Bill Gates - Марк Солонин
«...Вошел полковник в форме танкиста и доложил, что он является командиром 5-й танковой дивизии... Танковая дивизия полковника Федорова получила задачу обеспечить отход остатков стрелковых частей и не допустить форсирования Немана гитлеровцами севернее Друскининкая. Однако противник, нанося мощные удары авиацией и артиллерией, не дал дивизии выйти к Неману, и у нее тоже были большие потери. На плечах нашей отступающей пехоты вражеские танки прорвались по двум мостам на восточный берег Немана...
— Это непоправимая беда, — сокрушался танкист, — и мне придется расплачиваться за нее головой» (45, стр. 49).
Впрочем, из документов (Оперативная сводка штаба Западного фронта № 4 от 10.00 24.06.41) следует, что полковник Федоров не только «сокрушатся», но и занимался тем, что на языке военного трибунала называется «распространение панических слухов»:
«..А. Командир из 5-й танковой дивизии Северо-Запад-по.-о фронта доложил командующему войсками 13-й армии, что Вильнюс в 17.00 23.6.41 г. занят немцами, которые продолжают наступление» (186, стр. 37). В данном вопро-¦ с командир 5 тд сильно «торопил события» — немецкая 7-я ыпковая дивизия вошла в Вильнюс только утром 24 июня.
Гще одна группа из состава 10-го«танкового полка 5-й | (порядка 15 танков Т-34 и 14 легких Т-26) к исходу ' ( июня откатились в район поселка Вороново (20 км к • с веру от г. Лида, 80 км от Алитуса), в расположение 37-й прелковой дивизии 21-го стрелкового корпуса Западного фронта (8). В дальнейшем эта группа была сведена в танковый батальон, который 26—27 июня участвовал в контрударе 21-го СК в районе г. Лида. В мемуарах Г. Гота встречается упоминание о том, что 25—28 июня немецкая 19-я тд в районе Вороново — Трабы «постоянно подвергаюсь атакам противника при поддержке 50-тонных танков... до 28 июня она отражала атаки с южного направления». Возможно, это были танки из состава 5-й тд, бездетные экипажи которых уже после разгрома дивизии продолжали свою войну...
Командование Северо-Западного фронта потеряло к тму времени всякое представление о том, где находятся остатки 5-й тд. В боевом донесении штаба фронта, направленном наркому обороны СССР в 22.45 24 июня, было сказано: «5-я танковая дивизия в 14.00 23.6.41 г. вела бой с противником в районе Родзишки (30 км юго-западнее Вильнюса. — М.С.). Положение и местонахождение диви-ши 24.6.41 г. неизвестно» (19, стр. 66). Впрочем, стоит ли творить про одну дивизию, если два дня спустя штаб Северо-Западного фронта «потерял» уже всю 11-ю армию!
В очередном боевом донесении, отправленном в Москву в 20.35 26 июня, читаем:
«...11-я армия — штаб и Военный совет армии, по ряду данных, пленен или погиб. Немцы захватили шифрдокумент. 5, 33, 188, 128-я стрелковые дивизии неизвестно в каком состоянии и где находятся. Много отставших и убежавших, задерживаемых [на] направлении Двинск. Много брошено оружия...» (19, стр. 69).
Остатки 11-й армии и ее штаб (он отнюдь не погиб и не был пленен) искала разведывательная авиация. Не немецкая авиация — наша. 30 июня поиски увенчались некоторым успехом. В этот день из Москвы в адрес штаба Северо-Западного фронта (который именно в этот день «перебазировался» во Псков, т.е. на 450 км от границы) ушла телеграмма, подписанная Г.К. Жуковым: «В районе ст. Довгилишки, Колтыняны, леса западнее Свенцяны (Швенченис), найдена 11-я армия Северо-Западного фронта, отходящая из района Каунас. Армия не имеет горючего, снарядов, продфуража. Армия не знает обстановки и что ей делать...»
В классической советской историографии такую неразбериху принято было объяснять пресловутой «потерей связи» — немецкие диверсанты перерезали якобы все провода, а про радиосвязь в Красной Армии якобы никто и не слыхивал. Связи в частях исоединениях Северо-Западного фронта (как, впрочем, и всех остальных фронтов) действительно не было. Но вот технические средства радиосвязи были. И в немалом количестве. И не только на уровне фронтов и армий. Так, в 5-й танковой дивизии уже в июле 1940 г., т.е. почти за год до начала войны, числились (не считая 120 танковых радиостанций 71ТК):
—1 радиостанция ПАК,
—23 радиостанции 5АК,
—87 батальонных и ротных радиостанций (6ПК, РРС, РРУ, РБ - 22) (179).
Теперь стоит пояснить — что обозначают все эти большие буквы. 11АК — это мощная (500 Вт) радиостанция, перевозимая на двух грузовиках. Она обеспечивала телефонно-телеграфную связь в радиусе 300—500 км. 5АК имела размер большого сундука, перевозилась в кузове автомобиля или на конной повозке. Эта рация имела радиус действия 25 км при телефонной связи и 50 км — при телеграфной связи, т.е. полностью (и даже с заметный перекрытием) обеспечивала радиосвязь в полосе фронта наступления дивизии...
Последнее упоминание о судьбе 5-й танковой дивизии в боевых донесениях командования Северо-Западного фронта датировано 2 июля 1941 г.:
«...5-я танковая дивизия 24.6.41 г. в районе Вильнюс бы->іа окружена противником и рассеялась. Оставшиеся бойцы и командиры только 26.6.41 г. стали появляться в районе Полоцк (200 км к востоку от Вильнюса, 185 км к северо-ностоку от Молодечно) и 30.6.41 г. в районе Псков. Материальная часть боевых машин полностью уничтожена или оставлена на территории противника. Остатки личного состава и материальной части колесных машин сейчас собираются в районе Псков и Полоцк...» (19, стр. 107).
А вот мрачные предчувствия полковника Федорова («мне придется расплачиваться за это головой») не оправдались. Командира «рассеявшейся» на пространствах в сотни километров дивизии и не расстреляли перед строем уцелевших бойцов, и не отправили рядовым на передовую «искупать вину кровью». Он был назначен начальником Московского учебного автобронетанкового центра, а затем — начальником Соликамского аэросанного училища на Северном Урале. Там, в глубочайшем тылу, за тысячи километров от фронта, его и настигла нелепая смерть от тифа 20 января 1945 г.
«И ПОШЕЛ, КОМАНДОЮ ВЗМЕТЕН...»
В реальной истории прорыв немцев на восточный берег Немана означал начало конца Западного фронта Красной Армии. Стремительно продвигаясь по огромной дуге Алитус — Вильнюс — Молодечно, дивизии 3-й танковой группы вермахта вышли к Минску, где 27—28 июня встретились с наступающим вдоль шоссе Брест — Барановичи — Минск 47-м танковым корпусом из состава 2-й танковой группы. В огромном «котле» окружения оказались три четверти соединений Западного фронта. Но 23—24 июня сложившаяся ситуация могла быть оценена совершенно по-иному: немецкие танковые дивизии ушли из района предполагавшегося контрнаступления конно-механизированной группы Болдина, и сокрушительный удар советского танкового «колуна» должен был обрушиться на немецкую пехоту.
Ближе всех к району запланированного наступления находился 11-й мехкорпус Западного фронта (см. Карта № 2). Он и вступил в бой первым. Отрывочная информация об очень коротком боевом пути 11-го мехкорпуса столь же противоречива и маловразумительна, как и приведенные выше сведения об обстоятельствах разгрома 5-й танковой дивизии. Вполне определенно можно констатировать лишь то, что любые упоминания об 11-м МК в традиционной советской историографии сопровождаются потоком горестных причитаний («укомплектован на 23% танками устаревших марок... укомплектованность автотранспортом и тракторными тягачами составляла 15— 20% от штатных норм... укомплектованность офицерами-танкистами составляла 45—55% от штата...»). Ну и так далее.
Все это — чистая правда. Вообще. Перейдем теперь к конкретным подробностям. Прежде всего заменим все эти «проценты» абсолютными величинами. Главное вооружение мехкорпуса — танки. Сколько их было?
В исторической литературе встречаются самые разные цифры: 237 единиц (ВИЖ № 4/1989), 360 единиц (интернет-сайт «Мехкорпуса РККА» со ссылкой на ЦАМО, ф. 38, оп. 11373, д. 67), 414 единиц («1941 г. — уроки и выводы»). Автор предлагает взять за основу цифру 331 — именно такое количество танков указано в документе, составленном непосредственными участниками событий. Речь идет про опубликованное в ВИЖ № 9/1989 «Полит-донесение политотдела 11-го мехкорпуса Военному сове-
|у Западного фронта от 15 июля 1941 г.». Танки в 11-м МК действительно были самыми устаревшими: 242 танка Г 26, 18 огнеметных ОТ-26 и 44 танка БТ старой модификации (БТ-5). Новых танков очень мало: 24 (по другим источникам — 28) средних Т-34 и 3 тяжелых КВ.
К тому же «до 10—15% танков в поход не были взяты, так как они находились в ремонте». -
Итого: порядка 280 боеготовых танков, из них почти все — легкие и устаревшие.
Вопрос: может ли воевать танковое соединение, вооруженное таким «хламом»?
Все познается в сравнении. Десятки лет советские «историки» почему-то игнорировали это простейшее, очевиднейшее правило. Разумеется, 11-й МК был слабым и «недоделанным» — по сравнению, например, с 6-м мехкорпусом Западного фронта или 3-м мехкорпусом Северо-Западного фронта, на вооружении которых были сотни новейших Т-34 и КВ. Но воевать-то предстояло с немцами, а не со своими фронтовыми соседями! С немецкими танковыми соединениями, с их оснащенностью, с их вооружением, с их возможностями и надо сравнивать боевую мощь 11-го мехкорпуса.
