Итоги Итоги - Итоги № 21 (2013)
«Почему чиновники за цифрами людей не видят?» — вопрошает председатель попечительского совета «ОПОРА России» Сергей Борисов. И сам дает ответ: «Политический тонус в стране во многом определяется равнодушием власти к малому бизнесу. Те люди, которые потеряли работу, увы, не союзники власти, они раздражены. Я знаю их, я чувствую их настроение», — говорит он.
Без опоры на середняка
А что, например, делать таким предпринимателям, как Михаил Плотников из Ямало-Ненецкого автономного округа? Он имел смелость заключить с одним из муниципалитетов договор о поставке мобильных жилых комплексов в рамках программы поддержки малочисленных народов Севера. Проще говоря, поставлял им юрты. Сумма контракта составила 50 миллионов рублей. Но случилось так, что администрация Приуральского района ЯНАО не успела подготовить площадки для их установки, и те самые комплексы предприниматель вынужден был временно разместить в нескольких километрах от них. «Когда приехали представители полиции и не обнаружили конструкции на прежнем месте, то решили возбудить уголовное дело из-за того, что я якобы превысил ценовую политику», — говорит он. В ход, как водится, пошла статья 159 УК «мошенничество». Даже несмотря на то, что поставленные им комплексы уже были на балансе райадминистрации. Все счета, естественно, арестовали. Чтобы не повадно было впредь выигрывать тендеры по госзакупкам.
«Это самое обыкновенное «тендерное рейдерство», — говорит председатель президиума московской коллегии адвокатов «РОСАР» Сергей Ахундзянов. — Один из наиболее эффективных способов уничтожения конкурентов с использованием ресурса правоохранительных органов. Если уголовное дело возбуждено, человек автоматом попадает в информационные базы МВД, и ни один нормальный заказчик дела с ним иметь не захочет».
Только после вмешательства уполномоченного при президенте по защите прав предпринимателей Бориса Титова руководство МВД поручило снять обвинение с бизнесмена. Но ведь и этот случай вполне можно считать типичным. По словам вице-президента «Деловой России» Андрея Назарова, каждый третий-четвертый уголовный приговор в отношении предпринимателей сегодня выносится по делам, которые вполне могут являться предметом арбитража. Сказать, сколько дел возбуждено при прямом «коммерческом» интересе сотрудников полиции и следственных органов, понятно, невозможно.
По большому счету
За пять лет в стране осуждены 240 тысяч бизнесменов. Это из четырех миллионов официально зарегистрированных. Стоит ли удивляться, что в России, по опросам социологов, чуть ли не самый низкий уровень предпринимательской активности! По данным Высшей школы менеджмента Санкт-Петербургского университета, только два процента россиян готовы основать свое собственное дело. Как значится в докладе «Глобальный мониторинг предпринимательства. Россия 2012», это самый низкий показатель за последние шесть лет. Для сравнения: в других странах БРИКС хотят заниматься предпринимательской деятельностью 21 процент трудоспособных граждан. В Восточной Европе — 24 процента. Россия занимает 67-е место из 69 по количеству людей, вовлеченных в собственный бизнес. Хуже нас разве что некоторые страны Африки. Правда, привлекать к уголовной ответственности еще и юридических лиц там пока не додумались. Кстати, как сообщил представитель СКР Владимир Маркин, сведения о судимости организации позволят добросовестным участникам коммерческого оборота проявлять большую осмотрительность при выборе контрагента. Надо полагать, что скоро у нас появятся тюрьмы, где будут отбывать наказания, не смейтесь, свидетельства о регистрации, лицензии и прочие признаки «юридических лиц».
И еще одна деталь. В докладе главы СКР отмечается, что «бегство капитала во многом обусловлено не только определенными негативными факторами российской экономики, но и активными процессами транснациональной легализации преступных доходов». Про легализацию — все правильно. Как и про «негативные факторы» в экономике, значительная часть которых связана с давлением на бизнес.
Свобода лучше / Дело
Свобода лучше
/ Дело
Кто мог бы подпасть под бизнес-амнистию
О том, какой может быть бизнес-амнистия и кто под эту акцию подпадет, «Итогам» рассказал один из авторов идеи — вице-президент общественной организации «Деловая Россия» Андрей Назаров.
— Андрей Геннадьевич, называют разные данные о количестве осужденных по экономическим статьям УК, которых может коснуться предлагаемая амнистия. Одни говорят о 100 тысячах человек, другие о 13,5 тысячи. Чему верить?
— Сам законопроект об амнистии пока не готов. Работу ведет экспертный совет при уполномоченном по защите прав предпринимателей. Готовой редакции еще нет, соответственно, нет и цифр. Есть официальная статистика: 13,5 тысячи предпринимателей отбывают наказания в местах лишения свободы. Пока трудно сказать, все они подпадут под амнистию или нет. Дума наверняка будет вносить свои поправки. Названная Борисом Титовым цифра 110—115 тысяч — это те, кто был осужден и получил наказание, не связанное с лишением свободы, или у них не погашена судимость. Есть и еще одна цифра: 240 тысяч человек, по данным Верховного суда, осуждены с 2008 по 2012 год включительно. То есть за последние пять лет. Мы берем эту статистику потому, что это период целенаправленной работы государства над изменением уголовного законодательства. Это работа всего пятого созыва Госдумы и год новой Думы. Думаю, это красноречивая цифра. Пусть даже не все из этих людей оказались за решеткой.
— Почему амнистия, а не реабилитация и пересмотр дел? Ведь, объявляя амнистию, государство фиксирует, что осуждены эти люди правильно.
— Тут несколько мотивов. Прежде всего за последние пять лет изменилось уголовное законодательство. А любое изменение в сторону смягчения имеет обратную силу. Но вынесенные приговоры не пересмотрены. И при такой нагрузке судов детально разобраться с ними сложно. Амнистия же позволяет сделать это быстро. Экономические правонарушения должны повлечь за собой наказание экономического характера. При убийстве, понятно, устранить последствия преступления невозможно. А при экономическом преступлении финансовую потерю можно восполнить, компенсировать. Потерпевший получит деньги плюс компенсацию за моральный ущерб. Будет соблюден принцип превентивности, чтобы другим было неповадно, и преступник будет наказан, потому что заплатит больше, чем сумма нанесенного им ущерба. А сейчас мы продолжаем держать в местах лишения свободы людей, степень общественной опасности которых небольшая, и просто теряем людей, которые могут создавать новые рабочие места, платить налоги. Многие хозяйственно-правовые конфликты должны решаться в арбитраже, а не в рамках уголовных процессов. Но для перехода к такой политике мы должны рассчитаться с прошлым. Для этого нужна амнистия.
— Предполагаю, что наибольшие споры вызывает вопрос, по каким именно статьям УК объявлять амнистию. Скажем, легализация преступно нажитых доходов — это экономическое преступление?
— В принципе все экономические статьи перечислены в главе 22 УК. Там около 40 статей. В том числе статья 174 прим, о которой вы говорите. Но давайте разберемся. Что это такое? Это легализация доходов или иного имущества, нажитого самим правонарушителем. Данная статья часто инкриминируется как бы в довесок. Незаконное предпринимательство тянет максимум на 5 лет, а легализация — сейчас до 7 лет, раньше была до 10 лет. И «довешивали» такой же срок, как убийцам. И теперь если по этой статье не объявить амнистию, то мало кто из осужденных выйдет на свободу.
Я также считаю, что под амнистию следует подвести и некоторые статьи, не входящие в главу 22 УК. Например, статью 159 — мошенничество. В конце прошлого года появилось шесть новых статей по мошенничеству. А раньше статью 159 трактовали слишком широко. Под нее можно было подвести любое неисполнение, например, хозяйственного договора. Кроме того, амнистия должна коснуться и статей, карающих за нарушение авторских прав.
— Не могу в связи с этим не спросить о Ходорковском и Лебедеве. Амнистия может коснуться и их?
— Затрудняюсь ответить на этот вопрос четко. Решать будет Госдума. Но и мы пока в экспертном совете не пришли к единому мнению, будет амнистия касаться только тех, кто впервые совершил экономическое преступление, или и тех, кого осудили повторно. Если примут первый вариант, то Ходорковский и Лебедев под амнистию не подпадут. Но пока рано об этом говорить.
— Андрей Геннадьевич, защищая права предпринимателей, вы наверняка сталкивались с делами, в которых можно проследить, скажем так, интерес самих правоохранителей. То же рейдерство или заказные дела…
