Гибель парома «Эстония». Трагедия балтийского «Титаника» - Рабе Ютта
Маргус Треу посылает Хенрика Силласте и Ханнеса Кадака к аварийному выходу, расположенному в дымовой трубе. Последнее, что видит Хенрик Силласте на контрольном мониторе, прежде чем покинуть машинное отделение, — это все еще запертая въездная рампа автопалубы и крыша какого-то грузовика, который наваливается на передающую телевизионную камеру.
1.22. Регистрируется первый официальный сигнал бедствия MAYDAY.
В 1.22 «Эстония» посылает первый, слабый в техническом отношении сигнал бедствия MAYDAY. Некоторые суда его принимают, но поскольку сигнал передавался, как предполагают, с портативного передатчика малой мощности, то был едва слышим. Такой способ передачи в эфир сигнала бедствия очень необычен, поскольку всякое судно, в том числе и «Эстония», оборудовано стационарной системой подачи сигналов бедствия, которые могут быть приняты во всем бассейне Балтийского моря. Считается невыясненным, почему вахтенные офицеры «Эстонии» не использовали эту установку.
1.24. Четырнадцать судов, находящихся в пределах Балтийского моря, и береговая охрана Финляндии в городе Турку снова слышат сигналы бедствия «Эстонии», которые были прямо адресованы финским паромам «Силья Европа» и «Мариэлла». Радиообмен между «Эстонией» и другими паромами с этого момента записывается. Третий вахтенный офицер «Эстонии» Андрес Таммес сообщает о крене в 20–30 градусов на правый борт и об отключении электропитания.
В 1.24 на «Силья Европу» и «Мариэллу» по каналу 16 от «Эстонии» поступают запросы. В этих обращениях заметно чувство растерянности. С «Эстонии» говорит второй вахтенный офицер Торми Эйнсалу, отвечает офицер Тейо Карл Петер Сеппелин.
Вполне возможно, что вахтенные офицеры «Эстонии» уже достаточно долго посылали в эфир сигнал бедствия, однако их просто никто не услышал. В этом районе моря тогда были зафиксированы сильные радиопомехи, и вахтенные офицеры других судов, находившихся поблизости, позднее рассказывали, что они не могли установить радиоконтакты, и прежде всего с радиостанциями в Финляндии и Швеции.
Изучая радиообмен между «Эстонией» и «Силья Европой», удивляешься тому, что третий вахтенный офицер Андрес Таммес так говорит о крене от 20 до 30 градусов и полном отключении электропитания, будто это создавало препятствия для определения местоположения судна. В действительности такое просто невозможно, поскольку прибор для определения координат, имевшийся на «Эстонии», располагал автоматикой записи, которая даже при полном отключении электропитания имела возможность определять координаты в течение примерно часа после отключения бортового энергоснабжения. То обстоятельство, что примерно через шесть минут после отключения электропитания паром уже полностью лег на борт, позволяет сделать вывод о том, что вахтенные офицеры к этому моменту уже повисли на левом борту и были не в состоянии считывать показания этого прибора.
Путем речевого анализа записей радиообмена позднее стало возможно установить, что радиопереговоры вели трое разных людей. Вначале это был второй вахтенный офицер Торми Эйнсалу, затем свободный от вахты третий вахтенный офицер Андрес Таммес и, наконец, первый вахтенный офицер Юхан Херма. Голос последнего можно узнать лишь в завершающей части записи, когда он сообщает своему коллеге на «Силья Европе» определенные им координаты.
Можно предполагать, что Юхана Хермы вначале на мостике не было и что он смог, двигаясь по коридору и двум трапам, очень быстро подняться в ходовую рубку, после того как паром уже лег на правый борт. Также быстро поднялся в рубку и Андрес Таммес, когда судно резко накренилось.
Поскольку координаты судна сообщил по радио Юхан Херма, то кажется весьма вероятным, что он сумел еще раз добраться до середины палубы ходовой рубки, чтобы считать показания прибора — определителя координат. И именно по этой причине его голос звучит так, будто бы он сильно удален от микрофона радиостанции. Голос капитана Андрессона на записи отсутствует вообще. Где он находился во время гибели парома, установлено так никогда и не было, или же эти сведения просто не опубликовались.
Сигнал бедствия «Эстонии» слышали в общей сложности 14 судов, находившихся неподалеку от места катастрофы. Эти суда, услышав сигнал бедствия, сразу же поспешили на помощь «Эстонии».
«МАРИЭЛЛА» ВЫЗЫВАЕТ «СИЛЬЯ ЕВРОПУ»
«Европа»: Да, «Мариэлла», здесь «Силья Европа».
«Мариэлла»: Ты слышишь меня? Мы удалены от «Эстонии» на 10 миль.
«Европа»: Да, о’кей, мы следуем туда вслед за вами.
«АНЕТТ» ВЫЗЫВАЕТ «СИЛЬЯ ЕВРОПУ» НА КАНАЛЕ 16
«Анетт»: Алло, говорит «Анетт». Находясь вблизи Suomen lejonet [15], мы слышали радиопереговоры о кораблекрушении, это где-то поблизости.
«Европа»: Нет, я еще не разобрался в этом, но… гм, мы посмотрим.
«Анетт»: Я заметил огни судна, прошедшего между Bogskar [16] и Suomen lejonet полчаса тому назад, но это, наверное, не то судно, которое терпит бедствие.
«Европа»: Мы должны прежде разобраться в этом.
«Анетт»: О’кей, я продолжаю слушать.
«ФИННЕТ» ВЫЗЫВАЕТ «СИЛЬЯ ЕВРОПУ»
«Европа»: Да, здесь «Силья Европа».
«Финнет»: Давайте перейдем на канал 69.
«Европа»: Да…ты меня слышишь?
«МАРИЭЛЛА» ВЫЗЫВАЕТ «СИЛЬЯ ЕВРОПУ»
«Европа»: Да, это мы на канале 16.
«Мариэлла»: Мы установили контакт с радио Хельсинки по мобильнику! Не следует ли нам подать сигнал бедствия? Хотя, я думаю, они знают, что делать.
«Европа»: Да, мы тоже установили контакт с радио
Хельсинки. Может быть, и не надо посылать им сообщение.
«Мариэлла»: Да, мы тоже так подумали, мы уже движемся к ним. Я продолжаю прослушивать канал 16.
«Европа»: Мы вас не слышим.
«Мариэлла»: Да, мы передали все это на радио Хельсинки и сейчас следуем к месту происшествия.
РАДИО ХЕЛЬСИНКИ ВЫЗЫВАЕТ «СИЛЬЯ ЕВРОПУ»
Хельсинки: Радио Хельсинки.
«Европа»: Да, радио Хельсинки (с выражением облегчения).
Хельсинки: 21 — это данные местоположения судна?
«Европа»: Да.
Хельсинки: Да, это было на канале 16. Все это время мешают сильные помехи. Работает какой-то излучатель помех. Только теперь связь наладилась.
«Европа»: О’кей. Мы и «Мариэлла» уже находимся на пути туда.
Хельсинки: Мы начинаем передачу сигнала общей тревоги Pan-Pan.
«Европа»: О’кей.
«СИЛЬЯ СИМФОНИЯ» ВЫЗЫВАЕТ «ИЗАБЕЛЛУ»
«Изабелла»: Да, здесь «Изабелла», на канале 16.
«Симфония»: Да, 16.
РАДИО ХЕЛЬСИНКИ ПЕРЕДАЕТ «СИЛЬЯ СИМФОНИИ»
Хельсинки: Доходит ретрансляция нами сигнала MAYDAY?
«Симфония»: Не можете ли вы повторить сигнал MAYDAY? «Симфония» вызывает «Мариэллу» на канале 16.
«СИЛЬЯ ЕВРОПА» ВЫЗЫВАЕТ «МАРИЭЛЛУ»
«Мариэлла»: Да, здесь «Мариэлла». Не видите ли вы «Эстонию»?
«Европа»: Нет, но сейчас я увидел красную ракету.
«Мариэлла»: Это, наверное, что-то… Да, мы видим ее со стороны правого борта. О’кей, мы идем в этом направлении.
«Европа»: У меня на радаре появилось эхо, примерно 5 миль прямо перед нами.
«Мариэлла»: Все ясно.
«Европа»: Радио Хельсинки передает сигнал тревоги Pan-Pan на все суда в окрестности.
В этом радиосообщении заслуживает внимания прежде всего то, что вахтенным офицерам других судов не удавалось установить радиоконтакт с берегом и радио Хельсинки по всему Балтийскому морю. Радио Хельсинки сообщает о какой-то сильной радиопомехе, которая парализовала радиосообщение во всем регионе. Но это не единственная странность.
