Максим Калашников - Глобальный Смутокризис
За один только 2002 год KBR получила от государства за свои услуги 1,3 млрд. долларов. Эти услуги включают в себя 115-миллионный контракт на проектирование и строительство комплекса посольства в Афганистане; 37,3-миллионный контракт на строительство 816 камер для содержания заключенных в Гуантанамо Бэй на Кубе и 2 млн. долларов на укрепление американского посольства в Узбекистане.
2003 год, март. Конгрессмен Генри Уоксман начинает расследование факта заключения контракта Инженерными войсками США, без тендера, тайно, но зато с KBR, на тушение пожаров на нефтяных вышках в Ираке. Сумма контракта – 7 млрд долларов и подразумевает дополнительный гонорар исполнителю до 7 % от общей суммы (490 млн долларов). Задание и контракт были отданы без тендера и уведомления конгресса еще 8 марта, однако об этом стало известно лишь 24 марта. Контракт имеет открытую дату завершения и оценивается по системе «цена плюс издержки», означающей, что исполнителю гарантированно возмещаются издержки и он получает определенный процент от контракта в качестве прибыли. Позже стало известно, что контракт подразумевает не только тушение нефтяных пожаров, но и обслуживание нефтяных месторождений. В ответ на вопросы Уоксмана администрация ответила, что «устраивать тендер на это строго засекреченное задание среди других подрядчиков было бы пустой тратой сил. Только Kellog, Brown & Root Services достаточно компетентна, дабы выполнить контракт в кратчайшие сроки» и что «ни один другой подрядчик не удовлетворял условиям заказа». Многие другие квалифицированные компании подавали заявки, но не были допущены до процесса распределения. Боб Грэйс (Bob Grace), президент GSM Consulting, обращался в Пентагон, чтобы получить информацию о доступных контрактах, однако 30 декабря 2002 года получил от Министерства обороны письмо, в котором говорилось, что «еще рано рассуждать о том, что может произойти, если в регионе внезапно начнется война». Но это случилось спустя месяц после того, как штаб Инженерных войск США начал переговоры с Halliburton о возможности тушения нефтяных скважин в Ираке и месяц спустя после того, как Министерство обороны передало соответствующий контракт Halliburton. На самом деле KBR просто продала контракт другим компаниям: Boots & Coots International Well Control Inc. и Wild Well Control Inc, которые и тушили пожары в Ираке.
Тысячи сотрудников Halliburton работают бок о бок с вооруженными силами США в Турции и Кувейте в рамках контракта стоимостью порядка миллиарда долларов. KBR также занимается обеспечением операций в Афганистане, Джибути, Грузии, Иордании и Узбекистане. Общая стоимость контрактов, полученных KBR с начала действия программы LOGCAP, составляет приблизительно 830 млн долларов.
8 мая. Halliburton признает факт передачи взяток нигерийскому правительству в размере 2,4 млн долларов в обмен на налоговые льготы.
30 мая. Двадцать акционеров подают групповой иск, обвиняя Halliburton в фальсификации отчетности в период правления Чейни. Компания выплачивает 6 млн долларов в рамках мирового соглашения с истцами.
14 сентября 2003 года. В передаче «Встреча с прессой» на телеканале NBC Чейни заявляет: «С тех пор как я оставил руководство компанией Halliburton и стал вице-президентом, я избавился от всех своих связей с компанией, теперь у меня нет с ней общих финансовых интересов». В это время он получает от компании жалованье в размере 150 000 долларов в год и владеет 433 333 неиспользованными опционами на приобретение акций компании.
Декабрь 2003 года DCAA (Defense Contractor Audit Agency – Агентство проверки оборонных подрядчиков) еще при предварительной проверке подтвердило, что Halliburton и кувейтская компания Altamnia завысили цену транспортировки газа, импортируемого в Ирак как минимум на 61 млн долларов. KBR назначила цену 2,64 доллара за каждый галлон, транспортируемый в Ирак, в то время как другие участники тендера на транспортировку газа предлагают в два и более раза низшую цену. DCCA ранее уже просила главного инспектора Пентагона провести расследование по поводу этих наценок и заявила, что контракт был отдан Altamnia при очень странных обстоятельствах…»
Все это напоминает дикий разгул казнокрадства что при Николае Первом в Крымскую войну, что при Ельцине. И ведь до сих пор в Расее находятся кретины-интеллигенты, которые говорят, что ради искоренения коррупции и к вящей пользе необходимо все приватизировать (тогда воровать, мол, меньше будут) и установить для контроля демократию по-американски! Ну, сильно помогла в Ираке частная инициатива с демократией-то?
Я знаю только несколько примеров систем, очень сильно задавивших коррупцию. Первая – сталинская. Вторая – со значительным отставанием – гитлеровская. Третья – сингапурская, тоталитаризм Ли Куан Ю.
Знаешь, читатель, происходящая нынче в США приватизация государства до боли напоминает мне то, что творилось в РФ первой половины 90-х. Мне не было еще и тридцати лет от роду, когда в свет вышла первая книга автора сих строк – «Москва – империя тьмы» (1995 г.). Именно в ней будущий М.К. сделал вывод, что приватизация государства приведет к новому полицейско-диктаторскому режиму латиноамериканского типа. К режиму, что станет могильщиком для русской промышленности, науки и образования. В общем, так оно и случилось: пришел путинизм.
А значит, нечто аналогичное будет и в ядре капсистемы. По аналогии…
То есть воровство пошло по полной программе. Как известно, приватизация государства и дикое воровство (посмотрите на путинизм) заканчиваются установлением авторитарного строя мародеров. Это началось и в США. Впрочем, не только в них. С 1994 года была уничтожена главная антикоррупционная норма Запада: политик или чиновник, приходя во власть, всегда должен был выходить из состава компании, в которой работал или имел долю собственности. Зачем? Чтобы не возникало конфликта интересов. Чтобы человек, получив в руки власть и право распоряжаться бюджетными деньгами, не мог бы использовать все это для обогащения своей компании, фирмы, корпорации. Чтобы не мог давать ей всяких налоговых льгот и государственных заказов, не имел возможности давить силой государства конкурентов своего частного предприятия. Именно это происходит в Латинской Америке и в РФ, где практически все чинуши имеют частный интерес. Но на Западе до недавних пор норма блюлась неукоснительно. Если некто становился президентом или министром, то немедля покидал посты главы фирмы или члена совета ее директоров, передавал свои акции кому-нибудь в доверительное управление. И хотя оное и не предотвращало полностью приватизации власти – все равно оставались возможности порадеть формально уже «не своей» фирме – это было лучше, чем ничего. Но с 1994 года миллиардер Берлускони, став премьером Италии, и не подумал выходить из руководства своих корпораций. Более того, он использовал полученную государственную власть для расширения собственной медиаимперии. Берлускони становился во главе страны периодически и так же периодически использовал власть для личного обогащения. Антикоррупционное табу пало. Потом примеру итальянского дельца последуют и американские бонзы. Хотя бы тот же Чейни со своей «Халлибертон».
Таким образом, пришла эра бесстыдной приватизации государства. Но параллельно с этим начался и другой процесс: создание модели будущего рабовладельческого общества.
Модели нового общественного устройства – Багдад и Новый Орлеан. «Архипелаг ГЛОБЛАГ»
Захватив Ирак, янки попробовали было превратить завоеванную страну в идеальный полигон для проведения радикальных рыночных реформ. Они пробовали провести тут полную либерализацию рынка, отменить ввозные пошлины на импорт, обеспечить тотальную приватизацию – вплоть до передачи нефтяной промышленности в руки иностранного капитала. Естественно, корпорациям пытались обеспечить полную свободу – с низкими налогами, с правом свободно вывозить прибыль из Ирака. Ну, и закончилось все это соответствующе: до трети иракцев лишились работы, системы водо-и энергоснабжения пришли в полный крах, нищета зашкалила за все мыслимые пределы. Иракцы такого «счастья» не приняли, массой подавшись в боевики. Вся затея построения образцового «рая свободного капитализма» на иракской земле, очищенной от прошлого с помощью военной катастрофы, с треском провалилась. Вместо рая родился кошмар. Со взрывами, убийствами, межрелигиозной резней и насилием, с полным беспросветьем впереди.
В этих условиях проступила истинная модель будущего по-ультракапиталистически. Ирак превратился в мир для «чистых» и «нечистых». «Чистым» отведена «зеленая зона» в Багдаде: особо охраняемая, обнесенная стенами безопасности территория, где размещается оккупационная власть. Только здесь есть нормальное энергоснабжение, работающий водопровод, нормальный порядок, достойная медицина и т. д. А за пределами этого «острова» царят нищета, деградация, дикость. Здесь вынуждены жить «нечистые», «неконкурентоспособные». Попросту говоря – лишние, не вошедшие в глобализованный «рай».
