Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.
Выступал давеча в кафе «Молекула» у физиков-молекулярщиков — приняли хорошо, и вообще было хорошо, но перепил там кофе — сердце разболелось. Мне мое сердце что-то вообще не нравится последнее время, и вот уже с самого твоего отъезда курю режимно — сигарета в час (если не считать, правда, выпивок).
Отпиши ты мне, что слышно у вас насчет ВНМ. А то ни ты, ни Яков что-то не пишете ничего об этом. И что там с Яковом? Откуда у него такая депрессия? Результат моратория на выпивку?
Перевожу успешно. Осталось работы на три дня. Потом начну подчищать — там есть что подчищать.
Ну, жму ногу, твой [подпись]
P. S. Ленке привет.
А нет шансов издать сборник ГЛ, УнС, ВНМ в МолГв в 68 году?
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 4 НОЯБРЯ 1966, М. — Л.Дорогой Боб!
Прости, опять задержал письмо. Три дня мотался, устраивал Машку в больницу на операцию. Вчера, наконец, устроил, сегодня ее оперируют. Спаси нас, Боже, и помилуй.
Был у Манина, записал Высоцкого. Получилось две катушки. Привезу, послушаешь.
Был на той неделе в театре Любимова, смотрел «Галилея» с Высоцким в главной роли. Здорово. Все здорово: и пьеса, и Любимов, и Высоцкий. Театр, несомненно, новаторский, но без заумного дерьма, а именно нашего плана — фантастический реализм. Перед спектаклем Высоцкий сводил меня познакомиться к Любимову. Очень понравился он мне. И в частности тем, что попросил поработать для них. Мы ему страшно нравимся, родственные души. Он не навязчив, просто просит посмотреть его работы и подумать, получится ли у нас что-нибудь. Проклял я, что ты не в Москве. Надо выписать тебе командировку, чтобы ты приехал специально на театр. Пьесу будем писать! Если бы ты посмотрел «Галилея», ты бы тоже, наверное, загорелся. А очереди в театр — елки-палки. У кассы составляют списки на билеты на полмесяца вперед. И Володя хорош (Высоцкий то есть). Он бы отлично сыграл Румату.
Вчера возили меня с Ариадной на всесоюзный семинар. Их там держат в санатории ЦК ВЛКСМ «Березки» — четыре километра до ближайшего сельпо, шесть — до ближайшей автобусной остановки, восемнадцать — до ближайшей ж/д станции, сто пятьдесят до Москвы. От соблазна. Встреча прошла отлично. Стругацкие, Лем, Брэдбери. Вот так идет разговор. Умницы, у себя на периферии пришли к тем же выводам, что и мы здесь в центре: фантастика — социологическая и философская литература, а научно-техническая — старье.
Про ВНМ ничего нового не слыхать. Яков хочет дать в «Знамя». Не верю, что выйдет. Больше надежд возлагаю на нашу старую добрую «Мол. Гв.». Буду беседовать с Белой насчет 68-го года.
Да, чуть не забыл. Возможно, нам в начале декабря придется смотаться на денек-другой в Новосибирск. Там провели «Под интегралом» конкурс на лучшее фантастическое произведение последних лет, и, кажется, мы где-то получим одно из первых мест.
Ну, пока всё.
Жму и целую, твой Арк.
Поцелуй маму и Адку
К письму приложена фотография Высоцкого в роли Галилея. На обороте написано:
Аркадию, который сейчас здесь, и Борису, которого сейчас нет, — Стругацким, — самым любимым мной и моей женой писателям (я специально не пишу — фантастам), именно писателям, с надеждой на более частые встречи с ними, — в книгах и лично.
Здесь я в роли Галилея! Он не говорил: «А все-таки она вертится». Но хочется думать, что все-таки говорил. Володя Высоцкий.
«А на нейтральной полосе цветы
Необычайной красоты»
[подпись]
О премии клуба-кафе «Под интегралом» вспоминает БН.
БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ, 13.04.04В «Гадких лебедях» Баневу между делом присуждают литературную премию лепрозория. Насколько часты в реальной писательской жизни такие события?
Mandor. СПб., Россия
История с «премией лепрозория» навеяна в свое время была совершенно реальным случаем: научники Новосибирского академгородка учредили премию своего клуба «Интеграл» и даже успели ее дважды вручить — АБС за «Понедельник» и, кажется, И. Грековой за рассказ «За проходной» (не уверен). Потом клуб был ликвидирован высочайшим распоряжением, но прецедент сохранился и был нами использован.
ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 6 НОЯБРЯ 1966, Л. — М.Дорогой Аркашенька! Отвечаю немедленно.
1. Прислал письмо В. Травинский. Сообщает, в частности, следующее (цитирую): «Литературка сменила штат, во главе критики села сейчас милая пока и хорошая баба, Инесса Генриховна Травкина. В связи с переходом на еженедельник они наметили план рецензирования… в том числе Чаковский почему-то включил ваше „Возвращение“… Как бы то ни было, Травкина, будучи вашей поклонницей, просила меня официально выяснить: надо возвращаться к „Возвращению“ или нет?.. С одной стороны, вроде бы полезно указать, какой светлый коммунизм у темных Стругацких, с другой стороны — стоит ли? Снижать вас или нет? Выправлять или не выправлять?»
Я взял на себя смелость ответить ему следующее: мы будем всячески приветствовать такую рецензию при условии, что а). Она будет положительной и б). «Возвращение» в ней не будет противопоставляться нашим позднейшим вещам (в смысле, вот, мол, как Стругацкие писали раньше и до чего они докатились теперь). Только при этих условиях!
2. Адка имела интересную беседу с одним нашим общим знакомым, с которым мы когда-то вместе учились в аспирантуре и который стал теперь довольно известным ученым-радиоастрономом. Он — сын известного советского астронома Парийского и имеет много знакомств в научных верхах. Так вот он сказал, что в Москве физики, ученики и аспиранты академика Тамма взалкали иметь полную УнС и хотят просить Тамма, имеющего много ходов в ЦК, чтобы тот похлопотал о разрешении издать УнС полностью. Парень этот собирался со мною встретиться и поговорить, но пока еще не. Должен признаться, что я в некоторой растерянности. С одной стороны, лестно и вообще приятно, что физики пытаются навязать свои желания наверху. Но с другой стороны — за них страшно: книжечка-то тово! Не знаю, не знаю.
3. Выступал тут в Доме Ученых в Лесном. Хорошо принимали.
4. Перевод Пристли (черновой) закончил. После праздников начну по второму разу.
Вот и все новости, пожалуй. Как там Машка?
Жму ногу, твой [подпись]
P. S. Деньги из МолГв получил — около 3200. Смачно! Как из-под воды вынырнул. Ленке большой привет.
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 11 НОЯБРЯ 1966, М. — Л.Дорогой Борик!
Пишу письмо последнее перед встречей.
Твой ответ Травинскому одобряю. Пусть. С паршивой овцы (с «Литературки») хоть шерстью попользоваться.
С физиками Тамма — интересно. Не опасайся. А главное — нигде не говори, что-де «книжечка-то тово». Ничего она не тово. Отличная книжечка. Вполне современная и коммунистически-гуманистическая. Вот так. В этаком разрезе.
Машке сделали операцию, теперь она дома. Все хорошо. Тьфу-тьфу.
Целую, твой [подпись]
И вновь АБС съезжаются для совместной работы.
РАБОЧИЙ ДНЕВНИК АБС15.11.66
1. Человечество погрязло в мелочах, каждый интересуется более всего мелкими своими жизненными проблемами, а будущее запускает тем временем свои щупальцы, оно рядом.
2. Мокрецы — независимая от современного общества интеллигенция, прообраз возможного будущего, хорошего ком<мунистического> об<щест>ва. Существа, для кот<орых> познание и творчество стало инстинктивной потребностью.
3. Интуитивная ненависть обывателя к познанию и творчеству, как к факторам, подрывающим естественный конформизм обывателя.
4. Современный герой — это вчерашний герой; при столкновении с будущим он становится его противником.
5. Вопросы фундаментальные решаются на уровне интриг.
16.11.66
Пасмурно.
1., Захват и отправка мокреца.
2. Рекогносцировка в деревню; мундир Перенны.
3. Участие в бою.
4. Организация отстрела.
5. Отстранение Виктора, вызов вертолетов.
6. Нападение на мокрецов и отстранение за «моральное разлож<ение>».
Капитан Виктор Банев.
Майор Павор Сумман — уполномоченный Департамента Нац<иональных> меньшинств.
Доктор Рем Квадрига — ученый, член Этнографической Экспедиции, спец<иалист> по эрозии почв.
Писатель Юл Голем, переводчик с нантского.
Поручик Перенна, пропавший без вести.
Фламин Ювента, спившийся промышленник, бывший коллаборационист.
Медсестра Диана Виртута.
Росшепер Нант, депутат парламента, поэт.
Зурзмансор, староста нантской деревни, бывш<ий> шаман.
Бунашта, нантская девушка, завларьком.
Бол-Кунац — нантский мальчик.
14 июля. Вечер. Ресторан «Приятный вечер». Сидят Банев, Голем, Квадрига (пьян). Появляется Павор. Разговоры. Приезжает Диана за водкой для Росшепера. Уезжает. Банев едет за ней. Санаторий «Теплые воды». Развлечения Росшепера Нанта. Ухлестывает за Дианой. Футболисты «Братья по разуму».
