Генрих Шнее - Ротшильд, или История династии финансовых магнатов
Затем последовали займы Парме, Тоскане, Лукке и Сардинии, где дом Ротшильда натолкнулся на острую конкуренцию шести парижских банкирских домов, которые сделали все, чтобы сломить почти неограниченную финансовую мощь Ротшильдов. Им также удалось заполучить первую французскую ссуду, проведенную по плану парижской городской лотереи. Но Ротшильды отомстили им, побеспокоившись о том, чтобы парижские билеты, а вместе с ними и ценные бумаги Сардинии упали в цене и вскоре уже находились ниже курса выпуска. В результате этого все шесть парижских конкурентов стали осторожнее, и у них пропало желание бороться с Ротшильдами. В следующих займах для Сардинии уже принимал участие и дом Ротшильдов. В 1850 году он предоставил заем в 80 млн. а в 1853 году заем в номинальной стоимости 67 млн. франков.
Плохо шли финансовые дела и у папского государства, вновь созданного на Венском конгрессе.
Ротшильд помог и им. Первый заем Ротшильд разделил с известным банкирским домом Торлония. Когда он решил 5-процентный заем превратить в 3-процентный, папский казначей кардинал Тости попытался отстранить Ротшильдов и иметь дело с парижскими банками. Но Ротшильды сумели помешать этому. Они указали на одно из условий в первом договоре, согласно которому никакие изменения не могут быть проведены без участия дома Ротшильдов. Об этом условии кардинал Тости не имел никакого представления. Но Карл Майер был достаточно умен, чтобы поделиться с парижским консорциумом.
10 января 1832 года папа Григорий XVI принял па аудиенции Карла Майера барона фон Ротшильда и наградил своего еврея-финансиста орденом Спасителя. В 1837 году папа получил новый заем, предоставленный Джеймсом. В 1850 году папа Пий IX получил от Ротшильдов 50 млн. франков под 5%, чтобы папа смог вновь вернуться в Рим, откуда он бежал после революции 1848 года. Таким образом Ротшильды помогли папе вернуться в Ватикан. Гарантии займов они использовали для облегчения положения своих единоверцев в римском гетто. В 1846 году Пий IX освободил евреев от обязанности раз в неделю присутствовать на христианской проповеди. В судьбе их единоверцев принимала участие и супруга Карла Майера, баронесса Адельхайд, урожденная Герц, которая однажды на аудиенции у Пия IX пожаловалась на плохое содержание жителей в римском гетто.
Баронесса Адельхайд вела в Неаполе большой дом, где вращались видные мужи Европы. Высокие сановники с полным почтением склонялись перед ней, делали ей любезные комплименты, выслушивая их, остроумная Адельхайд едва могла сдержать улыбку, она то уж точно знала, что на самом деле они преклоняются перед властью денег. Она способствовала и развитию науки и искусства. Щедро помогала бедным, а в 1846 году основала в Неаполе “Приют Ротшильда”, дом для защиты детей и приют для подкидышей. Кроме этого, она создавала дома для престарелых и вдов и полностью содержала их. Она умерла в 1853 году в возрасте 53 лет. Ее супруг, барон Карл, последовал за ней в 1855 году, ему было 67 лет. Оба покоятся на Франкфуртском еврейском кладбище. Сыновья барона Карла снова переехали в свой родной город и продолжали вести франкфуртский родовой дом. Когда Гарибальди во главе корпуса волонтеров изгнал Бурбонов и присоединил их страну к новому королевству Италии, Ротшильды закрыли свой дом в Неаполе. Бурбонам они служили во Франции, Испании и Италии, и здесь они сохранили им верность.
***В истории дома Ротшильдов их деятельность в Неаполе была всего лишь эпизодом. Выяснилось, что связи Неаполя с Франкфуртом, Веной, Парижем и Лондоном не могли быть достаточно прочными, так как не соответствовали интересам общего дела.
Идеальным местом для деятельности Ротшильдов явился имперский город Вена, и Соломон, второй из пяти братьев, прочно обосновался в столице дунайской монархии уже вскоре после Венского конгресса и даже, несмотря на определенные ограничения для евреев в Австрии, был благоприятно принят в венском обществе. В 1800 году Соломон стал имперским придворным фактором. Почти полтора века Ротшильды играли в Вене большую экономическую, политическую и общественную роль; лишь вступление войск Гитлера положило конец их деятельности в Австрии, и последний глава Венского банкирского дома вернулся на родину в 1955 году уже мертвым.
Для осуществления своих планов Соломон нашел в Вене благоприятные условия. Меттерниху, “заправиле Европы”, нужны были миллионы Ротшильда, чтобы привести в порядок свои семейные дела; ему и его министру финансов постоянно нужны были миллионы Ротшильда для империи, так как банкирские дома Вены, Арнштайн и Эскелес, Гаймюллер и К", Зина, Штайнер, Фриз, не могли удовлетворить финансовые потребности Австрии после Венского конгресса. Сотомон стал личным банкиром австро-венгерской знати, необходимым для поддержания их феодального стиля жизни.
Неоценимые и неоплатные услуги ему оказал Фридрих фон Генц. Он был для Соломона таким же покровителем, как и Будерус фон Карлсхаузен для Франкфуртского дома. Роскошная жизнь Генца, его любовные похождения требовали много денег. Ротшильд должен был постоянно платить. Генц принимал Douceurs с большим удовольствием, кроме того, Соломон платил ему ежегодно содержание в 10 тыс. флоринов. Лишь после смерти Генца, наступивший 9 июня 1832 года, Соломон узнал, какие услуги оказывал ему этот человек.
"Это был настоящий друг, такого у меня никогда не будет. Он стоил мне больших денег, даже трудно представить себе, каких больших; он мог только написать мне записку, что он хочет, и все получал тотчас же. Но с тех пор, как его не стало, я понял, чего мне недостает, и готов трижды заплатить столько же, чтобы вернуть его к жизни”, – так написал Соломон Джеймсу в Париж.
В начале 1814 года Ротшильдам удалось возобновить те связи с Австрией, которые были установлены еще в 1800 году, когда Амшель получал жалованье проходящих через Франкфурт и стоящих там имперских офицеров для расчета с их комиссарами. Для пересылки субсидий из Англии и Франции через Ротшильда в Австрию был необходим постоянный представитель фирм в Вене. Для этого выбрали Соломона, так как у него уже был опыт переговоров с Пруссией. Первоначально он намеревался поселиться в Берлине, но братья определили для него Вену, и с 1818 года он стал там постоянным представителем общего банка. По австрийской конституции, он не мог получить гражданство, но и не захотел ходатайствовать о специальном разрешений для Вены как другие евреи – представители крупных торговых палат, поэтому так и оставался гражданином Франкфурта. Так как в Вене он не мог купить себе собственный дом, то жил в одной из лучших гостиниц города, “Отеле к Римскому императору” на Реннгассе № 1, где тогда останавливались самые представительные гости. В большом концертном зале отеля на музыкальных вечерах часто играл Бетховен. Здесь Соломон и остался жить, пока не стал почетным гражданином Вены. Вначале он был единственным гостем, так как снял все помещения. Затем купил отель и прилежащее к нему здание на Реннгассе № 3.
Вполне понятно, что банкирские дома Вены, как еврейские, так и христианские, не очень дружелюбно встретили основание дома Ротшильда, так как на протяжении многих десятилетий они своими займами помогали императорскому двору Габсбургов преодолевать финансовые затруднения. Соломону они чинили достаточно препятствий, в первую очередь как раз еврейский банковский дом Арнштайн и Эскелес. Но потребности Австрии в финансах после 1815 года были так велики, что венские фирмы не могли уже больше предоставлять крупные займы; кроме того, у них тогда еще не было предпринимательской смекалки, позволяющей объединять предусмотрительность с риском. В течение десятилетий Соломон и его сын Ансельм значительно обогнали их всех.
К тому же консерватизм немецких Ротшильдов, их темная связь с государственными элементами, законными правительствами, двором и знатью делала их особенно удобными в качестве государственных, придворных и личных банкиров.
Так при поддержке их общего дома Соломон осуществляет один заем за другим. В общем и целом он предоставил режиму Меттерниха более 200 млн. гульденов; при этом он только на комиссионных заработал миллион; но еще больше были прибыли по курсу, которые отец и сын получали, продавая облигации по повышенным курсам. Венские Ротшильды мастерски владели игрой на бирже.
Доходными оказались и финансовые операции с участием австро-венгерской знати. Для новых придворных банкиров риск был здесь не очень велик, так как огромные земельные владения машатов служили Ротшильдам необходимой гарантией. Кроме того, Ротшильды постоянно довольствовались умеренными процентами и предоставляли нуждающимся в деньгах магнатам достаточно времени, чтобы выплатить ссуду. Если учесть те суммы, которые получили князь Шварценберг (5 млн.)и князь Галанта-Эстерхази (6,4 млн.), то можно тотчас же представить себе, какими латифундиями владела тогда австрийская аристократия. До середины 50-х годов XIX века Соломон и Амшель предоставили знати 25 млн. гульденов. И этими займами Ротшильд торговал на бирже. Чтобы придать финансовому рынку еще больший импульс, два своих займа на 37,5 млн. Соломон связал с выигрышной лотереей; тем самым он ввел в Австрии новый вид выигрышных займов, которые пользовались у публики большой популярностью.
