Рольф Майзингер - Секрет рисовальщика
— Бати?! — переспросил Стриж.
— Да, мы так нашего бригадира, Бориса Изральевича, окрестили, — покачал головой Сеня.
— Я так понимаю, что это один из трех пропавших, не так ли? — уже серьезным тоном спросил Галкин.
Геологи, опустив глаза, лишь сокрушенно кивали головами.
— Ну, ладно, — произнес Галкин, — теперь-то уже чего…
— Да-а-а-а!!! — протянул Сеня. — Вы правы. Теперь уже сокрушаться незачем. — Ни Валерки нет, ни Бориса Изральевича, ни Сергуни…
— Давайте-ка разливайте, — словно геологи принадлежали к его подразделению, скомандовал майор. И потом, обратившись к Вороняну, распорядился:
— Состряпай-ка нам нормальную закусь, что ли!
Кроме меня и Вороняна, все остальные пили. И пили молча.
Через некоторое время, радуя глаз и желудок «пирующих», появились куски дымящегося мяса. Цвет жаркого был темно-коричневым. А запах уносил в заоблачные дали. Мы в очередной раз поражались мастерству нашего повара.
— Здесь этого зайца называют кустарником, потому как он только по кустам и водится, — объяснял нам Женя, кивая в сторону хорошо приготовленной дичи. — Мы с вечера силки на них ставим. А к обеду и заяц тут как тут.
Мы ели с удовольствием. Наслаждались, не торопились.
Галкин насытился первым и, вытерев жирные руки, заговорил:
— Сколько ружей у них с собой было?
Тот, которого все звали Сеней, закатил глаза, словно что-то припоминая. Однако его опередили.
— Да у них у каждого по ружью было, — ответил за старшего молдаванин Светлан. — Я их сам по распоряжению бати чистил.
— Что за ружья?
— Две старые «ижовки» и новая «тулка», — ответил геолог.
— Поясняю, — блеснул своими знаниями майор — заядлый охотник, — ИЖ-12 и ТОЗ-54. — И тут же вновь обратился к молдаванину: — А чего же это они на сайгу с ружьями пошли? Без винтовки сайгака не взять.
— А в сайгака только батя стрелять собирался. У него один ствол со вкладышем, — просто ответил Светлан, — остальные расчитывали что-нибудь попроще взять. Ну, там вихляев или голубей. Поэтому они, собственно, к чинку [i] и отправились. Там диких голубей… — не договорив, он прочертил рукой выше головы невидимую черту.
— Я так понимаю, что там, у чинка, вы машину и нашли? — сменил тему майор.
Ленинградцы закивали.
— Там склон довольно пологий. Они на него почти до половины въехали. А потом, видимо, у них мотор заглох, или что-то сломалось… — рассказывал Сеня.
— Ага, — произнес майор. Он всегда произносил это «ага», когда его пытливый ум начинал свое расследование.
— А с чего вы взяли, что у них там какая-то неполадка произошла? — задал вопрос Стриж.
— Так ведь следы колес только до середины, а потом обратно, но почему-то юзом, — колеса явно не крутились, будто ее какая сила против воли водителя назад тянула.
При этих словах Галкин крякнул. Остальные военные только переглянулись.
— Что еще? — поинтересовался майор.
Сеня пожал плечами, но продолжал молчать.
— В одном месте нашли следы сапог. Судя по расстоянию между ними, их хозяин на горку взбегал, — вставил свое слово Женя.
— Если я тебя, Женя, правильно понимаю, то вы обнаружили следы только одного человека? — прищурился Галкин.
— М-м-м-м, — задумчиво промычал тот, а потом сказал: — Странно, не правда ли?! — И тут же добавил: — Но и этих следов было немного, остальные засыпаны. Похоже, будто там небольшой оползень произошел.
— Оползень?
— Ну, в общем, такое впечатление, что земля по всему склону осыпалась. Однако как-то странно это происходить должно было…
— Почему?
— А вдруг…! — даже не отреагировав на вопрос майора, воскликнул геолог.
Все посмотрели на говорящего, ожидая продолжения.
— Что?! — быстро спросил Галкин.
— Знаете, вот когда ледяную горку зимой строишь… ну, в детстве, то есть…
— Ну, ну, — поторопил его капитан Стриж, — уже все поняли, продолжай!
— Вот! Не знаю, как в других местах, а у нас это при помощи картонок и досок делалось. Мы таким образом снег в одну кучу сгребали. Чем выше гора становится, тем дальше и снег на нее загребать приходилось. Но как бы ты ни старался, какая-то его часть назад по склону скатывается. И все-таки движение, вызвавшее сход маленькой лавины, было направленно вверх. Я понятно объясняю?
— Женя у нас сначала на физмате учился, — сконфуженно пояснил один из геологов.
Все посмотрели на него и тут же вновь перевели взгляд на Женю.
— То есть ты хочешь сказать, что что-то, или, может быть, кто-то, двигался вверх по склону вслед за нашими охотниками? — предположил Галкин.
— Может быть, и не прямо вслед за ними, но однозначно после того, как прошли наши…
Майор Галкин откинулся назад.
— А собственных следов этого кого-то ты не заметил? — глядя геологу прямо в глаза, задал вопрос старший нашей группы.
— Не-а! — ответил тот.
— Ну, ты, Женька, загнул! — прервал тишину Светлан. — Если кто-то толкал впереди себя по склону картонку, то его следы должны были ложиться поверх следов картонки. А там их нет! — Его глаза весело блестели. Было заметно, что на него водка уже начала действовать.
— Ах, закрой ты рот, Светлан! — отмахнулся от него Женя. — Какая там картонка? Ты опять ничего не понял и все перепутал.
Остальные, пытаясь не задеть самолюбие молдаванина, прятали свои улыбки.
— Я вот что сейчас подумал, — продолжал говорить бывший студент физмата, — если собрать все факты и предположения воедино, то получается, что кто-то, или что-то должно было быть плоским. И к тому же иметь солидные размеры. Этакий ковер-самолет. Только в этом случае объясняется отсутствие всякого присутствия его следов. Или?!
— Почему же именно ковер-самолет? — негромко спросил капитан Стриж.
— Но ведь он же куда-то девался бесследно, значит улетел.
— Ладно, разберемся на месте, — быстро ответил майор Галкин, тем самым, давая понять, что этот разговор окончен, — а сейчас всем воякам ложиться спать. Это приказ!
Подъем был в шесть. А уже в семь часов утра наша группа находилась не меньше чем в пятнадцати километрах от лагеря геологов. Еще не совсем отойдя от сна, я уже изо всех сил соображал, откуда же взялся ГАЗ-66, на котором мы сейчас тряслись. Хотя, если учесть то обстоятельство, что ночью я будто бы слышал шум вертолетных винтов, появление грузовика можно было без труда объяснить. Машину вел сам Галкин. С ним в кабине расположились Стриж и старший лейтенант Журавлев. Дороги не было. Но там и тут встречались следы грузовых автомобилей. Когда майор заруливал в эти колеи, начиналась настоящая свистопляска: нас метало из стороны в сторону, а ящики с аппаратурой и инструментами, наши палатки и спальные мешки начинали летать по кузову. Еще хуже было, когда машина спотыкалась о пухляки. Так здесь называют характерные для ландшафтов Устюрта ямы и колеи, заполненные пылью. Распознать их на земле практически невозможно. Но опасность они могут представлять довольно серьезную. Бывали случаи, когда на таких вот колдобинах ломались рессоры и мосты. А что означает потеря хода в этих богом забытых местах, нетрудно себе представить.
Искореженный УАЗик мы заметили издалека. Трудно было распознать в этой скомканной крупногабаритной консервной банке транспортное средство. Потемневшее железо, местами насквозь проеденное ржавчиной, наводило на мысль о солидном возрасте автомобильных останков. И все же это был тот самый УАЗик, который еще несколько дней назад лихо бегал по здешнему бездорожью. Галкин остановил машину в нескольких десятках метров от изуродованного УАЗа. Мы ждали команды к выгрузке. Однако вместо нее к нам в кузов залез капитан Стриж. Сбросив с наших вещей полог, он открыл оружейный ящик.
— Магазины примкнуть, — выдавая нам автоматы Калашникова, говорил он, — поставить на предохранитель!
Появился Галкин и, постучав по откидному борту, скомандовал:
— А ну, выходи!
Старший прапорщик Щеглицкий и старшина Дятлов занялись тщательным изучением и фотографированием останков машины. Лейтенант Синицын и сержант Воронян обследовали склон. Меня приставили к Журавлеву, а Стриж и Галкин поднялись на вершину чинка. Старший лейтенант Журавлев долго возился в кузове, пока, наконец, после очередного мата он не позвал меня:
— Принимай! Только очень осторожно! — сердито сказал он и протянул мне конец довольно длинного свертка. Старший лейтенант спрыгнул на землю и стал быстро расстегивать чехол. В нем оказался дельтаплан нетипичной трапециевидной формы. Когда все трубки были соединены в прочный каркас и парусина крыльев натянута, мы понесли летательный аппарат вверх по склону.
— Журавлев, мне очень важно знать, как далеко простираются эти пески, — отдавая старлею распоряжения, майор указывал вниз, на копошащихся у груды металла Щеглицкого и Дятлова.
Я проследил за движением его руки и только здесь обнаружил, что части разорванного надвое УАЗа сантиметров на десять утопают в бледно-сером песке. Странно, что я этого сразу не заметил. Территория, покрытая песком, была немаленькой и уходила к противоположному краю природного котлована.
