Газета Завтра - Газета Завтра 276 (11 1999)
При ближайшем рассмотрении оказывается, что пролетевшие над страной вихри тотальной деструкции все же не сумели превратить в скелетные остовы все гиганты отечественной оборонной промышленности.
Например, выжил и продолжает стремительно развиваться один из десяти крупнейших машиностроительных заводов России ОАО "Ижмаш". Входящий в его состав знаменитый "Ижевский оружейный завод", производивший свои первые ружья еще для русских солдат, бившихся с полчищами Наполеона, заслуженно получил статус Федерального центра стрелкового оружия. Именно здесь производят автомат Калашникова, по праву причисляемый к наиболее выдающимся достижениям XX столетия. Этот автомат, поднявший славу русского оружия на недосягаемую высоту, находится на вооружении армий 55 стран, 13 из которых наладили его лицензионное производство. Сейчас в арсеналах всего мира находится более 70 миллионов автоматов этой марки.
На сегодняшний день замечательный русский гений Михаил Калашников продолжает трудиться над новыми разработками. "Ижевский оружейный завод", несмотря на стремительное сокращение оборонного заказа, рухнувшего в 50 раз по сравнению с 1990 годом, и громадные задолженности со стороны государства, только в 1998 году составившие почти 20 млрд. деноминированных рублей, наладил производство оружия нового поколения: автоматов "Абакан", модификаций снайперской винтовки Драгунова, пистолетов-пулеметов "Бизон-2", "Клин", "Кедр", пистолета "Дрель". Широкой популярностью пользуются ижевские охотничьи карабины "Соболь", "Лось" и "Тигр". Не забывает "Ижмаш" и о более тяжелом вооружении, выпуская авиационные пушки ГШ-30, используемые на МиГах и Су. Эти пушки намного превосходят их американские аналоги — хваленые "Вулканы". Создают на "Ижмаше" и высокоточное оружие — снаряд лазерного наведения "Краснополь", 122 мм управляемую мину "Китолов".
Выдающиеся, на общем фоне, успехи ОАО "Ижмаш" многие объясняют удачной структурной перестройкой, предпринятой генеральным директором завода Владимиром Городецким, занявшим этот пост в 1996 году и успевшим оптимизировать производство с помощью выделения так называемых "центров прибыли" ( наиболее перспективных с экономической точки зрения направлений деятельности).
Уже в 1997 году руководство огромного предприятия приняло решение о создании вертикально интегрированной промышленной компании с единой акцией. Такая структура имеет реальные возможности привлечь значительные инвестиции, добиться сокращения затрат на энергосырьевую составляющую, расширить производство новой конкурентно способной продукции, эффективно решить неотложные социальные проблемы.
Получив в феврале 1996 года лицензию на внешнеторговую деятельность, "Ижмаш" сумел самостоятельно вступить в успешную конкуренцию с мировыми производителями оружия, заключив контракты на 8 млн. долларов и подготовив к подписанию на 124 млн.
Однако уже полгода, как все выходы российских оружейников на внешний рынок замкнуты на Россвооружение, которое, по мнению экспертов, не торопится заниматься такой "мелочью", как продажа десятков тысяч единиц стрелкового оружия.
Однако пока блестящие стволы АК и иных российских моделей занимают почетное место на стендах крупнейших международных выставок, пока в далеком Ижевске живы традиции русских оружейников, мы можем надеяться — державе быть.
Борис Александров
Александр Проханов ВЕЛИКОМУ БОНДАРЕВУ — 75!
Бондарев блистателен. Всегда победен — в мыслях, в поступках, в прозе. Даже в моменты усталости или хвори. Он аристократичен в своей интеллектуальности, в этике, в манере общения. Он пишет свои романы как непрерывное свидетельство своего времени, как огромный непрерывный репортаж о своей собственной жизни и смерти, двигаясь в Истории вместе со своим народом. Описывает эту Историю, чтобы она не исчезла в забвении. Ставит перед ней огромные, подчас неразрешимые вопросы.
Бондарев — это сопротивление. Я чувствую, как сопротивляется его слог, вырывая образы из неодушевленного, неозвученного мира неназванных, а значит, мертвых явлений. Я чувствую, как сопротивляется его мысль, давая постоянный, ежесекундный отпор пошлости, глупости, все упрощающей бездарности. Там, где в искусстве кончается сопротивление, перестают затрачиваться усилия для воссоздания каждый раз нового, неповторимого, там совершается отступление и предательство. Бондарев воплощает контрсилу. Во Вселенной такая сила противодействует энтропии и не позволяет угаснуть светилам. Бондарев в 91-м в Доме писателей возглавил сопротивление горстки русских литераторов. Тогда, в страшные дни августа, мы затворились в нашем дворце, как старообрядцы, заложили входы диванами и мебелью и три дня отбивались от "демократов", от сбесившейся, присягнувшей сатане Москвы. Вместе с Бондаревым мы пели песни, читали молитвы, пили горькую, смеялись и плакали. С тех молитв и песен повелось все нынешнее русское сопротивление.
Бондарев написал пьесу о событиях 93-го года. Мы видели его на балконе Дома Советов, по которому через несколько дней стреляли танки. Бондарев знает, как стреляют в русских людей прямой наводкой фашистские танки.
В дни, когда произнесение имени “Сталин“ приравнивалось к преступлению, Бондарев назвал себя сталинцем. На последнем вечере газеты "Завтра" он выступил с блистательным словом о Сталине. Бондарев — интеллектуал. Его держит в этой жизни острая недремлющая даже мысль и чувство красоты. Рядом с Бондаревым нельзя быть глупым, нельзя быть пошлым, нельзя быть неряшливо и скверно одетым. Его присутствие мобилизует.
Я его люблю, почитаю, побаиваюсь. Очень дорожу его присутствием в сегодняшней литературе и в моей жизни. Однажды поздно вечером позвонил Бондареву на дачу. Его супруга, милая Валентина Никитична, сказала:
— Он вышел посмотреть на звезды.
Бондарев всю жизнь смотрит на звезды. Он смотрел на них из окопа Второй мировой. Он смотрит на них посреди нынешней русской беды. Однажды, после своих созерцаний, он сказал мне:
— Звезды описывать очень трудно. Сегодня я увидел большую сияющую звезду. И она была, как раздавленный алмаз.
В дни семидесятипятилетия Бондарева кланяюсь ему и надеюсь, что мне повезет. Стоя на последних тающих весенних снегах, мы с ним будем вместе смотреть на звезды.
Александр ПРОХАНОВ
Анатолий АФАНАСЬЕВ УЖАС В ГОРОДЕ ( Фрагмент романа )
ИЗВЕСТНЫЙ ЖУРНАЛИСТ Геня Спиридонов поехал в Федулинск по наводке корешана с телевидения, Осика Вахрушина, автора и ведущего популярной передачи “Лицом к рынку”. Смысл передачи заключался в том, что все ее участники так или иначе что-то покупали и продавали, и при этом никто не оставался в убытке. Самый главный везунчик, как во всех подобных шоу, получал какой-нибудь необыкновенный, заветный приз. В последней субботней передаче девушка из провинции выиграла целый вагон гигиенических прокладок “тампакс”, которые можно было использовать также в качестве контрацептивов. Ее партнеру, пожилому, седовласому шахтеру, прибывшему на передачу прямиком из пикета, повезло еще больше: счастливчик стал обладателем бесплатного пропуска во все стриптиз-базы Москвы, включая знаменитый “Элегант-отель” на Рублевском шоссе, где развлекались исключительно члены правительства, банкиры, депутаты Государственной Думы и лидеры мафиозных кланов. К сожалению, пропуск действовал лишь в течение одной ночи. На многозначительно-сочувственный намек ведущего, дескать, не надорвется ли пупок, — победитель солидно ответил: “Придется попотеть, но в забое бывало покруче”, — чем вызвал бурю восторга в публике.
С Осиком они попили пивка в Доме журналистов, потом, как водится, перешли в ресторан, и там закосевший Спиридонов пожаловался другу, что ему до зарезу нужно состряпать какую-нибудь сенсацию, но не туфту, а чтобы действительно зацепила читателя за живое. Дело в том, что знаменитый “Демократический вестник”, славящийся своей независимостью, в очередной раз переходил из рук в руки: на днях межнациональный банк “Москоу-корпорейшн” перекупил его у прежнего хозяина, холдингового концерна “Сидоров, Шмуц и Ко”. В газете ожидалась крупная перетряска — новая метла, известно, чисто метет. Спиридонов собирался подстраховаться, хотя ему лично увольнение вроде бы не грозило. Он был известен своей неподкупной лояльностью к режиму, но ведь никогда не угадаешь, в какую сторону подует ветер. Лучший способ страховки для журналиста — напомнить читателю о себе каким-нибудь крупным разоблачением, но ничего путного, как на грех, не подворачивалось.
