Рольф Эдберг - Письма Колумбу
Это они, суда, что в самой дали, вернули меня в близь.
И внезапно я с мучительной ясностью осознаю, что от красоты лесов и морского берега, которую человек еще в начале нашего столетия воспринимал как нечто само собой разумеющееся, остались жалкие крохи. Да и те сейчас под угрозой, исчезают с бешеной скоростью. Знаю: то, что минуту назад наполняло мою душу, становится все большей редкостью.
Конечно, я могу последовать за пассатом — вечным током воздуха вокруг нашего вращающегося шарика, могу подсмотреть, как он насыщается атлантической влагой и как прольет ее обильными дождями, столкнувшись с андским высокогорьем на континенте, там, на западе. Знаю, что эта влага возвращается в Атлантику по могучей водной артерии Амазонки, этого Средиземного моря Южной Америки, и что в пути она дарует дождевым лесам пышность и видимое богатство, которое в этот утренний час явилось мне в миниатюре в виде клочка зелени на карибском острове. Но мне сдается, что я также слышу алчный вой моторных пил, повергающих наземь огромные леса, и я знаю: там, где это происходит, тропическая почва в несколько лет может уподобиться твердостью брусчатке.
Знаю, что люди, пытающиеся прозреть грядущее Земли, вычислили: где-то в 1980-х годах будет занята и использована человеком вся земная суша, исключая самые суровые области, которые даже наш приспособляющийся вид не может эксплуатировать. А это означает, что завоевание материков, начавшееся миллион-другой лет назад (на что указывают наши странствия во времени), когда прямоходящее создание вышло в путь из центральноафриканских саванн, будет докончено в ближайшие полтора десятка лет. Означает также, что серия открытий и территориальных захватов, одним из самых видных зачинателей которой были Вы, завершится в столь близком времени, что и я, возможно, окажусь свидетелем этого.
Там, где проходит человек, природе все труднее дышать и обновляться. Зелень, что молодит нашу душу, — быть может, вскоре она навсегда исчезнет из жизни человека.
Карибы — закаленные, воинственные, обвиненные в каннибализме, — верили в загробную жизнь. Верили, что храбрые воины попадут в потусторонний мир дивных, щедрых, благодатных островов. Где их будут обслуживать рабы-араваки. А трусам уготовано прозябание в бесплодных странах за высокими горами, где они сами будут рабами аравакских господ.
Как показательно это воззрение для бытия и чаяний человека! В разных культурах заветной мечтой был зеленеющий рай, где безгранично возросла бы доброта добрых сил, коим люди при жизни были обязаны за питавшие их плоды и дичь. Но не менее древние корни у стремления человека облегчить себе земную жизнь трудом других.
Большинство культур не обходилось без невольников. Военнопленные отлично знали, что их мышцы составляют часть добычи победителя. Когда Вы и другие колонизаторы вторглись в страны темнокожих людей, рабовладение достигло высшей степени, как по масштабам, так и по жестокости. Древнейшее установление довели до предела, после чего оно изжило само себя.
Человек рано начал присматривать себе рабов не из числа собственных собратьев. Придумав одомашнивать животных, он получил не только подручный источник желанной пищи, но и подсобную силу для обработки земли и перевозок. Это новшество позволяло человеку использовать солнечную энергию, усвоенную животными через растения. В Евразии лошадь приобрела такую ценность в роли перевозчика самого человека и его товаров, что уже не человеческие, а лошадиные силы стали единицей измерения.
Люди придумали также использовать часть той воды, которую Солнце поднимало из океанов, а ветры опускали на сушу: там, где вода, возвращаясь в моря, образовала каскады и водопады, ее заставили приводить в движение колеса, преобразуя энергию воды так, что она молола для человека зерно, пилила бревна, ковала металл. Выходя на морские просторы, человек научился также заменять свою мышечную силу и мышцы гребцов-невольников силой ветра, пойманного в полотнища парусов; на судах прибавилось места, стали возможными более дальние плавания.
Именно эта сила привела Вас сюда. Она и Ваша великая догадка (секрет, который Вы хранили не менее ревниво, чем нынешние великие державы стремятся сохранить в тайне другие открытые ими силы природы), что возможно плыть на запад с северо-восточным пассатом, а обратно пройти севернее, в полосе западных ветров. Ветер был дюжим рабом — но и капризным: сколько раз приходилось Вам сталкиваться с тем, что он отказывался служить, а то и сам становился жестоким господином.
Создавая все более хитроумные машины, умножающие его мышечную силу, человек в то же время должен был изыскивать новые источники энергии. Где-то на полпути между Вашим временем и моим было открыто, что, подогревая воду, можно заставить расширяющийся пар приводить в движение поршни и колеса. Начинается новая эра. Целые леса вырубают, добираясь до солнечной энергии, аккумулированной в древесине, однако и этого мало.
В давние времена энергия Солнца, усвоенная тогдашней растительностью, отложилась кое-где в земной коре в виде угля или нефти. Пробудив эту энергию от сна, длившегося сотни миллионов лет, человек обзаводится полчищами новых рабов. Ископаемая солнечная энергия годится, чтобы приводить в движение паровые машины. В преобразованном виде она передается на большие расстояния по металлическим проводам. Нефть заставляет работать двигатели внутреннего сгорания, действуя так же, как порох, когда он выталкивает пулю из мушкета.
И наконец человек, проникнув в сокровенные недра материи, создает собственные солнца.
Индустриальная империя, которую белая раса первоначально строила руками невольников, бурно развивается с помощью новых энергетических рабов. Если мерить мышечной силой человека, сегодня в наиболее индустриализованной части мира, на обоих берегах Северной Атлантики, на каждого жителя приходится четыре сотни энергетических рабов; в конце столетия при таком же темпе развития их будет тысяча. Мечта о блаженной жизни перешла в погоню за приростом, расширением, приумножением.
С самого детства нашего вида манит человека то, чем он не располагает сам. Немалую часть своей энергии положил он на добычу материальных благ грабежом, войнами, меновой торговлей. Используя мышечную силу собственных ног и плеч, нагружая ослов и лошадей, верблюдов и лам, деятельные люди перемещали плоды и изделия через леса и пустыни, степи и горы. Они были матросы, вечные странники — матросы лесов, матросы степей, матросы пустынь.
Когда странники стали еще и матросами морей, их горизонт и жизненное пространство намного расширились.
Товарный голод привел Вас сюда. Этот голод неуклонно растет.
Через воды, что были неизведанны, когда Вы ловили пассатный ветер своими парусами, ныне пролегает множество маршрутов. Все большие водоемы пересекаются ими. Карта торговых путей планеты напоминает сеть, в которую пойман наш шарик.
День и ночь идут через океаны суда, переправляя товары с одного конца Земли на другой. Через материки с таким же заданием мчатся железные кони и самоходные повозки. Воздушный океан бороздят матросы нового времени, которые перемещают товары и людей со скоростью, порой превосходящей скорость звука.
Повсеместно и ежеминутно — волны, рои, рокот движения, люди встречаются, товары обмениваются, и все это в неуклонно растущих масштабах. Каждая часть планеты прочно сопряжена с другими частями в новой глобальной экономике.
Гляжу на суда, что ползут вдоль горизонта. Одни из многих скитальцев морей — куда идут, что везут, кому служат?
В океанских местах встреч всем флагам привольно. Вот и здесь, в карибских водах, роятся суда не только приморских стран Европы и Американского материка. В последние годы флот государства московитов чуть ли не чаще американцев навещает Ваше бывшее океанское королевство. Частенько гостят в этих водах рыболовные суда с солнечным флагом, и на одном из Малых Антильских островов построена база — рыбный комбинат; частица Сипанго все же есть теперь там, где Вы искали это государство. А на южном берегу острова, с которого я обращаюсь к Вам, где некогда базировались буканьеры и работорговцы, ныне сипангиты-японцы помогают правнукам африканского крааля строить транзитный порт.
Новые водные пути проложены через материки, чтобы соединить океаны. На перешейке, где Вы тщетно искали проход в материковой преграде, чернокожие люди, привезенные также и с этого острова, потели, корпели, копали, пробиваясь сквозь дождевые леса и малярийные болота, и своей мышечной силой создали канал, который теперь служит мировой торговле, безразличной к тому, каких человеческих жертв потребовало строительство. По иронии судьбы, города у входа в водный путь, так и не найденный Вами, потому что тогда его не было, получили Ваши имена: Кристобаль и Колон.
