Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

Но старик шёл дальше, истекая потом на лице и под рубашкой, и внезапно летнее солнце принялось жарить пуще прежнего, а голубое небо показалось пламенем, но он шёл дальше.

И с каждым шагом ноги старика всё тяжелели и тяжелели, сердце колотилось всё отчаяннее, а лёгкие болели всё сильнее. И он слышал насмешки холма в ветре, жарком, словно дуновение из печи, и холм говорил: «Старик, ты распоследний глупец из всех, что мне попадались».

И старик ответил в мыслях, потому что слишком запыхался, чтобы разговаривать, и мысленно он сказал: «Ты не одолеешь меня, холм, ты не остановишь меня и не убьёшь, потому что сегодня, в этот день, я собираюсь тебя покорить и встать на твоей вершине. В этот день я смогу увидеть весь город целиком, смогу вдохнуть запах роз, жимолости и цветов, которым ещё не придумали названий, и пойму, что чего-то добился».

И холм умолк, но старик чувствовал, что он за ним следит.

Он знал, что холм считает его шаги. Путь к вершине так долог, по этой дороге, которая словно бы бесконечно уходит прямо в пылающие небеса. Он знал, что холм прислушивается к нему и к биению его сердца, и, когда старик остановился отдышаться, то услыхал смех холма, но всё-таки продолжил взбираться всё выше и выше по крутому склону, и рассмеялся сам, ибо понимал, что совсем изнемог и не в силах продолжать, и что холм действительно может убить его, если пожелает.

Он шёл дальше.

Бывает время, размышлял старик, когда человеку необходимо вырваться за всякие границы. Это правда. Бывает время, когда человеку следует что-то сделать, потому что это просто необходимо. И это тоже правда.

Он шёл дальше.

Всё круче и круче вздымался холм, и его смех всё громче звучал в ушах старика. Где же вершина? Казалось, целая сотня миль оставалась до того места, где деревья гнулись под задувающим с холма ветром, словно тысяча рук, лепящих мир заново.

Он шёл дальше.

У него болело сердце, ныли ноги, а лёгкие пылали огнём, но он шёл дальше. Холм взывал к нему: «Старик, возвращайся назад, глупец, ты правильно делал, что избегал меня, возвращайся, возвращайся», — но старик уже видел вершину и думал: ещё немного боли, ещё немного усилий — и я доберусь туда, и почувствую аромат юности.

Выше и выше, выше и выше, мимо роскошных домов богачей, выше и выше, к деревьям на самой вершине, и ноги вязли, будто в зыбучем песке, но старик высвобождал их, хотя от струящегося пота у него взмокли лицо и рубашка, и болело сердце, но вдруг он оказался на вершине холма и весь город раскинулся перед ним, и холм в отчаянии возопил, потому что проиграл старику в этой битве.

И тогда старик отёр лицо и посмотрел вниз на город, вдохнул ароматный воздух, но учуял лишь гниль, потому что в этот миг мимо прогрохотал спускающийся с холма мусоровоз, увозящий то, что выбросили богачи.

Не благоухали ни розы, ни жимолость, ни цветы, которым ещё не придумали названий. Лишь припекало летнее солнце и пахло стариковским потом, но это был честный пот и старик улыбнулся, услышав, как холм тихо и покорно ворчит, обращаясь к нему одному.

Спуститься с холма оказалось не так уж и тяжело.

Вернувшись домой, старик очень много размышлял обо всём этом. Дело было не в благоухающем воздухе. И не в чаяниях вернуть силу и юность, ведь это всегда оставалось всего лишь выдумкой. Даже не в том, чтобы просто посмотреть на город сверху вниз или постоять на самой вершине длинного пути и крутого холма.

Всё дело в том, что старик твёрдо верил, что туда дойдёт, и совершил это. Он превозмог ноющие ноги, горящие лёгкие и больное сердце. Он выполнил дело как можно лучше, остался доволен своими трудом и считал, что это просто замечательно. Подумав так, он снова улыбнулся.

Старик долго размышлял обо всём этом, а потом погасил лампу и заснул.

Перевод: BertranD

Лихой Игрок и его трость

Лихой Игрок — человек низкого происхождения, но до безумия одержимый картами и алчущий успеха, — начинал с того, что оттачивал искусство мошенничества во всех играх, которым намеревался обучиться.

К несчастью, жульнические навыки у него были далеки от совершенства, а потому коварные попытки Лихого Игрока были раскрыты в главном игорном зале Солсбери и его немедля вызвали на дуэль.

Поскольку дуэли не соответствовали ни его склонностям, ни желанию и оставаться в живых, той же ночью он бежал в Лондон, где снял жилище и решил продолжать свои лиходейства.

В свой срок, когда Лихой Игрок обходил всевозможные игорные заведения Лондона, ему встретился костлявый джентльмен в дорогом чёрном костюме, красном жилете и красном галстуке. Если цель его жизни — это победа, заметил костлявый джентльмен, то, вероятно, подобным устремлениям поможет такой дар? Эта предложенная вниманию трость обладает сверхъестественным могуществом, которое вскоре принесёт Лихому Игроку безмерные удачу и богатство… хотя у этого даяния имеется своя цена… понимаете?

О, цена… пустяк… всего лишь ваша душа, когда она потребуется… и будьте уверены, это произойдёт через много-много лет, в самом приемлемом грядущем времени.

Не решил ли Лихой Игрок, что этот джентльмен безумен? Принял ли он в расчёт, что это нешуточная сделка?

Он, скажем так, поставил на выгоду.

Заполучив трость, к своему изумлению и финансовому удовлетворению, Лихой Игрок обнаружил, что она в силах не только узнавать карты в руках его соперников, но и потаённым шёпотом раскрывать ему их.

Проклятье, о какие времена настали для Лихого Игрока! Богатство так и полилось ему в карманы, и вскоре он стал таким же известным и пугающим в кругу карточных игроков Лондона, как и самый признанный и устрашающий дуэлянт того времени, хотя вооружён Лихой Игрок был всего лишь картами.

Как и следовало ожидать, грядущее наступило.

В один полночный час нашему герою нанёс визит костлявый джентльмен в дорогом чёрном костюме, красном жилете и красном галстуке. Он предложил Лихому Игроку прогуляться к ближайшему мосту через Темзу, дабы можно было завершить сделку.

Отправился ли с ним Лихой Игрок? Вне всякого сомнения, этот полуночный гость — безумец! Что за вздор несёт этот лунатик? Убирайтесь прочь, а если вы снова ступите на мой порог, взвод констеблей отвезёт вас на телеге туда, куда и следует — в тюрьму!

Как угодно, отвечал костлявый джентльмен. Как вам угодно.

И скоро… весьма скоро… Лихой Игрок обнаружил, что с каждой карточной раздачей лишается денег. Трость оставалась безмолвной… но отчего же карточные противники, которых он прежде обыгрывал раз за разом, теперь ночь за ночью столь уверенно побеждали его?

И тогда он с ужасом понял: трость говорила уже не с ним, а с его соперниками… открывала его карты, потаённо шепча им на ухо.

Довольно! Лихой Игрок направился к ближайшему мосту через Темзу, чтобы выкинуть трость в пучину… но понял, что она приросла к руке и её не удаётся оторвать, словно гнусного паразита, каким она и стала.

Ни один клинок не мог её перерубить. Ни одна сила не могла отделить трость от его руки. Отчаявшись, Лихой Игрок чуть было не попытался отделить клинком свою собственную плоть… как вдруг опять появился костлявый джентльмен… который вновь напомнил, что приемлемое грядущее время уже наступило и следует полностью рассчитаться по всем долгам.

По слухам, некто в полночь видел, как в компании с кем-то пересекал ближайший мост Лихой Игрок, понурившийся и бредущий неверной походкой, словно джентльмен, отправляющийся на виселицу… а затем оба игрока канули в накатившуюся жёлтую мглу и пропали. Также по слухам, через много лет костлявый джентльмен в дорогом чёрном костюме, красном жилете и красном галстуке предложил торговцу антиквариатом на площади Флэт-Айрон занятную трость. «Надеюсь, — заметил тот джентльмен, как видно, благовоспитанный ценитель прекрасного в жизни, — что эта вещь перейдёт в распоряжение души достойной. Такой, — прибавил он, — у которой достанет разума и искушённости ценить стародавнее искусство заключения сделок».