Гаральд Граф - Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую
На рассвете, когда «Россия» проходила остров Борнхольм, на мглистом горизонте показался какой‑то пароход, вероятно, – матка гидропланов, так как с него быстро снялся гидроплан и полетел по направлению к «России». Но, очевидно, он или не заметил нашего крейсера, или принял его за свой корабль, так как, не долетев, круто повернул обратно.
Несколько позже к «России» присоединились «Богатырь» и «Олег», которым также удалось счастливо выполнить свое задание, и весь отряд продолжал идти на север. К ночи, через сплошной лед в Финском заливе, он благополучно пришел в Ревель.
Через несколько дней после этого стало известно, что на этом заграждении подорвался крейсер «Газелле», которому, однако, удалось добраться до ближайшего порта, а немного спустя взорвался на нем же какой‑то пароход или тральщик, но тот уже погиб[25].
13 января, утром, от начальника службы связи мы узнали очень интересную новость. 11 января в Северном море произошло довольно серьезное столкновение английских и германских сил, в результате которого был потоплен германский броненосный крейсер «Блюхер» и, кажется, легкий крейсер «Кольберг».
Немного спустя выяснились и подробности этого боя. Оказывается, что германская эскадра, состоявшая из линейных крейсеров «Зейдлиц», «Мольтке» и «Дерфлингер», броненосного крейсера «Блюхер», легких крейсеров «Грауденц», «Росток», «Штральзунд» и «Кольберг» и двух флотилий миноносцев, вышла для набега на английский берег. Приблизительно в 120 милях от Гельголанда она встретила эскадру вице‑адмирала Битти, в которую входили линейные крейсера «Лайон», «Тайгер», «Принцесс Ройял», «Нью‑Зиленд» и «Индомитейбл», много легких крейсеров и двадцать шесть миноносцев.
Таким образом, на стороне англичан был огромный перевес в силах. Германскому адмиралу оставалось только повернуть на восток, чтобы подойти к Гельголанду и встать под защиту береговых батарей.
Бой начался на очень большой дистанции. Во время него в машины «Блюхера» попал снаряд, и он стал сильно отставать. Заметив это, противник сосредоточил на нем огонь, и через несколько минут, получив целый ряд еще других повреждений, «Блюхер» начал тонуть. Но, погружаясь, он боя все‑таки не прекращал. Тогда, чтобы ускорить его гибель, был послан легкий крейсер «Аретьюза», который, подойдя к нему на близкое расстояние, выпустил мину и затем принялся спасать команду.
В этом бою англичане получили большие повреждения. Особенно пострадал линейный крейсер «Лайон», с которого адмирал Битти был принужден перенести флаг на «Принцесс Ройял».
На расстоянии около 70 верст от Гельголанда англичане прекратили преследование. Это можно объяснить только или серьезностью повреждений, или опасением встретить большие германские силы, которые могли выйти на поддержку своим крейсерам.
В нейтральной печати появилось сообщение германского морского штаба о потоплении в бою английского линейного крейсера «Тайгер». Английское Адмиралтейство категорически опровергло это известие. В свою очередь, оно объявило, что, кроме «Блюхера», удалось потопить еще и легкий крейсер «Кольберг». Но по этому поводу с германской стороны тоже последовало опровержение. Кажется, что версии о гибели этих кораблей неверны и принадлежат к обычным ошибочным впечатлениям участников боя.
В связи с гибелью «Блюхера» невольно как‑то вспоминается гибель нашего старого «Рюрика» в бою 1 августа 1904 года. Владивостокский отряд крейсеров, состоявший из «Громобоя», «России» и «Рюрика», вышел навстречу Порт‑Артурской эскадре, которая как раз должна была прорвать блокаду противника. Путь ему преградила японская эскадра, намного превосходившая его по силе. Завязался бой, в котором все наши крейсера получили тяжкие повреждения, особенно – «Рюрик». Бой продолжать дольше было нельзя, и потому, отвлекая на себя главные силы противника, адмирал Иессен стал отходить в направлении Владивостока. Но «Рюрику», который уже потерял возможность управляться, это не помогло: расстреливаемый почти в упор легкими крейсерами противника, он медленно погружался. Постепенно слабел огонь его немногих, оставшихся целыми, орудий; уже вся палуба была усеяна убитыми и ранеными; то здесь, то там вспыхивали пожары. Крейсер был в агонии…
«Рюрик»… «Блюхер»… Какой красивый ореол венчает эти имена и память погибших на них героев!..
19 января Германия поставила нейтральные державы в известность, что отныне ее подводные лодки будут топить все без исключения пароходы, идущие во Францию с войсками и снарядами или какими‑либо другими военными материалами.
Такая подводная война представляет серьезную угрозу для подвоза союзной армии на континент. Вопрос только в том, насколько она будет действительна, то есть какое количество подлодок немцы будут в состоянии постоянно держать в море.
Нет сомнения, что на практике угроза Германии коснется не только пароходов, направляющихся во Францию, но и всего коммерческого судоходства. Понятие о военной контрабанде очень растяжимо. Большое значение имеет и та обстановка, в которой происходит осмотр задержанных пароходов. Многое зависит и от личного усмотрения командира подлодки, которому часто ни время, ни обстоятельства не позволяют разбираться в деталях. Достаточно малейшего подозрения – и пароход может быть потоплен, несмотря даже на нейтральный флаг. Пассажирские пароходы, если на их борту случайно окажутся подданные воюющих держав призывного возраста, тоже не могут рассчитывать на пощаду. Международные законы хороши только в мирное время, а война имеет свои собственные законы, рождающиеся под влиянием тех условий, в которые бывают поставлены противники.
Конечно, подобный шаг Германии возбудит много нареканий и еще большее недоброжелательство к ней, но нельзя не признать правильным образ ее действий. Все средства борьбы хороши, если только они в состоянии нанести существенный вред противнику. Германия же поставлена в такое положение, что для нее не может быть выбора в способах борьбы. Любая держава на ее месте поступила бы точно так же…
В конце января командующий флотом получил приказание по возможности воспрепятствовать подвозу неприятелем войск к Кёнигсбергу, что было очень важно в связи с операциями наших войск в Восточной Пруссии.
Ввиду этого, несмотря на лед в Финском заливе, было решено организовать экспедицию для постановки мин на путях движения судов к этому порту.
В состав отряда назначались крейсера «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Олег» и «Богатырь». Кроме того, шли миноносцы: «Новик» и полудивизион.
Крейсера «Олег» и «Богатырь» должны были идти с минами, а «Рюрик» и «Адмирал Макаров» – служить поддержкой на случай встречи с противником.
Крейсера и миноносцы выходили самостоятельно, но, пройдя остров Готланд, должны были соединиться и идти совместно до наступления темноты, а потом опять разойтись для выполнения постановок.
Но этот план пришлось несколько изменить: оказалось, что посылать «Новик» – очень рискованно, так как если бы из‑за льда миноносцам пришлось зазимовать в Мариенхамне на Оланде, то он остался бы без топлива, потому что в этом порту не было запаса нефти.
29 января, утром, полудивизион, под брейд‑вымпелом капитана 1‑го ранга А.В. Колчака, вышел из Ревеля в Балтийский порт. Там он должен был принять с ледокола мины, чтобы по возможности сохранить в тайне цель экспедиции.
Был настоящий зимний день с морозом – 8° R и легким южным ветром, которым весь лед прижало к северному берегу залива.
До Балтийского порта миноносцы дошли совершенно свободно и вошли на его рейд, который на три четверти был чист ото льда. Только в глубине его был лед. Но вдруг днем и он стал трескаться, и большие ледяные поля длиной около 50 саженей поплыли к выходу. Так как лед был очень крепкий, толщиной около 4–6 дюймов, то он стал сильно угрожать целости миноносцев, и им пришлось немедленно сняться с якоря и, маневрируя, пропускать между собою льдины…
При этом не обошлось и без аварии. Самые легкие прикосновения льдин о борт «Кондратенко» разрезали его в двух местах по ватерлинии, причем образовались две трещины: одна была длиною больше фута, а другая – около 5 дюймов. Однако их удалось заделать своими средствами.
Лед все продолжал идти и одно время так густо, что можно было по нему перейти с одного миноносца на другой. Только к вечеру наконец рейд совершенно очистился.
Опасаясь, что ночью, в темноте, в случае встречи со льдом будет очень опасно идти, было решено выход отложить до утра.
С рассветом миноносцы пошли дальше и, пройдя остров Оденсхольм, встретили густой битый лед. Пришлось пробиваться, что было чрезвычайно трудно, и временами даже приходилось стопорить машины. К счастью, после маяка Дагерорт лед сделался легче и, наконец море совсем очистилось. В 4 часа они благополучно вошли в бухту Тагалахт, которая была совсем чиста от льда, и стали на якорь.
