Игорь Клех - Книга с множеством окон и дверей
Имена — как запахи, источаемые территориями и книгами, с той только разницей, что первые располагаются в пространстве, а вторые во времени. Поэтому также не приходится сомневаться, который из миров — географии или литературы — является более разветвленным, глубоким и загадочным. Открыватель и первопроходец дает что-то одно — либо название, либо собственное имя, проливу или земле, как основатель города — городу. На обложках книг имя автора всегда сопутствует названию произведения. Они неразлучны и взаимно окрашивают друг друга, перекликаются, отбрасывают рефлексы. Упомянутому Кржижановскому принадлежит замечательное наблюдение, что названия всех трех романов Гончарова начинаются на «Об», что, по его мнению, указывает на подспудный сюжет и общую тему: об-рыв и об-лом некоего об-ыкновения. Если учесть гончарную округлость фамилии автора (…ов — «Об…»), то речь может идти, видимо, о битье горшков — занятии не чуждом всякому русскому человеку. Нередко названия срастаются с именами авторов намертво, как «кровь» и «любовь» фольклора, или, напротив, как самые изысканные и штучные рифмы модернистов: если «Улисс» (ау, Одиссей!) — то Джойс; если «Процесс» — то Кафка, а если «Мать» — то Горький. Или рельефное, пораженное бессмертием лицо слепца, отражающееся, как в полированном металлическом зеркале, в названии новеллы «Вавилонская библиотека».
Есть большая группа названий, как бы столбящих территорию (как то принято было среди старателей) по имени героя, типа, явления или топонима, и их успех или неуспех зависит в первую очередь от природных ресурсов застолбленного автором участка и уже во вторую — от гула и звучания самого имени: «Евге-нио-не-гин» или «БРАтья КАРАмазовы», или такой донельзя простой и труднопереводимый, глухо звучащий, будто одиночный удар колокола, «Тихий Дон», отзывающийся шелестом в речных камышах авторского имени — Ми-хаил Шоло-хов (что представляется, попутно, сильным аргументом в пользу отказа от версии о плагиате, — по крайней мере, в отношении названия).
Переводимость и непереводимость не имеют прямого отношения к нашей теме. Бывают редкие случаи, когда перевод оказывается содержательнее оригинала (признанный перл — «Отверженные» Гюго). Мы все же ограничим себя пределами русского мира чтения — он достаточно безграничен и универсален, чтоб уловить основные тенденции интересующего нас искусства, которое тот же Кржижановский уместно оснастил эволюционной метафорой: в процессе оглавления верхний позвонок выделяется из туловища и развивается, становясь постепенно головой, мыслящим отростком живого существа, — таков природный закон. И если продолжить метафору, возможно, книги являются не в меньшей степени разумными существами, чем написавшие их люди.
Позволительно взглянуть на весь корпус названий мировой литературы как на еще одну коллективную КНИГУ КНИГ, как на сокращенный лексикон самых важных для человечества слов и одновременно как на самый полный тематический сонник, обязанность быть толкователем и истолкователем которого ложится на читателя. Библиография — фактически, криптологическая дисциплина.
Люди прошлого наделяли книги целительными свойствами и, соответственно, библиотеку называли «аптекой души» (надо полагать, ряд ядов также с необходимостью включался в ее состав). Беда только, что от подобного сравнения разит карболкой — в нем есть упование, но нет особого спиритуального веселья, безусловно ассоциируемого нами с ценной книгой. Поэтому не менее уместным было бы сравнить книжные собрания с винными погребами или коллекциями вин, а библиографию с картой вин. Хотя данное сравнение хромает на обе ноги, если не едва их волочет.
На самом деле с первых слов этого текста я стремлюсь к одному: предаться, наконец, перечислительному кайфу, радости рассматривания и перебирания драгоценных названий, их извлечения из мусора и плевел и составления в цепочки, узоры, фигуры и призмы, заставляя заиграть их гранями смыслов: «Мертвые души» и «Живой труп»; «На дне» — «Яма» — «Котлован»; или, скажем, злокачественное разрастание металлургической метафоры — от «Среди стальных бурь» Юнгера (антипода Ремаркова капитулянтского «На западном фронте без перемен») по «Как закалялась сталь» Островского, сюда же примыкает заметочка Шкловского начала 20-х годов «О Великом металлурге», — покуда все не упирается в псевдоним «Сталин», окруженный легионом кинохроникальных, пробивающих летки, сталеваров сталинизма. От метафоры тянутся метастазы к ядерному грибу, выращенному «атомистическим» Дали на пляжном атолле Бикини, и еще дальше, к заслуженно позабытой «Планете бурь» в респектабельной коленкоровой серии «Мира приключений», успевшей выплеснуться на экран, когда уже был запущен Гагарин, объявлена Программа построения коммунизма и мне вырезали гланды, — робот там застревает в потоке раскаленной лавы, будто в сбежавшем варенье, и собирается сбросить в нее астронавтов, примостившихся на его плечах.
Есть другие названия, отравленные и бесплодные, но при этом похожие на дзеновские оплеухи, как «Над пропастью во ржи», например, или «Невыносимая легкость бытия». А также названия априорные и претенциозные, вроде «Исповеди великого грешника» или «Взгляда Горгоны», аннулирующие саму возможность порождения дальнейшего текста.
Однако, подобно хитрому и целеустремленному сумасшедшему, мне не терпится предъявить незаконно присвоенные сокровища. Вот эти звучащие перекликающиеся столбцы, этот парад замыслов и блеск идентичности, эта струящаяся река имен:
I.просто Книга (включающая Книги Бытия, Чисел, Судей, Царств, Песнь Песней, Благие Вести) и другие еще Книги: Перемен, Мертвых и т. д.
О природе вещей
Труды и дни
Метаморфозы
1001 ночь
Записки у изголовья
Божественная комедия
Декамерон
Неистовый Роланд
Утопия
Город Солнца
Государь
Левиафан
Опыты
Трактат о равновесии жидкостей и весе воздуха
Похвала глупости
Корабль дураков
Много шума из ничего
Сон в летнюю ночь
Школа злословия
Ярмарка тщеславия
Философия будуара
Физиология вкуса (и пр. «Физиологии…»)
Декларация прав человека
Об очертаниях облаков
Нравы насекомых
Германия. Зимняя сказка
Красное и черное
Утраченные иллюзии
Блеск и нищета куртизанок
Три мушкетера
Двадцать лет спустя
Падение дома Эшеров
Колодец и маятник
Низвержение в Мальстрём
Остров сокровищ
Всадник без головы
Или — или
Цветы зла
Пьяный корабль
Воспитание чувств
Капитал
Анти-Дюринг
Кольцо Нибелунга (Золото Рейна; Гибель Богов)
Рождение трагедии из духа музыки
Человеческое, слишком человеческое
По ту сторону добра и зла
Воля к власти
Алиса в Зазеркалье
Затерянный мир
20 тысяч лье под водой
Из пушки на Луну
Машина времени
Борьба миров
Человек-невидимка
Сердце тьмы
Бессознательное
Психопатология обыденной жизни
Я и Оно
По ту сторону принципа удовольствия
Масса и власть
Волшебная гора
Смерть в Венеции
В поисках утраченного времени
По направлению к Свану
Под сенью девушек в цвету
Процесс
Голод
Поминки по Финнегану
Путешествие на край ночи
На Западном фронте без перемен
Растворимая рыба
Человек без свойств
Человек, который был четвергом
Убийство в восточном экспрессе
Смуглая леди сонетов
Прощай, оружие!
Иметь и не иметь
Острова в океане
Трамвай «Желание»
Гроздья гнева
На перекатах
Унесенные ветром
Поющие в терновнике
Кавказский меловый круг
Посторонний
Лысая певица
Стулья
В ожидании Годо
Над пропастью во ржи
Игра в бисер
Игра в классы
Модель для сборки 62
Уловка 22
Бойня № 5
Завтрак для чемпионов
Вино из одуванчиков
Марсианские хроники
Кто-то пролетел над гнездом кукушки
Кто боится Вирджинии Вульф?
Александрийский квартет
Всеобщая история бесчестья
Сто лет одиночества
Средство от метода
Невыносимая легкость бытия
Жестяной барабан
Имя розы
Хазарский словарь
II.Повесть временных лет
Слово о полку Игореве
Домострой
Недоросль
Горе от ума
Каменный гость
Медный всадник
Пиковая дама
Пир во время чумы
Мертвые души
Нос
Шинель
Герой нашего времени
