Дэвид Саттер - Как Путин стал президентом
Валентина Старосельцева, сын которой, Дмитрий, был моряком на «Курске», сидела за своим столом в медицинской части шарикоподшипникового завода, где она работала физиотерапевтом. Но вместо того чтобы проводить обследование пациентов, она упаковывала посылку для сына. Она положила туда печенье, конфеты, ручки, одноразовые бритвы, бумагу и тетради — словом, все, чего так не хватало в Видяево, где находился Дима.
В три часа дня по телевизору передавали выпуск новостей. Валентина не обратила на него внимания. Внезапно она поняла, что диктор говорит о несчастном случае на борту «Курска». Валентина отложила посылку и стала слушать внимательнее. Дима ранее написал ей, что через три дня уходит в море. Она поняла, что с «Курском» произошло несчастье и ее сын находится на корабле.
В тот вечер во всех российских телевизионных выпусках новостей преобладала тема «Курска». Каждый час информационные службы передавали новые данные. Вскоре пресс-службы сообщили, что радиосвязь с кораблем прервалась и единственным признаком жизни был стук, исходящий изнутри корабля. Также давались разные цифры о количестве людей на борту: вначале от 107 до 130, затем 116 или 117 и, наконец, 118. Такие изменения заставляли предполагать, что официальные власти пытались скрыть присутствие гражданских специалистов на борту.
Когда армада российских кораблей собралась на месте происшествия в Баренцевом море, две спасательные бригады производили неоднократные погружения, но не могли добраться до борта «Курска». Сообщалось о сильном шторме в этом районе и о том, что спасательная команда не могла приблизиться к «Курску» вследствие того, что он затонул под острым углом, кроме того, сильное подводное течение, плохая видимость (всего 2 метра) и поднятый со дна ил мешали работе спасательной команды.
Великобритания, Норвегия и Соединенные Штаты предложили свою помощь в спасении моряков. И в Великобритании, и в Норвегии есть хорошо обученные водолазы; Великобритания, кроме того, предложила свою мини-субмарину «LR-5», способную сопротивляться подводным течениям и оборудованную специальным соединительным тросом, позволяющим зацепиться за люк подводной лодки независимо от ее наклона. Однако российское правительство ответило отказом на все предложения. Представитель Министерства обороны заявил, что у России есть все необходимое для спасения людей и присутствие иностранных кораблей лишь внесет путаницу в ход операции, да и технические параметры спасательных кораблей НАТО не совпадают с параметрами российской подводной лодки.
Морские службы начали также высказывать предположения, что причиной аварии стало столкновение с иностранной подводной лодкой. Такое предположение было опровергнуто Соединенными Штатами и Великобританией, единственными державами, чьи подводные лодки находились в данном районе, но российское верховное командование беспрестанно повторяло это, до некоторой степени отвлекая внимание от вопросов о некомпетентности командования.
* * *Старосельцева сидела дома с друзьями. Она не могла ни есть, ни спать. Слушать официальную информацию не имело смысла. Что значит: лодка «лежит на дне»? Она затонула или просто отдыхает там? Если работа спасательной бригады продвигается «удовлетворительно», то почему люди до сих пор заперты в корабле? И почему власти отказываются принимать помощь других государств? Непрерывно звонил телефон. Мать и отчим Алексея Некрасова, друга Димы, который служил вместе с ним на «Курске», звонили из деревни, где они жили, в 50 километрах от Курска. Отчим Алексея, Владимир Шаляпин, в прошлом подводник, сказал Валентине, что на основании поступающей информации можно предположить, что их сыновья живы. Старосельцевой также позвонила Валентина Будикина, председатель местного Комитета солдатских матерей, и сообщила, что ей удалось связаться с верховным командованием Военно-морского флота и что для родственников команды «Курска» организуется поездка в Видяево.
Днем 15 августа, во вторник, число кораблей на месте происшествия увеличилось с пятнадцати до двадцати двух. Здесь находился «Михаил Рудницкий», который доставил на своем борту две мини-субмарины, «Приц» и «Бестер». Однако вскоре стало ясно, что усилия по спасению лодки фактически ни к чему не привели. Мини-субмарины снова и снова погружались в воду, но не могли зацепить крышку люка «Курска». Морские службы заявляли, что спасательные суда испытывают трудности в подстыковке к «Курску» из-за сильного повреждения стыковочного шпангоута вокруг люка, но они продолжают слышать стук внутри подводной лодки. В то же самое время водолазная служба сделала первые фотографии «Курска». По ним было видно, что весь носовой отсек снесен, как будто отрублен гильотиной. Теперь стало ясно, что если на «Курске» кто-то и уцелел, они должны были находиться в задних отсеках лодки, расположенных дальше всего от взрыва. Но даже там морякам угрожали затопление ледяной водой и быстрое уменьшение запасов воздуха.
Весь ужас создавшейся ситуации обрисовали военные врачи, интервью которых было опубликовано в прессе. Валерий Матлин, военно-морской врач из Владивостока, принимавший участие во многих спасательных операциях, писал: основными проблемами являлись холод, отсутствие света, возможно, пищи и избыточное давление воздуха, которое вызывает онемение конечностей… но при такой низкой температуре это практически незаметно и приписывается действию холода. Если система очистки воздуха вышла из строя, в нем может быть избыток углекислого газа и в связи с этим — понижение двигательных функций, сонливость и повышенное потоотделение, в результате чего моряков бросает из жара в холод. Кроме того, замедление метаболизма нарушает функцию кишечника, что вызывает запоры и резкую боль в животе.
Но самое страшное — это ослабление сопротивляемости организма и полное непонимание происходящего. Ребята совершенно не осознают своего положения. Они находятся в состоянии эйфории и уходят из жизни, не отдавая себе в этом отчета.
Октай Ибрагимов, главный психиатр Тихоокеанского флота, отмечал: «Данная ситуация усугубляется низкой температурой, при которой ускоряется процесс нарушения душевного равновесия… Конечно, на них оказывает воздействие отсутствие света; люди не знают, сколько часов они провели в подводном плену. Судя по всему, моряки «Курска» совершенно дезориентированы во времени. Но, несмотря ни на что, я сомневаюсь в том, что на борту возник массовый психоз: вероятно, там очень сильные личности».
Во вторник вечером военно-морские службы впервые признали возможность фатального исхода. Командующий флотом Владимир Куроедов сказал, что, принимая во внимание катастрофическое разрушение носового отсека субмарины, некоторые моряки, несомненно, погибли. Он заявил, что будут предприняты усилия для спасения тех, кому удалось выжить, но выразил сомнение, явившееся резким контрастом по отношению к высказываемым ранее оптимистичным утверждениям: «Боюсь, что надежда на спасение моряков невелика». Отвечая на вопросы журналистов, Куроедов говорил, что многое зависит от ситуации внутри подводной лодки, но он будет сохранять надежду до 18 августа.
Случившееся потрясло обыкновенных россиян, которые отождествляли себя с моряками, запертыми в железном гробу на морском дне. Тысячи людей шли в церковь, зажигали свечи и молились за спасение моряков. Со всех концов страны стекались денежные пожертвования в фонд помощи семьям команды «Курска». Среди них были даже пожертвования от бедных пенсионеров, некоторые из них могли внести не более пяти рублей.
* * *В кабинете Комитета солдатских матерей Курска собрались родственники моряков с чемоданами и сумками с едой, готовые ехать на Север. Можно было видеть сцены страдания и замешательства. Первые несколько дней многие родственники моряков верили властям, но по мере того как проходили драгоценные часы и становилось очевидным заблуждение, в которое власти вводили людей, их страх постоянно нарастал.
В атмосфере растущего отчаяния члены семей моряков стали открыто высказывать властям свои подозрения. Многие не могли понять, почему Путин продолжает свой отдых в Сочи, а не летит в Видяево. Также вызывали подозрение непрерывные отказы властей принять иностранную помощь. Некоторые начали открыто высказываться, что действительная причина, по которой власти отказывались от помощи иностранных государств, заключалась в том, что они боялись разглашать военные секреты, даже если это стоило жизни морякам.
На месте катастрофы непрерывно продолжали свои погружения спасательные суда и мини-субмарины, но они не могли добраться до «Курска». Военно-морские службы, однако, сообщали, что с субмариной поддерживается «контакт» и спасательные операции проводятся «согласно плану».
