учебного процесса занимался по просьбе Березовского весьма авторитетный в Питере человек с красноречивой кличкой Костя-Могила (в миру – Константин Карольевич Яковлев), сведенный с ним некогда всезнающим Бадри Патаркацишвили.
